Оправдаться Анне не удалось. Слишком уж все одно к одному. И деньги-то ей нужны (все знали, что копит на квартиру!) И из «Миссии плюс» в «Вальки­рию» она перешла по непонятным причинам (в зарплате-то ничего не выиграла!). Плюс этот невесть откуда взявшийся электронный адрес. Да еще кто-то видел Аню в компании секретарши из «Миссии» (да, она повстречалась с ней не так давно, но при каких обстоятельствах!!!)... Будь на ее месте другая, будь она, Анна Венгерова, судьей, ей ничего бы не оставалось, как сделать тот же вывод: виновна!

— Скажи спасибо, что мы отпускаем тебя живой и здоровой, — заметил на прощанье босс. — Счи­тай, что ты легко отделалась.

Спасибо Аня, конечно, не сказала. За что спаси­бо, когда в душу наплевали? Обидно! И обидней в тысячу раз, что Лева Жебунов тоже принял участие в этой экзекуции. Правда, он не проронил ни слова обвинения, но и ничего в ее защиту тоже не сказал. Значит, поверил, что она могла... у него...

Анна оторвалась от успевшей промокнуть подуш­ки, нашла место посуше, но упиться слезами всласть не дали.

— Извини, — услышала она за спиной, — тебе плохо?

Она узнала этот голос — голос бывшего уголов­ника Вани Глебова.

— Мне не плохо, — не меняя позы, ответила Аню­та, — мне хреново. Ты почему без стука?

— Дверь была приоткрыта... Я шел мимо... Что-то случилось?

— А тебе не все равно?! Мне жилеток не надо, у меня подушка есть. Свободен!

— Знаешь... То, что доводит до слез, лучше в се­бе не держать. Мы ведь соседи... Могу я что-то для тебя сделать?

— Можешь! Отвали! — ответила Анна.

— Это из-за... как его там... Первухина? Хочешь, я его порежу? А могу и вообще загасить. Мне это раз плюнуть. Сейчас прямо пойду и придушу его своими руками.

— Ты что, с ума сошел! — Анюта вскочила с ди­вана. — При чем здесь Первухин! — В том, что Гле­бов пойдет и придушит Гришу, она почему-то ни­сколько не сомневалась, поэтому и перепугалась не на шутку. — Меня просто уволили с работы — вот и все.

— Значит, с работы уволили... — задумчиво про­говорил Иван. Он стоял на пороге (все те же джин­сы, та же черная футболка), прислонившись спиной к дверному косяку, сложив руки на груди. — Тогда будем мочить твое бывшее начальство.

— Слушай, — не выдержала Анна, — чего ты ко мне привязался? Что тебе надо?

— Я же тебе уже объяснил. Ты моя соседка… Единственный нормальный человек в этом гадюш­нике... после меня... Глупо бросаться своими. За что тебя уволили? Уверен, ни за что. Я прав?

Аня сама не поняла, как это произошло, но вдруг взяла и вывалила на голову бывшего зэка всю исто­рию со своим увольнением. Рассказывая, она, со­вершенно машинально, достала из сумки косметич­ку и, как могла, привела лицо в порядок.

— И как называется это неблагодарное агентст­во, из которого тебя попросили? — внимательно выслушав откровения соседки, спросил Глебов.

— «Валькирия». Будь оно трижды проклято.

— «Валькирия»?! — удивился бывший зэк. — А как твоя фамилия?

— Венгерова. А что? — в свою очередь удиви­лась такой реакции Анна.

— Да нет, ничего. Просто... В свое время фирма, где я работал, имела дело как раз с этим реклам­ным агентством. Но тебя я не помню.

— Еще бы, — отозвалась Аня. — Я у них всего полгода.

— Какой у тебя процессор? — Иван кивнул на компьютер.

— Пентиум... четвертый... Хочешь кофе? — опять неожиданно для себя предложила она.

Уговаривать Глебова не пришлось. Чайник вски­пел в рекордный срок. В холодильнике нашлись сыр и колбаса, в буфете — полбатона, пряники и ва­ренье. Через десять минут они уже сидели за сто­лом и беседовали. Собеседником Иван оказался неплохим. Любая тема — пожалуйста. Кроме од­ной — своего уголовного прошлого. Анне даже уда­валось на минуту-другую забыть, что она пополнила сегодня армию безработных, и даже про Леву Жебунова, поверившего в ее виновность.

— Знаешь что, — сказал Иван, когда все приго­товленные бутерброды были съедены, — на твоем месте я бы взял и нанял... частного детектива. Только потолковее. Для профессионала, я уверен, не составит труда вычислить того, кто тебя подста­вил...

— Не знаю, не знаю, — рассеяно ответила Анна.

— Ну, спасибо за угощение. Как говорится, пора и честь знать, — сказал Глебов и поднялся из-за стола. — В коммуналках все же есть одно преиму­щество: не надо тащиться на другой конец города.

У двери Иван остановился.

— А ты молодец, — не удержался он от компли­мента. — Не побрезговала. Если помощь какая нуж­на будет, не стесняйся, только свистни! Я сейчас все равно не у дел, так что рад буду постараться.

«Ага! Порезать, придушить, дать по репе...»

Проводив соседа, Анна закрыла дверь на ключ, постояла с минуту у окна, глядя на квадратик неба вверху двора-колодца, вернулась к дивану, вновь легла, зарывшись лицом в подушку, успевшую уже высохнуть, и, горестно вздохнув, начала плакать с того самого момента, на котором ее прервали.

Слез у Ани хватило всего на несколько дней. Правда, наплакалась она на несколько лет вперед. Никуда из квартиры не выходила, крошки в рот не брала (ну почти не брала), на стук в дверь не реаги­ровала. Стучал Глебов, всем остальным соседям было на нее наплевать. Они шаркали по коридору, ругались между собой на кухне, врубали на всю громкость музыку, и хоть бы кто-нибудь стукнул ей в дверь, мол, как ты там? Если б не бывший зэк, то так и вообще можно было потерять веру в челове­чество. И об этом тоже в эти дни плакала Анна Вен­герова.

Но вот пришел день, когда Анюте не удалось вы­давить из себя ни слезинки. Она с сожалением по­кинула постель и первое что сделала, нацепив на нос очки, — заглянула в зеркало. В первую секун­ду она испытала настоящий шок. В зеркале Анна увидела незнакомку, но еще через секунду до нее дошло, что это она сама, только здорово осунув­шаяся.

«Это я что, похудела так, что ли?!»

Анна бросилась к шкафу, извлекла из-под него напольные весы, забралась на них и... не поверила своим глазам. Шести килограммов как не бывало! Невероятно!

Анюта вновь вернулась к зеркалу и решительно сняла с себя ночную рубашку, оставшись совер­шенно голой. Почти идеальная фигура! Еще бы уб­рать килограмма четыре и — высший класс!.. Но да­же так — совсем другой эффект.

«Эх, увидел бы меня такую Левушка...»

Мысль о Жебунове вмиг вернула ее с небес на землю. Ну похудела, избавилась совершенно нео­жиданно для себя от части лишнего жирка. А даль­ше что? От проблем, как от этого жирка, избавить­ся-то не удалось! Она по-прежнему без работы, и все, все, все в «Валькирии» по-прежнему считают ее предательницей. И Лева в том числе.

От невеселых размышлений ее отвлек стук в дверь.

— Аня! Слышишь?! — узнала она голос Ивана Глебова. — С тобой все в порядке?