— Вам там тепло? Может, одеялко еще принести? — Аги спохватилась, привставая с пола.

Даже не думала, что роды — это настолько... щемяще волшебно. Сокровенно.

Торжество жизни и природы. Торжество над всем — плохим, обыденным, казавшимся важным прежде... Это — и начало, и смысл, и продолжение.

Радость мира.

Остаток вечера Аги сидела напротив печки, за низким столом, дорабатывала настойки на заказ. Завтра придут забирать. И переглядывалась с кошкой.

Взгляд той гордый и таинственный — и все равно хитро-наглый. Он словно говорил:

«Я выбрала тебя. Радуйся! Смотри, какие крепыши получились!»

...спасибо за доверие... — отвечал темный взгляд ведьмы.

*

— Агнес Траум, а-у! — прокричал Сим ей в ухо. — Ты где витаешь? Я тебе серьезные вещи тут говорю.

Парень, в очках в толстой тяжелой оправе, наклонился через стол, чтобы привлечь внимание подруги.

— Не витаю я, слышу все... — Аги оторвалась от работы, растянула губы в уверенной улыбке, уставившись в эти смешные выпуклые стекла очков. Они делали глаза Сима меньше, не позволяя разглядеть их выражение. Иногда это раздражало. — Я тоже тебе о серьезном толкую. Перестань защищать меня перед пъяными мужиками. Ни к чему это. Ни мне, ни тебе.

— Ага, как же... — Сим тут же насупился. — Они из тебя невесть кого делают. Если не пресечь сейчас, потом опомниться не успеешь, а уже не только ведьмой и девушкой легкого поведения считаться будешь, а воплощением зла! И не только здесь, в Угольтах, но и в соседних деревнях! Так и до инквизиции недалеко. Стражи, между прочим, уже тут.

— Какая инквизиция? Мы в двадцатом веке живем.

— Скажи это инквизиторам.

— И слова-то какие нашел! — Аги продолжила с ехидной улыбочкой на губах изводить друга. — Легкого поведения девушка. Местные бабы меня иначе кличут.

Сим промолчал. Убеждает себя, небось, что старше и мудрее. И поэтому уступит. Пока.

На самом деле Аги старше его лет на пять-шесть, цифра ее возраста уверенно движется к тридцатнику, просто выглядит как подросток... мелкий рост и худощавая комплекция способствуют.

Доводить друга ей в удовольствие.

— Сегодня хоть лить перестало, в небе просвет видно... Может, и успокоятся люди, если погода успокоится, и праздник Солнца нормально отпразднуем, с костром до неба и кушаньями... — вздохнул парень, оставив попытки достучаться до самонадеянной упрямицы.

Его предупреждает, а сама... Эх! Вот что та коза! Сим вздохнул повторно, грустнее и продолжительнее, чем в первый раз.

— Ненадолго, — обломала его надежды Аги. — Завтра снова польет. Надо будет в лес сходить, все одно промокну, но хоть видимость получше.

— И зачем тебе заниматься этим сейчас? — Его передернуло, когда представил, каково сейчас находиться в лесу — в этой сырости и холоде.

— Травы кое-какие закончились.

— И как в этой мокроте ты их рвать будешь?

— Кверху каком... — оборвала себя под укоризненным взглядом вежливого до тошноты книжного «червя», который не любил, когда коверкали слова. — Многие растения от обильной воды только в рост идут, сок набирают — самое время собирать.

Разговор сегодня не складывался. К тому, что тревожило обоих, возвращаться не хотелось, а других тем для беседы в голову не приходило.

— Ну, ты услышала про стража-то? Или опять все мимо ушей пропустила? — после продолжительного молчания спросил Сим.

— А что с ним? — Аги поднялась и принялась заваривать чай. Хотелось горячего: несмотря на протопленную с утра печку, мерзла. — Ну — приехал, ну — гостит, расспрашивает... Имеет право. Сколько таких по Империи разъезжает?

— Не просто так, о ведьме расспрашивает!

— И?

— Так все на тебя указывают! Других не водится. Баба Марта не в счет, на ее гадания только ради смеха и ходят. А Орден просто так ищеек по провинциям рассылать не будет! Им что-то нужно! Вернее, кто-то. И для каких целей?

Аги промолчала.

— Наших он тоже уже расспрашивал?

— А как же! Все твои клиентки дорогие с ним перезнакомились, вперед всех бежали, юбки подхватив.

— О! А я думала, что это они вдруг за тониками зачастили?..

— Он здесь уже четыре дня, все соседские деревни объездил, живет в Верхних Холмах, а оттуда удобно до окружающих поселений добираться. Их староста в честь дорогого гостя пир закатил. Наши невесты, кто посмелее да при средствах, тоже там отметились.

— Хм, приехал страж молодой, холостой, уехал женатый да с женой не простой, а женой брюхатой... — ухмылялась Аги, злорадствуя.

— Не осмелятся. Ты его не видела...

— А ты видел?

Сим смутился, выражение глаз скрыто, но на щеках под темной щетиной проступил яркий румянец.

— Мельком. К такому соваться без дела не посмеешь — суровый. Видно, что воин, и... мне кажется, он одаренный. — Сим поднял на нее взгляд, всматриваясь, ища подтверждения догадке.

— Это ты женщин плохо знаешь. В книгах о таком не пишут.

Сим хотел было возмутиться, но Аги перебила:

— Во всяком случае в тех, которые ты читаешь.

— Какие есть, те и читаю. И мы не об этом говорим, не соскакивай с темы.

Их дружба началась с того, что мальчик с плохим зрением, но чутьем на книги, разузнал, что в семье Аги они есть. Интересные, неизученные, сложные, привезенные из города — из самой столицы! Повадился ходить в гости, родители Аги не возражали, дядя Сима также был только рад, что ребенок занят и под присмотром.

Во взрослой же жизни Симидх подвизался деревенским учителем, закончил курсы в ближайшем крупном поселении, без особых усилий получил сертификат и вернулся в глухомань. Средств на то, чтобы строить жизнь где-то в другом месте, не было. Чтением, увы, не заработаешь, а парень тяжел на подъем, сидит днями напролет в своем сарае.

Но основал библиотеку. И книги в нее заказывал на бюджет школы. Вроде как для детей, но кто там эти списки и доставленную литературу сверять будет?

Раз в год, осенью, ему привозили большую коробку, тяжеленную, и парень пропадал из поля зрения деревни на месяц-другой. Уходил в книжный запой.

По мнению Аги, эта зависимость разрушала его жизнь не хуже алкогольной, от которой в большинстве случаев страдали местные. Но кто она, чтобы что-то ему говорить? Друг ей в ответ тоже найдет, что предъявить.

Лучше и не начинать.

— Ладно. Что ты хочешь от меня?

— Будь осторожна, — начал перечислять, еле удерживаясь, чтобы не загибать пальцы по ходу списка. Пальцев все равно бы не хватило.

— Я и так осторожна!