аметистовая, ого, ректора. Так почему же вступительную речь говорил не он? Но спросить об этом было некого. И двое мужчин вполне себе брачного возраста. Брюнет с короткой стрижкой, длинным лицом, карими глазами и презрительной миной. Второй производил более приятное впечатление. Светлые волосы — почти пепельные, голубые глаза, открытый прямой взгляд. Судя по серебряной мантии, преподает защитные заклинания.

— Скромненько, чего это ректор торчал в толпе остальных? — еле слышно сказала Кайса. — И кто же та невероятная ведь… женщина?

— Она преподает взаимодействие со стихиями. Ректор выступает обычно в конце, он давненько в маразме, и большая часть зала под его монотонный бухтеж испарится.

Мы втроем одновременно повернули головы на голос, ответивший на наш вопрос.

Привалившись к двери, видимо, просочился в зал следом за нами, стоял парень. Пепельные волосы (он, случайно, не родственник преподу по защитным заклятьям?), серые глаза, ехидная ухмылка, черные брюки, белая рубашка. Кожаные широкие браслеты на загорелых предплечьях. Гроза девичьих сердец во плоти. Кай недовольно насупился. Я состроила равнодушную мину. Кайса с интересом ученого биолога, обнаружившего новый подвид вредного насекомого, рассматривала парня.

— Великолепная осведомленность! Какой курс? — зачем-то поинтересовалась она.

Он скривился, но ответил…

— Последний. Тут каждый год одно и то же. Жаль, нельзя пропустить сборище. Вайна мигом вычислит.

— Вайна? — переспросила Кайса.

— Ведьма в красном, — кивнул он в сторону двери за сценой. — Вайна Дериди.

— Ого, так это она глава королевской комиссии по взаимодействию со стихиями?

Кайса охнула и ткнула локтем Кая в бок. Тот поморщился.

Парень бросил быстрый взгляд в мою сторону, кивнул. Видимо, запал общения у него иссяк; он шагнул вперед и затерялся в толпе.

Больше ничего интересного не произошло. Дослушав нейтрально возвышенные речи преподавательского состава о радости с сегодняшнего дня ежедневно лицезреть в Академии наши физиономии. Нас с миром отпустили. Пообещав осчастливить каждого расписанием занятий на первой же лекции. Народ волной потек к выходу, мы, стоявшие у самой двери, возглавили поток.

Лис. Приезд

Лис. Приезд

Выпав из дилижанса, я с трудом перевел дыхание. Боги, этот способ перемещения меня чуть не прикончил. Сутки в тесной и тряской коробке вшестером. Парни, как и я, старались держать лицо, а вот девушек было по-человечески жаль. Они бледными тенями жались друг к дружке.

На ватных ногах я вскарабкался по ступеням и ввалился в холл замка. Поправил криво сидевшие на носу очки и пригладил взлохмаченные волосы. Выгляжу как болотный дух, лохматый и зеленый. Никогда не думал, что так легко попасть в ранг лесной нечисти. В последний момент поманил за собой сундук. Чуть про него не забыл.

Узнав номер комнаты и заполучив ключ, проковылял внутрь и вытащил из сундука лекарственные зелья, выпил из нескольких бутылок по глотку, положил очки на стол и упал на кровать. Глотал из без конца, всю дорогу до замка. И запасы заметно истощились. Прав был дед, когда сунул их мне в сундук. Голова кружилась и болела, сильно мутило.

Понемногу тошнота и боль отступили, я со стоном скатился с кровати. Потряс головой. О, жить можно!

Помахал руками, поприседал. Надел очки и поплелся в ванную. Холодная вода окончательно примирила меня с действительностью.

Сменил дорожный костюм, покосился на вещи, сваленные в сундуке. Вытащил учебники и книги по артефакторике. Остальное — завтра. Только ожил, не время для сложных задач.

Сейчас общий зал. Потом столовая. Ииии… спать!

В общий зал вошел ровно в шесть. Прислонился к холодной каменной стене. Самое то. Следом за мной в зал вошли еще четверо. Две девушки и два парня. На сцене вещала профессор Дериди. Я поежился и отлип от стены: хватит охлаждения.

На сцену поднялись преподаватели и ректор. Народ понемногу начал исчезать из зала. Я тоже не стал задерживаться. Отдав должное вкусному ужину, вернулся к себе. Все, хватит, душ, кровать. Спать!

Глава 5. Неожиданности

5. Неожиданности

— Наконец-то ужинать! — потер руки Кай, изобразив на лице голодный оскал. — Я умираю от голода, с самого утра ничего не ел.

— Держи себя в руках, — фыркнула Кайса. — Твой молодой растущий организм и так питается по семь раз в день. Небольшая разгрузка не повредит.

Кай лишь отмахнулся, обогнал нас, скатился с лестницы на первый этаж и нырнул в распахнутые двери столовой. Мы поспешили следом. Я с любопытством оглядывалась по сторонам. Панорамное круглое окно с резными деревянными перемычками размером в половину стены. Из него открывался великолепный вид на заросший сад и часть бухты. Ряды столов и лавок. Стены обшиты светлым деревом. Ровно семь светильников свешивались с потолка. Деревянные перекрестия с тяжелыми плафонами, подходящие скорее корабельной каюте, в столовой смотрелись удивительно гармонично. Помещение наполняли воздух и свет. Намного уютнее общего зала.

— Да стой же ты, горе, — пропыхтела Кайса, вцепившись в край ближнего стола, пытаясь отдышаться. — Кай, ты неисправим.

— Вот поем и буду исправим, — заявил тот. Бухнулся на стул, довольно кивнул и хлопнул по столешнице. Тотчас появился поднос с полным набором блюд. Мы последовали его примеру. Одновременно с нашими подносами в зал ворвалась большая партия оголодавших студентов. Помещение наполнилось голосами и хлопками, а следом и звяканьем приборов. Я посмотрела на свой поднос: густой куриный суп, одуряюще пахнувший пряностями, горка тушеной капусты с морковкой и отбивная. Рядом две румяные булочки на тарелке и стакан горячего ягодного морса. Я удивленно посмотрела на своих соседей по трапезе.

— Вот так сюрприз, — удивленно протянула Кайса, рассматривая свой поднос и недоверчиво принюхиваясь к аппетитным ароматам. — Здесь готовят съедобную еду?

— Ммм… — промычал Кай, всем своим довольным видом подтверждая ее правоту.

— Меня родители все лето запугивали отвратительным качеством академических кулинарных изысков и советовали питаться почаще в ближайшей деревне. Это же традиция, кормить бедных студентов помоями!

— Мои тоже. Твои учились здесь? — спросила Кайса.

— Нет, в пригородных академиях, а твои?

— Мой отец унаследовал от родителей таверну в восемнадцать. Позже женился на моей маме, продавщице из галантерейной лавки по соседству. Обоим на тот момент было по двадцать лет. Они решили вкладывать силы и время в работу, а не в учебу. Таверна в столице — место доходное. Работы непочатый край.

Тараторя не переставая, она взяла в руку ложку, зачерпнула суп, отправила в рот и блаженно зажмурилась. Я последовала ее примеру. Правда, очень вкусно. Мы покончили с ужином в кратчайшие сроки. Набитая до отказа столовая периодически фонтанировала удивленными возгласами и дружным одобрением. Покончив со вторым блюдом, я уставилась на булочки. Они выглядели аппетитно, но