— Что ж, деньги у тебя есть, отчего бы их и непотратить.

Вдруг в этот раз тебе повезет больше и удасться что-нибудьраскопать. Какую-нибудь малость. Например, парень подошел ко мне на улице,спросить который час, или просто случайный прохожий оказался рядом, на худойконец и этой сойдет, правда?

— Прекрати, — сказал он и повысил голос:

— Прекрати. — После чего схватился за сердце,любимый жест, он довольно долго использовал эту уловку, удачно водя меня занос.

— Ты плохо себя чувствуешь, — сказала я,поднимаясь. — Поговорим завтра.

— Нет, — поморщился он, поднял на меня глаза исмотрел не меньше минуты, к его взглядам я давно привыкла и теперь лишьутомленно вздохнула. — У тебя действительно никого нет? — пробормоталон. — Действительно? — Я отвернулась. — Тогда почему..? —начал он.

— Что почему? — усмехнулась я.

— Почему ты ведешь себя как… — Он точно споткнулся,закусил губу, затравленно глядя на меня.

— Продолжай, — пожала я плечами, он молчал, япогладила ручку кресла, перевела взгляд на огонь, чувствуя, как на глазанаворачиваются слезы. — Я слежу за домом, за твоей одеждой, за тем, чтобыты вовремя принимал лекарство, я бываю с тобой на приемах, когда этонеобходимо, а ты раз в месяц посещаешь со мной театр. По-моему у нас образцоваясемья. Разве нет?

Он взмахнул рукой, бутылка полетела на пол, пнул ногойстеклянный столик, тот опрокинулся, а Виктор шагнул ко мне.

— Знаешь, кто ты? Ты… Ты невероятно жестока, тыспособна свести с ума. Чего ты добиваешься, хочешь поскорее статьвдовой? — Он вновь схватился за сердце, но это не произвело на меняособого впечатления. — Было бы честнее, скажи ты это прямо. Почему тывышла за меня? Надеялась, что я скоро подохну и ты получишь мои деньги? Тыврала, притворялась и все из-за паршивых денег, а теперь доводишь меняскандалами, надеясь, что так я поскорее отправлюсь в могилу? — Онсклонился ко мне, лицо его пылало, глаза налились кровью, его трясло как вознобе, а я подумала, что человеку с больным сердцем стоило бы поберечь себя.Может и нет никакой сердечной болезни и все это очередной фокус?

Он продолжал кричать и даже замахнулся. Я оторвала взгляд отсвоих рук и посмотрела ему в глаза. Он попятился и, захлебываясь словами,выдохнул:

— Ничего ты не получишь, ничего. Я перепишу завещание.У тебя не будет ни копейки.

Я поднялась с кресла и направилась к двери.

— Я уезжаю к родителям, — сказала спокойно. —Пожалуйста, займись разводом, все нужные бумаги я подпишу.

— Стой, — рявкнул он, сделал два торопливых шага исхватил меня за плечо.

— Убирайся к дьяволу вместе со своими деньгами, —прошипела я.

Виктор опять замахнулся, а я засмеялась. — Хочешь меняударить? — спросила насмешливо, рука его бессильно опустилась.

— Извини, — пробормотал он. — Все это… такбольше жить невозможно.

— Ты прав, — кивнула я. — Давай разведемся.

Он весь как-то сник, на глазах появились слезы.

— Я не могу без тебя, — сказал он жалобно. —Понимаешь? Ты хоть что-нибудь понимаешь? Ты любила меня? Или все дело в моихденьгах?

— Было бы просто чудно, подавись ты ими однажды, —вздохнула я и попробовала уйти, но он вцепился в мою руку.

— Что случилось? — перешел он на жалобноепоскуливание. — Почему мы живем как чужие люди? Ведь мы любили друг друга.

— Сомневаюсь, — усмехнулась я. — В том, чтоты любил меня, разумеется. Мне как-то трудно представить, что с большой любвиможно спать еще с кем-то.

— Лили…

— Замолчи. — Все-таки он смог вывести меня изравновесия, теперь и я кричала:

— Тебе надо знать, что случилось? В самом деле, что?Сущая ерунда. Ты просто завел любовницу, которая собиралась родить теберебенка. Я правда тоже собиралась, но ведь детей много не бывает, когда умужчины большие деньги.

Так что ли?

— Лия, я тебе клянусь, все это клевета…

— Разумеется. Ребенок не твой, секретарша тоже не твоя,а под машину она кинулась, чтоб испортить тебе настроение? Ах нет, конечно длятого, чтоб я, узнав об этом, лишилась ребенка и заодно способности когда-либоиметь его. Чертова баба, вот она кто, а ты невинная жертва обмана.

— Я клянусь тебе…

— Прекрати, — крикнула я.

— Прошло три года, — сжимая мои пальцы, заговорилон. — Неужели ты никогда меня не простишь?

— Не знаю, — честно ответила я и попыталасьвырвать руку, но он крепко держал ее.

— Лили, послушай, еще не все потеряно, есть отличныеклиники, я узнавал… Почему ты отказываешься от помощи? Ведь за эти три года… Ятак люблю тебя, я все для тебя сделаю. Поедем за границу, вот увидишь… — Онобнял меня, я попыталась отстраниться и зажмурилась, почувствовав, что на глазанаворачиваются слезы.

— Мне никто не поможет, — прошептала я. —Никто. Я не хочу жить… не хочу… как ты мог… ты… я так любила тебя и ничего,ничего не осталось… Как ты мог? — Очередная истерика была не за горами,просто удивительно, во что вроде бы разумные люди способны превратить своюжизнь. — Лия, милая, послушай. — Он опустился передо мной на колени, этоего излюбленная поза. — Я люблю тебя, я все для тебя сделаю, пожалуйста,Лия.

— Нам надо развестись.

— Нет, — испуганно вскрикнул он, вышло этопочему-то комично.

— Мы попытаемся… вот увидишь, все будет хорошо.

— Мы уже пытались. Сотни раз. Ты обещал быть терпеливыми я старалась забыть, честно старалась, только ничего не получается, ничего…Все бессмысленно. А теперь еще и деньги, ты помешался на них, без конца меняупрекаешь. Мне не нужны твои деньги, я хочу вернуться к своим родителям.