Входная дверь была очень широкой, девушки прошли мимо стойки в офисное помещение, где, сидя на черном диване, несколько мужчин болтали в табачном дыму. Какая-то девушка за письменным столом стучала по клавишам калькулятора. Ян Чуньхуа сообщила:

– Директор Тань, это моя одноклассница. Только взгляните на нее!

Она произнесла это таким фальцетом, что Цянь Сяохун подпрыгнула от страха. Мужчина, к которому обратилась Ян Чуньхуа, поднялся с дивана. Ему было около сорока, лысый, невысокий и полноватый. Глаза директора Таня стремительно скользнули по налитой груди Цянь Сяохун, после чего он с улыбкой махнул рукой, в которой держал сигарету:

– Как звать?

– Цянь Сяохун. «Цянь» как «деньги», «сяо» – «маленький», а «хун» – «красный»! – ответила за нее Ян Чуньхуа, а потом усадила подругу рядом с мужчиной помоложе, который тут же приобнял Цянь Сяохун за талию.

Цянь Сяохун кокетливо улыбнулась господину Таню.

– Хорошо! С завтрашнего утра выходи на работу! – Директор Тань не стал ходить вокруг да около.

В тот вечер директор Тань проставлялся в приватном кабинете ресторана «Инчунь». На банкет были приглашены директор химзавода «Хунци» по фамилии Лю, управляющий универмага «Таоюань», господин Чжан, а еще руководитель импортно-экспортной компании господин Ли… Цянь Сяохун чокалась со всеми присутствующими от лица директора Таня. У господина Лю вид был цветущий, он разжирел, как свинья, которую собираются заколоть на Новый год, а взгляд его словно бы высверливал дырку в груди Цянь Сяохун. Девушке он не понравился. Цянь Сяохун не умела красивыми словами отказаться от выпивки и честно пила, не разбрызгивая ни капли. Раньше она никогда не употребляла алкоголь, голова немного закружилась, как в жаркий летний полдень, когда она сидела в классе на уроке, а от монотонного стрекота цикад клонило в сон. У мужчин глаза налились кровью, все наперебой нахваливали выбор директора Таня, мол, знал, кого позвать. Цянь Сяохун поняла, что до конца банкета еще далеко, сходила в туалет, где опорожнила кишечник, а заодно и желудок, когда ее стошнило, и снова протрезвела. Стопка за стопкой допили «Улянъе»[9]– принялись за эрготоу[10], допили эрготоу – перешли на красное вино, а после вина закончили непастеризованным пивом. Живот превратился в отхожее место: закидываешь туда все без разбору – получаешь удобрения. В ключевой момент Цянь Сяохун поднялась с места, еще раз подняла тост с гостями вместо директора Таня, Ян Чуньхуа аж глаза выпучила от удивления.

На следующий день лысина директора Таня блестела пуще прежнего, он сообщил:

– Две непоколебимые горы наконец-то поддались, и ожидается куча денег. «Хунци» – огромный завод, если с ними заключить сделку, то весь этот год можно жить в довольстве. Идем со мной, я тебе покажу, что к чему.

Директор Тань открыл двери склада. Цянь Сяохун увидела груду какого-то бесполезного ржавого барахла. Тань объяснил, что это металлические вентили, и такие медные штуковины стоят по несколько сот юаней. А для чего они? Много для чего! Директор Тань словно ввел девушку в святую святых финансов и экономики. Цянь Сяохун была польщена неожиданной честью, но при этом испытывала трепет, не понимая, что стоило ей появиться, как она уже внесла вклад в дело и заслужила подобное обращение со стороны директора Таня.

– Когда пьешь с кем-то, то видишь истинный характер человека. Ты у нас девушка прямая, заслуживаешь доверия, я не просчитался.

Директор Тань словно бы прочитал мысли Цянь Сяохун. Через пару минут он добавил:

– С завтрашнего дня будешь ночевать на складе, по соседству есть спальня с кроватью, постельными принадлежностями, и даже телевизор имеется.

– Слушаюсь, господин директор!

Впервые Цянь Сяохун решила подлизаться. Директор Тань сразу обрадовался и похвалил ее:

– Быстро учишься!

Не прошло и нескольких дней, как Цянь Сяохун поняла, что Ян Чуньхуа – любовница одного из коллег директора Таня, который тоже занимался металлоломом. Звали его Ма Сюнем, но все обращались к нему «начальник Ма». Цянь Сяохун обнаружила, что здесь любят, чтобы их называли директорами и начальниками. Если торговца, продающего с лотка бетель, назвать «начальником», то он так обрадуется, что на редкость расщедрится и продаст тебе бетель со скидкой. Директор Тань сказал, что они с начальником Ма закадычные друзья. Сначала Ян Чуньхуа работала на директора Таня и неплохо зарекомендовала себя в общении с клиентами, и когда начальник Ма решил прибрать девушку к рукам, директор Тань отпустил ее.

– И что?! Вон пришла еще лучше! – Директор Тань осклабился, продемонстрировав пожелтевшие от табачного дыма зубы.

В первом месяце Цянь Сяохун получила для начала четыре сотни юаней. Ян Чуньхуа пригласила Цянь Сяохун на пару партий в мацзян[11], расслабиться и пообщаться. Ставки были маленькие, два-четыре цзяо[12], Цянь Сяохун везло, и она разом выиграла юаней двадцать-тридцать. Начальник Ма сидел напротив Ян Чуньхуа и проигрывал с достоинством, щурился в улыбке и расспрашивал Цянь Сяохун о работе. Цянь Сяохун отвечала как на духу, мол, благодаря Ян Чуньхуа за первый месяц заработала четыреста юаней. Начальник Ма покивал:

– Неплохо, неплохо. Старайся.

Ян Чуньхуа выразительно покосилась на начальника Ма, а тот в ответ на нее, и Цянь Сяохун поняла, что у них какое-то дело и что они не хотят обсуждать свои вопросы при посторонних, и притворилась, что ничего не заметила. Через некоторое время кто-то наступил ей под столом на ногу, Цянь Сяохун тут же решила, что это начальник Ма наступил по ошибке.

– Чуньхуа, ты о чем-то хотела поговорить? – наконец не выдержала Цянь Сяохун.

Чуньхуа загадочно улыбнулась:

– Есть одно выгодное дельце, не знаю только, захочешь ли ты поучаствовать.

– А что нужно делать?

– У тебя же есть ключ от склада директора Таня?

– Ну да.

– Ты ж в курсе, что там полно ценного?

– В курсе.

– У директора Таня склад большой, он там особо инвентаризацию не проводит, я-то знаю. Ты каждый месяц будешь оттуда выносить что-нибудь ценное, а я помогу сбывать, деньги разделим, тридцать процентов на семьдесят или сорок на шестьдесят, как скажешь. А через несколько месяцев свинтим отсюда. Как тебе?

Цянь Сяохун остолбенела, а про себя подумала: «Ведь начальник Ма с директором Танем закадычные друзья!» Девушке стало немного грустно, а вслух она сказала:

– Мне нужно немного подумать.

На самом деле Цянь Сяохун даже особо и думать не стала, поскольку ей уже приходила в голову такая мысль, она даже прошла полпути, засунув за пазуху какую-то медную штуковину ценой в пятьсот юаней, и грудь этим куском ржавого металла обожгло как огнем. Дело было ночью, на улице ни души, по обе стороны дороги лирично раскачивались ветви ив. Девушка ощущала себя воровкой, и сердце заколотилось еще сильнее. «Цянь Сяохун, ты же не дрянь какая-нибудь! Неужто позарилась на деньги?!» Так Цянь Сяохун ругала себя, поругала-поругала, потом почувствовала себя благородной и поплыла по улице, развернувшись на полдороге. Придя обратно на склад, она потихоньку положила металлическую штуковину на место.