Может, я в душ хочу. И есть. Но кого это волнует?

С тоской оглядываюсь, шикарный интерьер в гамме серого с вкраплением шоколадного. Никогда не подумала, что это удачное сочетание, однако, действительно красиво. Впрочем, уют обстановки не может скрасить вынужденного заточения.

И сколько мне здесь ждать? Если я опоздаю на лекцию по хвиссинским рунам, мне придётся долго и нудно оправдываться, а потом ещё и отрабатывать опоздание. О том, что в свете вчерашних событий и приезда императорского дознавателя, отработка может показаться мне цветочками, я стараюсь не думать.

Не зная, куда себя деть и чем занять, я устраиваюсь на кокетливой оттоманке, обитой бархатом, и разглядываю старинные часы на каминной полке. Их мерное тиканье и тишина, о которой в общежитии приходится только мечтать, вгоняют меня в транс.

Тепло, и ниоткуда не дует…

Глаза слипаются…

— Кристиан, ты уверен, что адептка готова к допросу? — в баритоне, доносящемся до меня как сквозь толщу воды, плещется море сомнения.

— Сейчас узнаем, — раздражённо отвечает ему кто-то и повышает голос. — Адептка Гвидиче!

Вздрогнув, я распахиваю глаза и вижу перед собой лордов Натори и Фаджио.

Себя обнаруживаю в крайне уютной и непристойной позе.

О нет! Я уснула!

Скинув туфельки и подобрав ноги, я свернулась клубочком на оттоманке, от чего форма немного задралась и выставила на обозрение ножку в тонком чулке. И если лорд Фаджио смотрит на меня скорее насмешливо, то лорд Натори гневно сверлит взглядом мою щиколотку.

Я мгновенная принимаю отработанную мной на ура скромную ученическую позу со сложенными на коленях руками. Всё портят только по-совиному хлопающие глаза и попытки нашарить ступнёй туфлю. Кидаю взор на циферблат — время завтрака. Похоже, всеобщий сбор затянулся. То-то я почти выспалась.

— Как спалось? — ласково спрашивает меня лорд Фаджио.

Смотрю в эти миндалевидные голубые глаза, опушённые чёрными ресницами, и чувствую холодок между лопаток.

— Благодарю вас, хорошо, — ляпаю я и тут же мысленно отвешиваю себе затрещину: я сошла с ума! Вскакиваю на ноги и исправляюсь: — Извините, лорды, это вышло случайно!

— Я всё понимаю, — в том же отеческом тоне продолжает главный императорский дознаватель. — Учёба, практика, ночные бдения, битвы с магами…

Тут-то с меня и слетает последний налёт дремы. Привычное самообладание меня покидает. Я не свидетель? Это, что же, меня всерьёз в чём-то подозревают?

— Это несколько, — я мучительно подбираю слова, — неверное описание моего распорядка…

— Да? Правда? — в наигранном удивлении лорд Фаджио приподнимает чёткую бровь. — А вы нам поведайте про свой распорядок. Например, вчерашний. Да вы садитесь, адептка Гвидиче.

Предложение лорда приходится очень кстати, потому что у меня слабеют колени. Только сейчас я начинаю задаваться вопросом, что же такого вчера произошло, что в Академию нового ректора приехал представлять сам Николас Фаджио. Он ведь не занимается рядовыми делами.

Нервно сглотнув, плюхаюсь обратно на оттоманку, и мужчины тоже рассаживаются в кресла. Надо же, аристократических манер лорды не теряют даже во время допроса: сидеть в присутствии стоящей дамы себе не позволяют.

Собираясь с мыслями, таращусь на первых лиц империи, и до меня наконец доходит вся серьёзность ситуации. Целый главный императорский дознаватель по мою душу.

— С самого утра? — обречённо уточняю я.

— На первый раз давайте начнём с момента завершения занятий.

Это «на первый раз» повергает меня в уныние. Ну неужели у него нет мало-мальски приличного подозреваемого? Что ж там за версия такая, если он уделяет столько времени мне? Или это я должна благодарить лорда Амато, тьфу, Натори?

Бросаю на него взгляд, но ректор, передав бразды правления лорду Фаджио, невидящим взором уставился на кончики моих туфель.

Расправив складки на форме и незаметно вытерев повлажневшие ладони, докладываю:

— Моя магпрактика началась в четыре часа и закончилась около десяти вечера, — начинаю я свою исповедь.

Это информация неожиданно удивляет ректора Натори, надо привыкать его называть именно так. Он вскидывает на меня поражённый взгляд.

— Так долго? Что ты делала столько времени? — ректор, в отличие от лорда Фаджио, обращается ко мне на «ты».

То есть он всё-таки меня слушает. Интересно, мне только кажется, или лорд Натори держит спину как-то неестественно прямо? И выглядит он несколько бледнее, чем вчера.

— Отрабатывала новую комбинацию из древнелидванских и древнехвиссинских заклинаний…

— Ещё кто-то может это подтвердить? — устремляет на меня свой препарирующий взгляд лорд-дознаватель.

Так. Вероятно, что-то произошло вчера, пока я занималась отработкой. То есть ещё до моего столкновения со невезучим неизвестным. Так что алиби мне жизненно необходимо, но, как назло…

— Если только смотритель, но я не уверена, что он узнаёт хоть кого-то в лицо, — помявшись, честно признаюсь я. — Зато артефакт на дверях лаборатории считывает уровень магии адепта на выходе. Это заносится в журнал.

— То есть, гарантий того, что вы всё это время находились и никуда не отлучались, нет? — уточняет лорд Фаджио.

Беспомощно смотрю на ректора, однако, он тоже ждёт моего ответа.

— Только моё слово, — сдержанно отвечаю я, нервничая всё сильнее.

— Однако вы монстр — адептка Гвидиче, — усмехается главный дознаватель. — Шесть часов практики — это не кулёк конфет. Вы — зубрила?

— Я — отличница!

Мужчины закашливаются.

— На Седьмом факультете бывают отличники? — недоверчиво сверлит меня глазами новоиспечённый ректор.

Лорд Фаджио хмыкает:

— Ну у нас же был один. Почему у них не может быть?

— Хорошо. Дальше, — командует лорд Натори и неуловимо морщится, меняя позу.

Однако нас прерывают стуком в дверь.

После дозволения, в покои заглядывает один из тех гвардейцев и подаёт некий знак лорду Фаджио.

— Я на минуту. Кристиан, без меня не продолжай, — лорд-дознаватель оставляет нас с ректором одних.

А лорд Натори мгновенно преображается.

Окутывая меня запахом кедра и жасмина, он наклоняется ко мне, в глазах его сверкает азарт охотника.

— Адептка Гвидиче, на что вы готовы, чтобы я сейчас не напоминал лорду Фаджио об истории вашего рода?

Глава 4

— Мне показалось, что вы с лордом Фаджио в хороших отношениях, — я осторожно подбираю слова.

— Наблюдательная, — хвалит меня лорд Натори.

— Раз император назначил вас ректором, значит, разобраться в произошедшем в ваших интересах, — предполагаю я.

— Сообразительная, — одобрительно кивает лорд.

— Вы ещё вчера знали об особенностях рода Гвидиче, — нащупываю я ниточку к спасению.

— Внимательная, — ослепительно улыбается ректор.

— И до сих пор не поделились этим с главным императорским дознавателем. Выходит, у вас на это есть свои резоны, — делаю я вывод, радоваться или нет которому, ещё не понятно. — Пока никакие обстоятельства не изменились, я не вижу причин для того, чтобы вы меняли свою