Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 2
Стражу мобилизовали. И городское ополчение. Ворота Ниджанги временно закрыли, хотя работы вне города никто не прекращал. Людей по большей части разогнали по домам, запретив выходить. Шифран сначала хотел устроить что-то вроде праздника, на действо собрать толпу горожан, но я настоял, чтобы устроили что-то вроде комендантского часа. С небольшими патрулями из четырёх человек, готовыми к бою отрядами стражи и ополчением на стенах. Так безопаснее.
Ритуал решили проводить на одной из площадей. Так как участвовало сразу пять магов, а не я один и даже не тандем я-Тарджи, то пришлось городить небольшой ритуальный рисунок. К счастью, ничего сложного. Жемчужина так-то не нуждается во вспомогательных волшебных инструментах. Пятиконечная звезда с удлинённым верхним концом. Плюс – специальный тотем. Это уже храмовники идею подкинули.
Шивкамути – не просто игрушка. Она позволяет не только ману черпать, но и создавать удивительные творения. В частности, впятером, не являясь великими магами, мы собирались буквально на скорую руку сотворить небольшое чудо.
В окрестных землях есть много удивительных животных. Южнее, где не так много людей, обитают слоны. Вот с духом как раз слона Тарджи и Роши внезапно и смогли договориться. Я не знаю, как они это сделали. Пришлось даже задержаться, чтобы вырезать из большого пня тотем для этого животного. Туда же вписали всяческие благословения для города, название этого самого города, длинный пространный текст договора с духом, подразумевающий защиту Ниджанги и жителей, благословение полей и окружающих лесов… Короче, мы решили сделать настоящего хранителя этих мест на ближайшие несколько лет. И вот сейчас как раз бывший недавно пнём, а теперь весьма грубо вырезанный деревянный слон, опутанный ветвями и лозами, стоял на длинном конце звезды. Аколиты встали на дальних концах, Роши и Тарджи – на боковых. А я находился в центре, в образованной пятиконечной звездой внутренней пентаграмме, держа в руках Жемчужину. Цепочка амулета с ней спуталась в пальцах левой руки. Посох с Шак’чи я слегка вкопал прямо в самом центре рисунка и взял в правую руку. Этакий проводник и концентратор. Вчера вечером я просидел часов пять, погружаясь сознанием в Шивкамути и «уговаривая» её давать больше энергии. Очнулся жутко уставший, излучающий любовь ко всему живому, но держащий заполненный процентов на семьдесят артефакт. Рабыня, чьё имя я так и не удосужился спросить, явно не ожидала, что я схвачу её и начну гладить по голове, а потом отрублюсь. Боюсь, Шивкамути слишком сильно бьёт по мозгам.
– Мы начинаем! – махнул я рукой Шифрану. Тот помахал двумя руками в ответ с конца площади. Услышал? Хорошо. Эх… Из-за этого пня придётся задержаться в городе и отложить на сутки-другие отправление посольства. Но оно того стоит, я полагаю.
Забубнив себе под нос что-то непонятное для окружающих, я сжал сильнее цепочку и амулет с Шивкамути. Правильно настроенная, она легко выдала мощный поток энергии. Пришлось его даже слегка унять. К счастью, с контролем помогал Шак’чи в посохе. Храмовники тоже не подвели. Мы все держали в руках серебряную цепь. Благо, у меня такая в инвентаре была. Оба конца были обмотаны вокруг основания посоха Шак’чи. Кроме того, в соответствии с направлением передачи силы, аколиты положили правые руки на спины сатьянам, а те – на лопатки мне. Теперь самое сложное.
Продолжая произносить довольно чётко построенную мной смысловую конструкцию на с’мшите (благо, виртуальная книга с текстом была перед глазами), я принял на себя поступающие потоки тяжёлой и неудобной силы храмовников. Впрочем, после жгущейся и густой инертной ядрёной смеси маны, праны и чего-то ещё, что мне передавал в своё время Абтармахан, сатьяны и аколиты были не особо критичной величиной.
Поток силы начал нарастать. Роши и Тарджи смогли абсорбировать и включить в свою передачу силы, которые шли им от аколитов. Одновременно с этим я начал увеличивать поток, который рвался от Шивкамути. Шак’чи сильно помогал сдерживать проходящую через посох мощь. Благо, не вся она шла через мой собственный ноус: цепь и ритуальный рисунок очень помогали. Само сухое древко начало раскаляться. По нему уже побежали всплохи пламени, а сквозь щели в волокнах древесины начало проступать желтоватое свечение. Рука чувствовала нестерпимый жар. Сколько там? Градусов сто уже есть, я думаю. У меня не кипит кровь только лишь потому, что это пламя и жар Шак’чи, который старается не причинить мне вреда.
– …Хранить окрестные земли, хранить живое, хранить разумное… – бормочут губы. Фактически – просто повторяю то, что мы и так высекли на тотеме. Шивкамути буквально бьётся и трепещет в руке. Ощущение такое, что я заткнул пальцем дырку в дне моря и пытаюсь не дать этому самому морю вытечь сразу. Ну да: такой поток, который пытается оттуда пойти, меня самого может покалечить. А то и вовсе убить. Не знаю. В любом случае – силы столь много, что её невооружённым глазом видно: настоящая полупрозрачная река вырывается из посоха, направляемая конусом длинного луча звезды, в тотем.
Видеть что-то я уже не мог: закрыл глаза, чтобы лучше сосредоточиться. Слышал тоже плохо: вокруг поднялся гул, слышался рёв. И ещё множество звуков. Я даже не знаю, что из этого реально, а что – не очень. Моё сознание интерпретирует ауры в основном в качестве слуховой информации. Не уверен, что из слышимого мной отзвуки, а что – звуки. Правую руку жжёт нещадно. Кажется, перед тем, как я закрыл глаза, её начала покрывать огненная плоть: слишком мощный поток энергии. А это какой-никакой, но проводник. Так действительно легче. Да и вообще – я чувствую сильный жар. Очень сильный. Посох точно обратился пламенем. А уж какая боль… Но нужно терпеть.
Через полминуты я настроился на поток, начав скорее не бороться с ним, а удерживать хрупкое равновесие русла, которое для него установил. Тем более что он начал спадать. Судя по всему, аколиты уже выдохлись, отдав всё, что у них было. Да и сатьяны недалеко ото всех. Жемчужина теперь является основным
