— Ты считаешь меня бесчувственным сухарем, не так ли Ретт? Быть может это тебя удивит, но я знаю что значит любить. То есть… могу представить, наверное.

— Посмотри на Хела. Не хочу закончить как он. Лучше бы мне не встречать ее никогда, но если встретил — пути назад нет. Я должен бороться за нее. И я обещаю защищать тебя, всей силой стаи если ты поможешь. Деогенса сказала, что я однажды стану альфой Шефердов. Я смогу защитить тебя.

Жан оглядел лабораторию. Кругом громоздились стеллажи, книги, склянки и инструменты. К стене была приставлена небольшая стремянка, из окна лилось утреннее солнце.

— Нет. — уронил он глухо, отвернувшись к окну.

— Нет?! — прошипел Ретт.

— Я не хочу всю жизнь прятаться в твоем доме, Ретт. Я опрометчиво вступил на поле боя, мне, обычному человеку, слишком опасное. И вот я здесь. С изуродованным лицом, чтобы отбить у Дегара охоту обращать меня и с необходимостью в темное время суток пользоваться охраной оборотней. Я даже не могу вернуться в свой дом, ведь там вампиры найдут меня и выпытают все. Мой эликсир блокирует ментальные способности Фетаро на расстоянии, но стоит мне попасть в руки Леонида и он узнает все. Я устал бояться и прятаться. Если мы действительно найдем способ обращать людей в оборотней ты сделаешь это не только для Терезы, но и для меня.

Жан повернулся и посмотрел Ретту прямо в глаза. Правая половина лица подергивалась, но левая была полна решимости.

— Идет. — безрассудно пообещал Ретт. Он знал, что его стая, Большой совет и все оборотни, вампиры и люди ополчатся на него если узнают. Он знал, что стоит ему найти старый секрет и вырвать Терезу из лап Фетаро об этом узнает целый свет. Что если Жан Ла Росси станет оборотнем это нельзя будет скрыть. В эту секунду ему было все равно. Тереза и его лучший друг станут такими же как он? Что в этом собственно такого ужасного? Вампирам можно обращать людей, почему нельзя оборотням. Может быть никто и не узнает, а может он и не сможет отыскать способ. Единственное в чем Эверетт Шеферд был твердо уверен — он готов рисковать и не готов сдаться.

Кварталы Великой Рейны на Вилле разнились как разнятся люди на почтовой станции. В центре у каналов стояли гордые трехэтажные особняки знати и государственных вельмож, дальше вдоль каналов растягивались мастеровые и торговые кварталы зажиточных купцов и ремесленников, ну а в районах едва ли не вчера отвоеванных у болот и лесов строили свои кварталы низшие слои местного общества. Вчерашние крестьяне из глубинки, рабочие с фабрик, солдаты на зимних квартирах, воры, убийцы, нищета и голытьба, прибывающая сюда в надежде найти лучшую чем в провинциях жизнь.

Леонид снял комнаты в квартале Стеклодувов, приличном местечке для чиновника средней руки, которым он решил притвориться на время. Но на вечернюю прогулку отправился в Моховой тупик.

Иногда ему хотелось почувствовать жизнь именно такую, как тут. Грязную, грубую, очень простую и незамысловатую. Мысли этих людей не вихляли и не змеились тонким кружевом предположений, догадок, иносказаний и вечного торга с самим собой. Здесь думали и действовали прямо, потому что на окольные пути банально не хватало умишка. Кого ограбить, кого завалить в постель, кому дать в глаз, а кому выпустить кишки.

Леонид слушал эти мысли и наслаждался ими как меломан, уставший от замысловатых пассажей скрипки мог наслаждаться простым ритмом барабанов. Однако, как и всегда очень скоро они ему надоели. Он подкрепился симпатичной проституткой, что попыталась продать себя ему и отправился домой. До рассвета оставалось еще много времени, он не спеша отстукивая тростью по мостовой гулял по ночной Рейне, чувствуя себя тут полновластным хозяином.

Фетаро были семьей, что поставила на Рейну и обосновалась в этом болотистом, замшелом городишке на пороге его зарождения. Сначала это было вечно затопленное болото, но очень скоро близость моря и стратегическое расположение сделали ее столицей молодого княжества Галиварадского, которое с течением времен превратилось в Священную Империю Галивар.

Леонид родился тут, недалеко в домике охотника на болотах. Ни о какой Рейне тогда и слыхом не слыхивали. Этот город вырос у него на глазах. И вот, в него пришли эти мерзкие блохастые Шеферды и думают что они тут хозяева? О, он покажет им их место и плевать что по этому поводу думает Принцесса Маргарита или все остальные Фетаро вместе взятые.

Леонид довольно улыбнулся. Он по праву считал, что уже неплохо поквитался с Эвереттом Шефердом. Тот забрал у него учеников, Леонид лишил его волчицы. Не плохо, не плохо, но недостаточно. Леониду хотелось развалить семейство Шефердов на корню, натравить на них всех вампиров, оборотней и людей и посмотреть как славный род прервется. Только дураки считают что то, что кажется незыблемым является таким на самом деле. Леонид за свою долгую жизнь видел восход и закат империй, не то что возвышение семейств. И он хотел, чтобы о Шефердах вспоминали как о старой сказочке уже лет через сто. И в этом ему поможет глупый влюбленный самый сильный отрок Эверетт и маленькая алчная мышка, которая мечтает о богатстве и власти Тереза.

Какое невероятное везение, что братец Хельстром сболтнул во хмелю баронессе Леронье милую историю влюбленности младшего брата в замарашку в каком-то захолустье. Роза, верная Леониду, честно и подробно донесла все слухи, которые удалось разузнать и Леонид не отмахнулся от них. Навел кой-какие справки, выяснил через казенную палату где мелькало имя Шефердов и нашел где они покупали право. Не отправься он в Междуречье немедленно, Тереза умерла бы от чахотки и этот болван Эверетт так и не узнал бы куда судьба задевала его волчицу.

Леонид, покручивая трость в руке, дошел до канала. Газовые фонари отражались в черной воде. Простучал копытами поздний кеб, спешащий с клиентом. В кварталах знати ночные развлечения в этот час только набирали обороты. Вино лилось рекой, мелькали веера и пышные юбки, пары кружились в быстром вальсе. А тут…

Ремесленники спали, крепко затворив окна ставнями. Сновали лишь шлюхи, воры, констебли да влюбленные дураки, спешащие под окно своей милой.

Леонид услышал тревожные быстрые мысли прежде, чем увидел стремительно бегущего вдоль канала Морхеда.

«Магистр, беда»

Леонид все еще смотрела на воду, но перед глазами его мелькали чужие мысли. Тереза бледная, в испарине, тряслась на постели в ознобе.

Что-то пошло не так. Этого не должно было быть. Он дал ей достаточно крови. С Лазарем, Сарой и Морхедом в это время горячка уже сходила на нет. Тереза уже должна была угомониться.

Проклятье! Он слышал о таком. Некоторые люди просто умирали при попытке обращения. И почему это происходило точно никто не знал да и не разбирался. Подумаешь какой-то человек умер. Возможно теперь у него есть ответ — ей суждено было стать оборотнем, а не вампиром, оттого ее тело не хочет принимать его дар?

Как бы то ни было — он не мог дать Терезе Доплер умереть. Если она не явится перед Эвереттом Шефердом в нужный момент он, чего доброго, не решится нарушить Великий Союз. Нет, она нужна и нужна ему вампиршей. При проблемах с обращением он должен был обратиться к своей Принцессе Крови, но Марго и пальцем не пошевелит, чтобы вытащить Тесс с того света. Она знает, что Тесс как-то связана с Шефердами и запрет принцессы на раздувание розни все еще в силе. Марго с Генрихом только рады будут если Тереза умрет. Им не до Шефердов, им хочется заполучить больше власти в своей семье и бодаться с оборотнями не входит в их планы.