– Он Избавитель, – прошипела Аманвах.

– Тогда и волноваться не о чем? – улыбнулся Рожер.

– Мой отец избран Эверамом, но Най сильна. Он может проиграть, если ему изменит народ.

Рожер снова пожал плечами:

– Это не его народ – по крайней мере, пока. Если он хочет сделать его своим, пусть заслужит. Когда начнется Шарак Ка, я сражусь с демонами. А за кого – еще вопрос.

Аманвах фыркнула:

– Ты кто угодно, сын Джессума, но только не боец.

Ожидаемая пощечина, но маска жонглера вмиг слетела. Рожер встал, и на лице его отразилась такая злость, что вздрогнула даже Аманвах.

– Как муж, приказываю тебе идти со мной, – произнес он, взял смычок и скрипку и повернулся к выходу.

Энкидо плавно шагнул наперерез.

Рожер подступил вплотную и запрокинул голову, чтобы взглянуть в мертвые глаза евнуха.

– Жена, убери с дороги своего мерина.

Он засек понимание, хотя оно мигом сгинуло.

– Котик, ты же не понимаешь по-нашему! Ах ты, сволочь, ах ты, бугаина-кастрат! Ты разбираешь каждое слово. Так убей меня или посторонись!

На лице евнуха впервые мелькнули чувства – кипучая ярость, способная посоперничать с той, что горела в глазах Каваля, когда он бросился на Рожера. Но Рожеру было уже все едино, и он ответил взглядом под стать.

– Энкидо, отойди, – приказала Аманвах.

Евнух оторопел, но подчинился. Рожер распахнул дверь и выскочил в коридор так стремительно, что Гаред подпрыгнул.

Он затопотал по лестнице, Аманвах и Сиквах последовали за ним.

– Куда тебя понесло? – окликнула его Аманвах, но он не потрудился ответить.

Пивная почти опустела, и только у стойки осталась кучка селян. Они удивленно взглянули на Рожера и вытаращились на красийских женщин в цветных шелках.

– Муж! – воскликнула Сиквах. – Мы не одеты!

Рожер проигнорировал ее, пересек помещение и убрал с входной двери брус.

– Эй, что ты делаешь, забери тебя Недра? – крикнул Сим, но Рожер не обратил внимания.

Он шагнул за порог.

Гостиница стояла на краю мощеной площади, как принято в большинстве тесийских городов. Многие здания окрест соединялись мечеными галереями, чтобы народ мог попасть в гостиницу с наступлением темноты, но собственно площадь была чересчур велика, чтобы пометить ее надежно. Восстать демонам не позволяли булыжники, но воздушная нечисть присмотрела это место и пикировала на все, что двигалось. Другие случайно забредали с дороги.

Снаружи стояли Каваль и два шарума в доспехах и вооруженные до зубов.

– Прочь с дороги!

Рожер повел себя так, будто не сомневался в их повиновении, и шарумы отступили, а он вышел на площадь и на другой ее стороне различил пару мелких лесных демонов – они проверяли метки на зданиях, выискивали лазейку. От шума застыли и стали похожи на безобидные кривые деревья.

Рожер услышал судорожный вздох воинов, когда на пороге появились его жены, и улыбнулся: шарумы отвернулись. В женах текла кровь Избавителя, и они замужние женщины. Взглянуть на них с похотью – все равно что попросить выколоть себе глаза.

Рожер не надел меченый плащ, и лесняги засекли его, когда он вышел за метки и медленно зашагал вперед. Рожер не обратил на них особого внимания, даже не взялся за скрипку. Ночную тьму прорезал крик воздушного демона.

Аманвах и Сиквах не двинулись дальше оградки.

– Довольно глупостей! – рявкнула Аманвах. – Вернись!

Рожер покачал головой:

– Не тебе мною командовать, дживах. Иди сюда.

– Эведжах запрещает женщинам выходить в открытую ночь!

– И появляться без покрывал и в шелках перед чужими мужчинами! – крикнула Сиквах. – За это Дамаджах побила бы камнями!

Рожер оглянулся и увидел, что она вся скукожилась, пытаясь прикрыться.

Демоны успели приблизиться. Они топтались на месте, напрягали мышцы и готовились к прыжку. Без тени страха Рожер наконец поворотился к ним и поднял смычок, зажатый в увечной кисти.

Демоны способны только на примитивные эмоции. Управлять их чувствами – значит приобрести над ними власть. Сию секунду все их внимание сосредоточилось на нем. Рожер уловил это чувство и усилил его концентрацию музыкой.

«Вот он я! – сообщил. – Смотрите сюда!»

Затем он прекратил играть и быстро сделал два шага в сторону. Демоны затрясли головами, ошеломленные его исчезновением, и Рожер заиграл снова, усиливая и это чувство.

«Куда он делся? Не вижу его нигде!» – передал он демонам. Те заполошно озирались, но, даже когда скользнули по нему взглядом, не сумели переключиться с досады. Рожер осторожно обогнул их, сохраняя на лице беззаботную маску жонглера.

– Я мог бы сказать, что Эведжах велит вам и мужа слушаться, – бросил он женам, – но там, куда мы едем, Эведжаха не было и в помине. Женщины-жонглеры носят яркое, а вы находитесь в краю землепашцев. Инэвере придется забить камнями всех женщин за границей Дара Эверама.

За оградкой крыльца собиралась толпа. Там были и Гаред с оружием наготове, и Лиша с Уондой, последняя держала меченый лук, и компания селян, и трое шарумов. Женщины заколебались, но вот Аманвах шумно выдохнула, выпрямилась во весь рост и устремилась к Рожеру. Сиквах последовала по пятам.

– Дама’тинг, нет! – вскричал Каваль.

– Молчать! – огрызнулась Аманвах. – Вот к чему привело твое безрассудство!

Гаред и воины потянулись за ними на площадь – включая Энкидо, теперь он вооружился копьем и щитом.

– Гар, оставайся за оградой! – крикнул Рожер. – Это и к остальным относится! Копья нам сегодня не понадобятся.

Шарумы не вняли, но Аманвах махнула им, веля возвращаться. Они отступили, но выглядели готовыми ослушаться и ринуться в ночь, как только демоны подступят слишком близко.

Лесняги сосредоточились на женщинах, но метки вокруг площади проверили и знали, что не дотянутся. Рожер зафиксировал это чувство. Чуть запрокинул голову, убрал подбородок с меток и направил на демонов музыку.

«Они помечены, – сообщил он демонам, хотя жены пересекли защитную черту. – К ним нельзя прикасаться. Возникнут свет и боль. Поищите другую добычу».

Демоны подчинились, и когда Аманвах и Сиквах дошли до Рожера, он перевел мелодию в первые аккорды «Песни о Лунном Ущербе». Жены подхватили, гармонично сопровождали пением партию Рожера и тем самым многократно усиливали воздействие игры. Имея такую власть, он окружил всех троих чарами, которые сделали их невидимыми для подземников. Демоны чуяли их, слышали и даже мельком замечали, но источники ощущений исчезали, и хищные взоры упорно соскальзывали.

Рожер, сделавшийся неуязвимым, вывел мелодию на новый уровень, и жены, мигом сориентировавшись, послали в ночь призыв. Рожер медленно отвел подбородок, открыл метки Аманвах. Жены потянулись к горлам, настроили колье и в унисон прибавили громкость.

Звук разнесся далеко, притянул к окнам и выманил на крыльцо