Видимо всему виной то, что с Максимом я так и не поговорила, хотя, возвращаясь домой затемно, периодически с ним сталкивалась. Как рассказала Елизавета, он стал частым гостем в нашем доме, процесс по возвращению земель набирал оборот и грозился вылиться в нечто действительное глобальное. Не сказать, что я постоянно думала о нём, — нет. Какие уж тут грёзы, когда спишь и ешь урывками. Просто иногда ловила себя на том, что его образ в моей голове. А ещё я скучала по нашим перепалкам.

Мне хотелось поговорить на эту тему с Маришкой, как-никак женский взгляд на ситуацию мог многое прояснить, но вырваться до неё никак не получалось. Кроме непосредственной подготовки автомобиля и наработки опыта мы пытались угодить спонсорам, выполнив все их условия. «Женя Солнцева» должно было из простого имени превратиться в бренд.

Впрочем, до гонки говорить о чём-то реальном было рано. Разрекламировать мою персону много ума не надо, а вот чтобы поднятая в соцсетях шумиха не стала пустой болтовнёй — еще нужно поработать. Именно поэтому я всячески сдерживала порывы Палыча и подключившегося к делу Артёма начать вещать обо мне во всеуслышание. Вот проедем, а там и видно будет. Хоть не так страшно будет опозориться.

Именно с такими мыслями я грузила вещи в заботливо пригнанный спонсорами фургон с эмблемой «UralEnergy» на бортах. Как столь известный бренд моторного масла узнал о какой-то Евгении Солнцевой из Краснодара, что рьяно желает стать пилотом ралли, оставалось загадкой.

— …левый поворот, единица. Двести метров, левый пятерка, — перечитала продиктованные вчера Палычу элементы стенограммы, которая на самой гонке поможет заранее быть готовой к прохождению очередного участка трассы. Не будь у меня в голове энциклопедии «Всё о ралли», черта с два я бы выучила все условные обозначения за неделю до этапа.

Стенограмма представляла собой подробное описание каждого скоростного участка трассы. Все повороты, горки, лужи или трамплины записывались штурманом во время ознакомления с трассой в виде заранее оговоренных символов. Мы с Палычем не стали уходить от традиций и решили, что символ «Р» — будет означать правый поворот, а «L» — левый. От единицы до шести — градация крутизны поворота. Прямые участки — просто цифры расстояния.

Я волновалась. Никак не могла привести мысли в порядок — всё утро то и дело косилась на наклейки с российским флагом и нашими с Игорем Павловичем фамилиями на боковом стекле «Субару». Кто бы мог подумать…

— Женя, ты, главное, не торопись. На первую дистанцию сорок минут, не семесись! Сама знаешь, лучше опоздать, чем прилететь раньше времени.

Знала. Вот только вчера, когда организаторы дали нам время ознакомиться с трассой и составить стенограммы, я была примером для подражания — собранная, сосредоточенная и готовая к гонке с «холодной головой». Но вот сегодня… всё началось с бессонной ночи, когда я провозилась в кровати и так и не смогла уснуть. Когда прозвенел будильник, бешеной лисой вскочила на ноги, от возбуждения и страха меня ощутимо потряхивало.

Медосмотр прошёл на нервах, а при постановке наших ласточек в предстартовой зоне и вовсе поняла, что ни к чему хорошему мой настрой не приведёт. Пришлось в ускоренном режиме заниматься аутотренингом и самовнушением. Игорь Павлович сочувственно улыбался. Хорошо, что мой штурман именно он, а не кто-то зелёный. Бывший пилот, не раз бравший Кубок России, призёр Чемпионатов России — лучшая кандидатура для первой гонки, не правда ли?

Официальная церемония открытия состоялась…громко. В толпе заметила отца и Антошку, приветственно помахала им рукой.

Солнцева, бери себя в руки… что ты, как в первый раз замужем-то.

Скользила взглядом по лицам в поиске того, чья поддержка сейчас была важна больше всего. Несмотря на разлад мне хотелось увидеть вечно спокойного Зорина. Он покажет мне палец вверх и все нервяки уйдут, оставив лишь холодную уверенность в своих силах.

Но, как бы я ни старалась, не видела его довольной кареглазой физиономии… вместо него наткнулась на пристально уставившегося на меня Державина. Сердце гулко ухнуло куда-то в пятки. С трудом отвела взгляд от Максима. Странно, но в груди растеклась приятная волна тепла, словно его присутствие подействовало успокаивающе.

— Всё, Жень, пора, мы вторые едем.

Вот и настал час Х.

Теперь меня ждало сто пятьдесят километров трассы, возможность отремонтировать машину и «добить» еще сорок километров. Я усиленно удерживала в своей голове правила про два вида участков: специальные и дорожные. Именно на специальных происходила борьба, когда скорость автомобиля не ограничивалась правилами. Чем быстрее — тем лучше. А вот на дорожных я должна была ехать, четко соблюдая правила дорожного движения и выделенную норму времени. Приеду быстрее или опоздаю — начислят штрафное время. Главное, не перепутать. А то будет ой как обидно… впрочем, Палыч не даст мне совершить такую глупую ошибку.

Первый экипаж сорвался с места. Две минуты и наша очередь. Облачённая в боевую экипировку чувствовала себя каким-то космическим терминатором, готовым покорять бездну Вселенной: огнеупорный комбинезон, шлем, гарнитура для удобных переговоров с Палычем. Без неё никак ибо в нашей «боевой единице» шумоизоляция выкинута как лишний вес. Гул мотора и рык выхлопа на скорости такие, что уши закладывает. Какие уж тут разговоры — только система связи и спасает, одно что сидим рядом.

Стартовый светофор красивый — голубые и красные лампы. И светятся так ярко, что… подобрать сравнение не успела. Лампы погасли, и тело на инстинктах сработало само собой — «Субару» сорвалась с места под задорное улюлюканье моего штурмана.

Ралли-трасса в отличие от обычных треков проходила на местности и могла состоять из десятков маршрутов: и только один из них верный. Тот, что указан на карте. Не будь Палыча я бы обязательно растерялась и заблудилась. А так только и оставалось следовать его указаниям. Сейчас — он моя голова на плечах, а я всего лишь тело, управляющее автомобилем.

Сельские пейзажи сменились лесными дебрями. Трасса из посёлка вела в чащу, богатую на крутые повороты, змейкой уходящие вдаль. Перед глазами мельтешили знаки: сначала желтые, предупреждающие, затем красные, обозначающие точное расположение точек контроля времени или начала специальных участков.

На одном из трамплинов мы подлетели в воздух, и «Субару» при приземлении ощутимо тряхнуло. Я, крепко держащая руль цепкими лапками в огнеупорных перчатках, почти не почувствовала этого. Адреналин кипел в моей крови.

Палычу едва удалось остудить мой пыл, когда мы выехали на дорожный участок, и скорость пришлось сбавить до полагающихся семидесяти. Короткие минуты передышки, чтобы затем вновь выжать педаль в пол и устремиться вперёд.

Забавная штука эти гонки с тенью. Когда ты один на трассе, но знаешь, что в любой момент можешь встретить другой экипаж, если он, например, вдруг улетел с трассы в кювет на одном из поворотов, или просто сломался. Пульс долбит в висках, гравий летит из-под колёс и в очередной поворот влетаешь в заносе, будто возомнив себя заправским дрифтером. Я чувствовала себя как рыба в воде. Предстартовый мандраж и волнение с дрожью ушли, а на их место заступило нечто другое: спокойно-волевое, сосредоточенно-расчётливое. И всё же я с головой окунулась в гонку, сливаясь с автомобилем.