И наверное, я готова на самом деле переступить черту всех правил, запретов и прочей-прочей чепухи, о которой постоянно твердят, но…

Из мыслей меня вырывает голос Максима.

— Мы должны выйти на задний двор, малыш! Ты сейчас всё платье промочишь. Уж не знаю, что это за штучки, но тот, кто это сделал, ответит. Я клянусь тебе! Пошли, детка!

Он тянет меня на улицу, а я утопаю в глазах того, кто устроил переполох. Я смотрю на него и не могу отвернуться. Облизываю пересохшие в мгновение губы, которые не спасает даже наличие увлажняющего блеска. А Дэн продолжает смотреть на меня. В его взгляде плещется столько вопросов… Он не готов принять то, что мы с Максом поженимся… И я не готова… Но так будет правильно. Игра в гляделки может длиться очень долго, но Макс вытягивает меня на улицу. Я вытаскиваю свою руку из его и смотрю на него, такого далёкого и чужого. Он раздражает меня, пусть я сама согласилась на эту свадьбу… Я сама попросила назначить дату.

— Всё нормально! Не переживай! Мы повеселимся тут! Завтра однозначно про нашу помолвку начнут жужжать все журналы, поэтому они и не заметят этот ужасный провал…

Мне от этого ничуть нелегче. Если честно, мне плевать. Совершенно. Я устала думать о том, как оно будет… Надоело просто. И мне нет дела до чьего-либо мнения. Просто надоело всё.

Подхожу к столу, на котором стоит множество изысканных блюд, и беру бокал шампанского. Ко мне подлетает Наташка и выхватывает бокал из рук, залпом выпивая содержимое.

— Ой! Прости! Держи! — она берёт новый бокал и протягивает его мне. — Вот это да! Пенная вечеринка вышла так себе, конечно! Это задумка твоей мамы или козни братца?

Я смотрю вокруг, но не вижу его нигде.

Неужели ушёл?

Руки начинает потрясывать, а пустота заполняет внутренности.

Наверное, ушёл…

Посмеялся надо мной, отомстил за минутную слабость и просто ушёл. Я опускаю взгляд на поверхность лопающихся пузырьков шампанского и негромко всхлипываю.

— Значит, брат! Слушай, ну он и урод моральный! Потому что внешне он просто огонь… Я прям не могу с него! Такими красивыми просто нельзя рождаться.

Меня злят слова Наташки так сильно, что я готова облить её этим шампанским, чтобы она пришла в себя и начала мыслить головой, а не местом средоточения неправильных желаний. Но я не двигаюсь и просто стою, вперив взгляд прямо перед собой, как кукла, лишённая чувств.

— А как Максим трогательно сделал тебе предложение! Я поздравляю, подруга! Дай кольцо поближе разглядеть!

Наташка хватает меня за руку и разглядывает кольцо, которое я даже не видела, потому что оно не имеет для меня совершенно никакого значения. Я сниму его и уберу в шкатулку, потому что оно тяжёлое и будет только мешать на учёбе. Да и не люблю я все эти брюлики! Ненавижу их! Мы с мамой совершенно разные… Со всех сторон просто… Бесит! Как же сильно меня всё это бесит! И это называется день рождения? Тот праздник, когда нужно веселиться и принимать поздравления? Я хочу разогнать всех и остаться вдвоём с НИМ… Хочу хотя бы в свой день рождения сорвать ещё больший грех и снова ощутить вкус губ своего брата…

Взгляд падает на фонтан, стоящий в саду. Два прижимающихся друг к другу ангелочка только теперь кажутся мне слишком печальными. Раньше я не замечала этого, а теперь чувствую их боль. Тоже неразделённая и запретная любовь? Хотя какая любовь может быть у таких малышей?

POV Дэн

Во внутреннем дворе дома, действительно, творится настоящее волшебство. Надо отдать матери должное, она прекрасно умеет делать праздники. Настоящий характер железной тетки – будет так, как я захочу, и никак иначе!

По всему периметру двора на едва просыпающейся весенней траве, деревьях, кустах, развешано огромное количество разноцветных гирлянд.

— Ох, Люда, ты настоящая волшебница, — слышу я в опасной от себя близости и отворачиваюсь, чтобы миновать внимание этой самой леди, одетой в железную броню. Но не выходит.

— Спасибо, дорогая. Но это все не только я! — чувствую, как кто-то тянет меня за рукав пиджака. — Этому всему меня научил мой сынок, Денис.

Мне ничего не остается сделать, как повернуться и растянуть губы в приторной улыбочке, полностью повторяя эмоцию матери. Улыбка – к улыбке, но глаза такие же хмурые, мрачные, таящие в себе огромную угрозу, дай только время для того, чтобы она вылилась. Лёд ко льду, не иначе.

— Ну что вы, маменька, — ёрничаю я. — Как можно. В сюрпризах мне вас не переплюнуть!

— Ха-ха-ха, — ненатурально смеётся она, удерживая при этом меня за рукав – не дернуться, не сбежать. Собеседница с любопытством глядит на наше противостояние и только переводит глаза с одного на другую. — Очень надеюсь, что и не удастся!

— Как можно! — притворно вздыхаю я. — Противостоять собственной матери! Да это только ваша прерогатива – делать мир прекраснее при помощи разных штучек!

Она закатывает глаза, и мне кажется, я вижу, как на шее бьётся жилка – точка кипения близка.

— Думаю, что если бы одной штучки не было бы на свете, то всем жилось бы проще и вольготнее! — намекает она на моё появление на свет. Я же снова заставляю уголки губ дернуться.

— Но и скучнее, согласитесь, маменька! Скучнее!

Она открывает рот, чтобы парировать моё высказывание, но я успеваю её опередить – отрываю пальцы с классическим маникюром от своего рукава, чтобы она от переполнявшей злости не вырвала бы его с корнем, и тут же ретируюсь в глубь поляны.

У меня две задачи: найти немного выпивки и найти Алёнку.

И обе эти задачи мне нужно выполнить незамедлительно!

Подумав, я достаю сотовый телефон из кармана своего дорогого костюма и пишу сообщение с этим словом:

«Не-за-мед-ли-тель-но!».

Так оно выглядит эффектнее, согласитесь?

Уверен, что те, кому оно предназначается, поймут его правильно и сразу же приступят к делу.

Потому что я не привык к проигрышам. Тем более кому? Какому-то олуху Максиму и собственной матери, которую знаю столько лет?

Алёнка находится быстро – она стоит в самой темной части двора и пьёт противную кислятину, которую обычно покупает мать для девушек. Шампанское! Ха! Праздновать тут нечего – время для шампанского ещё не пришло!

Рядом с ней мнётся какая-то девчонка. Кошу на неё глаза, пытаясь силой мысли внушить идею раствориться среди гостей, но не тут –то было. Она цокает языком и протягивает мне свою маленькую ладошку.

— Наташа! — улыбается и чуть ли не делает книксен.

— Дэн, — медленно бормочу я, но тут же перевожу взгляд на Алёну. Её лицо буквально меняет цвет, это видно даже в темноте двора – оно становится пурпурным, а губы снова стянуты в тонкую нить. Что это? Оччень интересно!