— Она никогда ни с кем по-настоящему не встречалась. Так, спала с несколькими, и все.

Твою ж мать! Это считается нормальным? Все девочки десять лет назад так себя вели? Что же они творят сейчас? И что будут творить еще через десять лет? Когда Марли будет столько же, сколько Лоре, когда та сгинула навеки.

— Она вечно с Джошем зависала, они дружили с начальной школы. Мне он никогда особо не нравился. Гонора столько. И чересчур умный.

— Никак не могу выяснить, куда он делся, — вставил Джексон.

— Он бросил учебу. Если не ошибаюсь, он теперь диджей в Амстердаме. Лора с ним потеряла девственность.

— Ее отец думал, что она была девственницей, — заметил Джексон.

Эмма Дрейк рассмеялась:

— Все отцы так думают.

— Даже когда есть доказательства обратного?

— Особенно в таких случаях.

— А мистер Джессоп? — напомнил Джексон.

— Ой, он нам всем нравился. — Эмма задумчиво улыбнулась. — Он был красавчик, даже слишком для учителя. Лора с Кристиной были в его классе. Лора определенно была его любимицей — отличница, и все такое. Но все было невинно, у него ведь жена и ребенок.

(Как будто это когда-нибудь кого-нибудь останавливало.)

— Лора иногда сидела с их ребенком, подрабатывала, а я ходила с ней за компанию. Лоре казалось, что она не очень ладит с детьми, но с Ниной, дочкой Джессопа, у нее здорово получалось. Лоре нравилась его жена — Ким. Они даже были приятельницами. Мне это всегда казалось странным: Ким ведь такая простушка. — Эмма Дрейк в ужасе прикрыла рот рукой. — Жутко звучит, такое говорят только снобы. Но вы понимаете, что я хочу сказать, она была такая типичная вульгарная блондинка. Настоящая джорди.[80]Так, все. Я заткнулась.

Эта девушка просто кладезь информации. А полиция не удосужилась взять у нее показания. Равно как и у Ким Джессоп.

— Тогда никто и словом не обмолвился о мистере Джессопе с Лорой, — сказал Джексон.

— Ну а зачем было про него говорить, не он же ее зарезал. Послушайте, это был только слух, обычное увлечение. Мне не по себе уже оттого, что я говорю об этом.

— Влюбиться в учителя — не такая уж редкость. Уверен, Лора не стала бы возражать, что вы мне об этом рассказываете.

Лора Уайр уже ни против чего не могла возразить.

— Нет-нет, вы не так поняли, это не Лора, это мистер Джессоп в нее влюбился.

Джексон посадил Эмму Дрейк в такси и дал водителю невообразимые двадцать пять фунтов, чтобы тот отвез ее в Крауч-Энд и проводил до квартиры. Потом добрался (в разы дешевле) до вокзала Кингз-Кросс и всю дорогу домой пялился в пустоту окна.

— Вот и все, Джексон, подлечили мы вас, можете бежать. — Шерон стянула маску и улыбнулась ему, как трехлетнему ребенку. Он уже приготовился, что сейчас ему вручат значок или наклейку. — Давайте назначим время, чтобы удалить корень.

Он-то решил, что Шерон образно выражалась, говоря о корне, а оказывается, она имеет в виду настоящий корень. Тот, что у него в голове.

На улице он проверил мобильник. На автоответчике было сообщение от Джози, она просила присмотреть за Марли после обеда и сказала, что дочь ждет его в офисе. Только вот ее там не было. В офисе вообще никого не было, и дверь была не заперта. Записка на двери, написанная знакомым почерком, который, однако, не принадлежал ни Деборе, ни Марли, гласила: «Вернемся через десять минут». Через мгновение он узнал почерк Тео (Бог свидетель, за последние дни он предостаточно его начитался). На этот раз чернила были нейтрального, черного цвета. «Будем через десять минут» не имело смысла, если не знать, когда эти десять минут начались. На Джексона внезапно накатила паника: что ему на самом деле известно про Тео? Он производил впечатление хорошего, совершенно безобидного парня, но у злобных психопатов нет на лбу татуировок «Злобный психопат». С чего он решил, что Тео — хороший парень? Потому что у него умерла дочь? Разве это гарантия?

Джексон скатился по лестнице и выбежал на улицу. Где она? С Тео? С Деборой? Одна? С кем-нибудь незнакомым? Он хотел купить Марли мобильный телефон, но Джози была против (с каких это пор она стала в одиночку принимать решения, касающиеся их ребенка?). Как бы он сейчас пригодился. В поле зрения Джексона попал Тео, выходивший из бургерной дальше по улице. Не заметить такого великана было трудно. Марли была с ним. Спасибо Тебе, Господи. На ней была крошечная юбчонка и топ с голым животом; интернет ломится от фотографий девочек в таких вот нарядах.

Наплевав на приличия, Джексон растолкал толпу испанских подростков, схватил Марли за локоть и заорал: «Где ты была?» Ему хотелось вмазать Тео, он и сам не знал за что, ведь с Марли, очевидно, все в порядке. Она вовсю уплетала жареную картошку. Эта девица за любым незнакомым дядькой пойдет, помани он ее шоколадкой.

— Я работаю няней, — объяснил Тео, — а не похитителем детей.

— Верно, — сказал Джексон, — конечно. Извините, я волновался.

— Тео со мной посидел, — сообщила Марли. — И картошку мне купил. Он мне нравится.

Что и требовалось доказать.

— Твоя мать что, одну тебя там бросила? — спросил Джексон, когда они вернулись в офис.

— Меня привез Дэвид.

— Значит, Дэвид тебя бросил?

Вот гондон!

— Здесь была Дебора.

— Но сейчас ее здесь нет. — (Где она, черт бы ее драл?) — Ты оставила дверь открытой, сюда мог войти кто угодно, и ты ушла с человеком, которого совершенно не знаешь. Ты хоть понимаешь, как это опасно?

— Разве ты не знаешь Тео?

— Не в этом дело, ты его не знаешь.

У Марли задрожали губы, и она прошептала:

— Папочка, я не виновата.

И сердце у него ёкнуло от вины и раскаяния.

— Извини, малышка, ты права, это я виноват. — Он обнял ее и поцеловал в макушку. От нее пахло лимонным шампунем и бургером. — Это я напортачил, — прошептал он ей в волосы.

— Можно войти? — В дверях стояла женщина.

Джексон отпустил Марли, мученически позволявшую отцу стискивать себя до посинения.

— Я пришла назначить встречу, — сказала женщина.

Под сорок, джинсы, футболка, сандалии-шлепанцы, в хорошей форме (Джексону почему-то подумалось про кикбоксинг) — из общей картины выбивались только темные круги под глазами. Сара Коннор. Или та медсестра из «Скорой помощи»,[81]на которую все смотрели и думали: «Уж я бы с ней хорошо обращался, не то что этот идиот». (После того как распался его брак, Джексон стал много смотреть телевизор.) В ней было что-то знакомое. Обычно знакомыми ему казались исключительно преступники, но эта женщина не была похожа на преступницу.