– Змеиный клубок, по-иному не скажешь.

– По крайней мере, теперь ты знаешь, что у тебя за подруги.

– Плевать… – чтобы не показывать мужу огорчения, Лионелла перевела взгляд на дверь, ведущую в кухню. – Когда наконец принесут…

– Ты только взгляни, – чуть слышно воскликнул Лев.

– Что такое?

– Терсков Петр Леонидович собственной персоной. Интересно, какого ляда ему здесь надо?

Лионелла обернулась и в самом деле увидела Терскова.

– Ты его знаешь?

– Мы знакомы, но клянусь тебе, он сделает все, чтобы не заметить меня.

– Почему?

– Два года назад у нас вышел спор.

– Какого рода?

– Долго объяснять. Не будем портить обед.

– И все-таки, – Лионелла неотрывно наблюдала за Терсковым.

Было очевидно, что он их заметил, но пытался найти способ незаметно уйти. Метрдотель хотел препроводить его в обеденный зал, однако Терсков вывернулся, и входная дверь захлопнулась за ним быстрее, чем это было обычно.

– Я же говорил… – Лев налил Лионелле вина. – Давай выпьем за нас.

Она выпила и тут же спросила:

– Что за спор вышел с Терсковым?

– Тебе будет неинтересно.

– Расскажешь?

– Ну хорошо. Чтобы понять, тебе нужно владеть специальной терминологией.

– Сказал свысока, – констатировала Лионелла. – Будь уверен, если не пойму – спрошу не стесняясь.

– Тебе ясен смысл картельного сговора?[5]

– В общих чертах.

– Два года назад я участвовал в аукционах на поставку медицинского оборудования. Их было пятнадцать, и речь шла о шестистах миллионах рублей. Не бог весть какие деньги, но, как говорится, лишним не будет. Торги проводились в рамках госзаказа, и, конечно, организовался картельный сговор.

– Ты принимал участие?

– По-другому не бывает: ты – или в лодке, или за бортом.

– Терсков – тоже?

– Черт знает, откуда он взялся.

– Чем все закончилось?

– Подожди. – Лев чуть отклонился, давая официанту поставить блюда на стол, и продолжил только после того, как тот отошел: – В ходе торгов все участники сговора обменивались информацией, действовали согласованно и в интересах друг друга.

– Не совсем понимаю… Какова конечная цель?

– Отсутствие конкурентной борьбы и поддержание цены на торгах.

– Теперь ясно – продать государству медицинское оборудование как можно дороже.

– Ну, что-то вроде того…

– И что сделал Терсков?

– Заключил соглашение с Федеральной антимонопольной службой. Предоставил им переписки, записи разговоров и прочую информацию.

– В том числе о тебе?

Лев сдержанно кивнул:

– В том числе.

– Много потерял?

– Упущенная выгода плюс оборотный штраф. В общей сложности – сто пятьдесят миллионов.

– Приличная сумма…

– Не в этом дело.

– А в чем?

– В принципах. Никому не позволено ломать установленный порядок.

– Терскову удалось избежать финансовых потерь?

– В тот момент – да, поскольку он способствовал раскрытию сговора.

– Ты сказал: в тот момент. Значит, было потом?

– Для него? Конечно! Он заплатил за то, что сдал партнеров по бизнесу.

– Вы его наказали?

– Но как! – Лев выпил вина и прищурился – то ли от его вкуса, то ли от приятных воспоминаний. – Терсков потерял все… Или почти.

– У него остался отель.

– Он заложен.

– Еще загородный ресторан.

– В который вы ездили? Терсков отдаст его за долги.

Лионелла замолчала, решая, стоит ли реагировать на информированность мужа о вечере, проведенном с Терсковым. Решив, что не стоит, она резюмировала:

– Раздели бедного Петю.

Лев самодовольно кивнул:

– Обобрали до исподнего.

– Жестко, – она покачала головой.

– Но справедливо. Ты смотри-ка… – Лев указал глазами: – Ваш стрекулист.

– Кто? – Лионелла обернулась и увидела Григория Шмельцова. По обыкновению он был элегантен: в светлой сетчатой шляпе, шикарном льняном костюме и модных туфлях. В его руках была трость с золотым набалдашником.

– Меня должны ждать, – сказал он громко, обращаясь к метрдотелю. – Я заказывал столик. – Однако в этот момент зазвонил его телефон, и он взял трубку. – В чем дело, Петр? – Немного помедлив, Шмельцов стал шарить глазами по залу. Наткнувшись взглядом на Лионеллу, нервно кивнул.

– Сорвали мы с тобой встречу. – Лев невозмутимо разрезал ножом антрекот. – Сейчас он уйдет.

И Шмельцов действительно вышел, так и не решившись подойти к Лионелле.

Она была удостоена только его кивка.

На этот раз они встретились на Красногвардейских прудах. Поджидая Лионеллу, Фирсов кормил уток – кидал в воду куски булки.

– Я не опоздала? – запыхавшись, спросила она. – Дело в том, что парковаться пришлось далеко.

– Прелести платной парковки. У вас в Москве с ума посходили. Во всем мире платят иногородние, а у вас своих обдирают.

Лионелла Баландовская не была склонна к пространным разговорам и перешла к делу:

– Вам известно, что связывает Шмельцова с Терсковым?

– Вы предполагаете, их что-то связывает?

– Оставьте эти ваши приемы. Просто скажите: да или нет.

– Совершенно очевидно, их связывает бизнес. Шмельцов проводит в отеле Терскова игры и за это ему платит. Кстати, вы едете в Питер?

– Сначала объясните зачем.

– Вы же понимаете, все не просто так, – заметил Егор Петрович.

– К чему отнести вашу фразу? Вы сами-то поняли?

– У вас есть шанс помочь следствию. Я это говорю применительно к вашей совести.

– А если у меня ее нет?

Фирсов усмехнулся и, бросив в воду последний кусок, обернулся к Лионелле:

– Упустите возможности сыграть в казаков-разбойников? Не думаю. За это время я изучил вас.

При всей насмешливости словесного обмена между ними существовал взаимный интерес. В некотором роде один для другого был загадкой.