Само собой, мама наготовила как на свадьбу. Ленка спряталась у себя и пока не показывалась. А я вдыхала знакомые с детства запахи, слушала такие привычные звуки, наблюдала за хлопочущей мамой и сравнивала. Мой дом в городе, ведьмовской дом тоже дарил ощущение защиты и уюта, защитных стен, но по-другому. Там это исходило от самого дома, удобного, красивого, просторного, а здесь заключалось для меня в близких. Они были моим здешним уютом, теплом, может, даже убежищем, окном в то время, когда все наши беды были не такими уж и бедами, всего лишь проблемами, требующими решения. Подумаешь, денег ни на что не хватало, теснота да частенько чужие обноски вместо обновок. Зато никаких ужасов и кровищи, что успела повидать, родные всегда рядом, что поддержат, утешат, последним поделятся, с кем не нужно каждое слово свое взвешивать. Здесь меня любят, а не хотят по всякому использовать, здесь я могу быть собой обычной, простым человеком Людой Казанцевой, а не силиться все время соответствовать чужим критериям и меняться под них, пребывая в вечном напряжении и настороже. Почему я не могу просто взять и плюнуть и на город, и на весь этот мир жестокий подлунных. Возьму и останусь…

– Вот так сразу? – разбил мамин голос мое новое погружение в себя. – Не слишком ли вы торопитесь?

Я моргнула недоуменно, глядя на нее, потом повернулась к ведьмаку, а он взял и сцапал мою руку, переплел наши пальцы и, поднеся ко рту, чмокнул в костяшки.

– Отчего же, я не тороплюсь, но понимаю, насколько мне повезло повстречаться с такой чудесной девушкой, как ваша дочь. Потому вот приехал просить вашего благословения, как и полагается. Я, знаете ли, человек старой закалки и говорю Людочке, что надо все правильно сделать. Сначала узаконить отношения со всеми вытекающими, а потом только… хм… все остальное.

И потупился гад, заалев щеками, будто я только и делала, что гнусно склоняла его к этому самому не узаконенному… черте чему.

– Что, блин? – опешив, прошипела я. – Какое, к чертям, узаконить?

Глава 18

Вот гад, я же просила его не ломать комедий и не корчить перед моими родными из себя моего парня!

– Вот, каждый раз так реагирует! – наигранно сокрушенно покачал головой клоун. – Эх, нет у молодежи никакого почтения к старым устоям, да еще и бесстрашные они по неопытности.

– Люда, с одной стороны, Данила, может, и прав, – неожиданно приняла его сторону мама. – Тебе в новой жизни нужен друг, учитель и покровитель. Мне так страшно от того, что ты у меня в этом всем одна, а мы тебе никто и помочь по сути не можем. Просто, думаю, долгосрочные договоры вам заключать не стоит сходу. Вы ведь знакомы всего ничего.

Я перевела еще злой взгляд с мамы на ведьмака, что наворачивал сырники с клубничным вареньем со зверским аппетитом и в ответ поднял брови с самым невинным видом. В глазах разве лукавые бесы так и скакали.

– Возможно, мне тоже стоит узнать, что же это за долгосрочные договоры, о коих речь идет тут, – процедила я сквозь зубы.

– Ну вот, опять все прослушала. Говорю же – одаренная ты девушка, но очень уж рассеянная и наивная. Обычный такой договор, – пожал он широкими плечами. – Ты урожденная ведьма, значит, твой род, то бишь старшие его члены, могут передать тебя под опеку покровителю, если сами не могут обучить или защитить.

– А ну, выйдем на минуточку! – процедила я, мигом вскипев, и, вскочив, двинула на выход.

– Люсенок, ну ты погоди сердиться! – попыталась встать у меня на пути мама, но я решительно обошла ее. – Ну хоть бы доели, бабулю дождались, а потом бы обсуждали.

– Ах ты мерзавец! – накинулась я шепотом на Лукина на лестничной площадке. – А я-то думаю, чего ты такой добренький и со мной в такую даль поперся! А ты лапы на меня наложить задумал!

– Ну, допустим, я их на тебя уже наложил, василек, – тихо ответил ведьмак, нахально ухмыльнувшись. – Как и ты на меня.

– Кончай клоунаду! Ты прекрасно знаешь, о чем я! Что это еще за фокусы с передачей под опеку? Я что, скотина безвольная и бессловесная или недееспособна?

– Тебе честно? На данный момент – да, ты недееспособна. Хотя точнее будет сказать – неуправляема и общественно опасна. – Я открыла рот возразить, но он шагнул ко мне, тесня к стене и стремительно мрачнея. – Ты не обучена, не знаешь законов и правил, по факту практически не управляешь своей силой, пользуясь ею чисто интуитивно, а не осмысленно. Не имея опыта, защищать себя и отстоять право на независимость ты тоже не можешь. К тому же ты страдаешь фигней-виной по поводу необходимости подпитывать ее сама знаешь каким образом и способна однажды себя довести до срыва. Род, к которому ты принадлежишь, не способен дать тебе знания и передать умения, как и взять тебя под контроль. А знаешь, что это все вместе значит?

– Подозреваю, что ничего хорошего. – огрызнулась я, немного сдуваясь и признавая правоту его слов, но еще очень злясь.

– Верно. Никто пока, кроме отдельских и меня, не в курсе твоей неопытности, а когда это станет известно, а станет неизбежно, в лучшем случае, любой ковен ведьм, клан вампов, стая оборотней, да кто угодно из сообществ подлунных, могут запросить права на тебя официально, а то и просто захватить и принудить служить им. Кто за тебя вступится? В худшем, та же Мария имеет право потребовать твоего физического устранения, чем она мне и пригрозила, кстати, по телефону, как объекта опасного для благополучия всех подлунных. И тогда на тебя станут охотиться все, а не только один ковен мстительных ведьм. И в этих обстоятельствах так ли плох вариант с передачей опеки мне, а, Люська? Я тебе хотя бы нравлюсь. И ничего плохого не желаю. И задарма работать заставлять не планирую.

– Все равно ты гад, Лукин. Ты вот это все знал, а мне ни слова не сказал. – Злость стала обидой. Конечно, я понимала изначально, что у него ко мне интерес весьма специфического свойства, но все равно чувствовала себя обманутой. Лохушка Люда.

– А если бы сказал, то ты