Однако несмотря на то, что мои компаньоны всё ещё оставались в здравом рассудке, было видно, что навык баньши на них тоже повлиял. Все три Мастера прерывисто дышали и, судя по всему, хоть и не метались по поляне, но совершать какие–то осмысленные действия, тем более атаковать, были не способны. Лишь на меня одного абсолютно не подействовал крик призрака.

Я понятия не имел, почему на меня не действует данная особенность этой нежити. Однако всё равно был несказанно рад, что не ношусь по поляне как угорелый, крича от паники.

В это время Сиегил и Ланс немного пришли в себя и наконец сообразили, кто остался сейчас их главным противником. Как можно скорее нужно уничтожить баньши. Так что эти два товарища начали создавать множество плетений «огненных шаров» и отправлять их в полёт. Однако снаряды пролетали сквозь призрака, не причиняя ему никакого вреда.

— Его не победить обычными магическими атаками! — крикнул Сиегил в отчаянии.

В это время остальные участники отряда вели себя всё более и более безумно. Кто–то из них бормотал что–то нечленораздельное, кто–то истошно кричал, но были и те, кто сражался с невидимыми врагами.

— Раз обычные магические атаки не работают, то подействует мой родовой артефакт, — сказал Айзек, достав чёрную рукоять от меча с элегантной гардой. Однако самая главная деталь, а именно — сам клинок, здесь отсутствовала. Вытянув руки с рукоятью вперёд, Азйзек воскликнул:

— Явись, родовой клинок льда Тоширан!

После слов Айзека из чёрной рукояти начало вырастать голубое ледяное лезвие. Медленно, сантиметр за сантиметром. Лишь через несколько минут клинок материализовался полностью. Когда это случилось, Айзек бросился в сторону баньши, которая в очередной раз открыла пасть, готовясь издать свой сводящий с ума крик, и пронзил её прозрачное тело ледяным клинком. Сначала мне показалось, что артефакт нисколько не навредил нежити.

Однако вскоре вдоль прозрачного тела призрака начала образовываться ледяная корка. Увидев это, я пришёл в замешательство. Баньши ведь не материальна. Каким образом она тогда покрывается льдом? Этого я никак не мог понять. Вскоре призрак превратился в одну ледяную глыбу. Лишь когда это случилось, маги корпуса Меридиан наконец начали приходить в себя от безумия. Чтобы вернуть себе относительную адекватность, у них ушло целых полчаса. Хмурые и вымотанные маги собрались в группу, в центре которой находился Сиегил. Жрец Мельтаса посмотрел на меня и сказал:

— Рагнар, ты сумел создать невероятное плетение школы света, совершенно новый и гораздо более эффективный способ борьбы с нежитью, чем «свет инквизитора». И это при том, что ты всего лишь Ученик. Трудно представить, на что будет способен маг на более высоких ступенях могущества, используй он твоё плетение. Однако ты же понимаешь, что обязан поделиться знаниями по созданию плетений с Орденом Меридиан и, конечно, с королём Анаераса? Подобное плетение бесценно! Оно поможет бороться со скверной намного успешнее.

— Отказываюсь, — хмыкнул я.

— Но почему? — возмутился Сиегил.

— Потому что я никому ничего не обязан, — ответил серьёзным тоном.

— Но Рагнар… Пойми. Твоё плетение способно спасти огромное количество жизней. Оно поможет с уничтожением скверны по всему миру, — возбуждëнно начал убеждать меня Сиегил.

— Я, конечно, мог бы помочь, — признался я. — Но тут вдруг узнал о том, что кому–то что–то обязан, и желание помогать резко пропало, — хмыкнул я.

— Хватит издеваться над нами, мальчишка! — возмутился Айзек.

В ответ я смерил его скептическим взглядом. Честно говоря, уже изрядно надоело, что все постоянно считают меня каким–то маленьким ребенком.

— Ты по возрасту, кстати, недалеко от меня ушёл, — сообщил я ему, — так что, по сути, такой же мальчишка. Непонятно, почему ты всё время пытаешься изобразить меня глупым несмышлëнышем. Ещё раз напомню, глупому мальчишке Мельтас своё наследие не даст! В принципе, я могу поделиться знаниями об этом плетении, однако тогда ты и Ланс должны научить меня рунам своих родов.

— Рагнар, это невозможно, — возмутился Айзек, судя по всему, пропустив мимо ушей мои слова о возрасте. — Мы с Лансом давали клятву, что не будем кому–либо показывать руны наших родов. Мы не имеем никакого права выдавать секреты рода, да и физически не можем нарушить данную клятву!

— Ну, тогда и я не имею никакого права выдавать свои секреты, — хмыкнул я, демонстративно отворачиваясь.

— Он просто издевается, не нервничайте вы так, — спокойно заметил Ланс.

Но ведь в самом деле я прав. Одно дело — попросить о помощи, но тут мне заявили, что я, оказывается, им должен. Обязан передать плетение, которое создал своими же руками. Ну не наглецы? Так–то у меня было желание помочь. Даже больше скажу. Мне, видимо, придётся поделиться плетением, слишком уж оно важно в контексте целого мира. Однако кто мне запретит помучить Сиегила и остальных магов напоследок? Пожалуй, никто. Я, собственно говоря, в своём праве.

— Ладно. Пожалуй, мы это потом обсудим. Сейчас важнее всего уничтожить филактерию, чтобы не дать личу получить ещё больше магической энергии, — вздохнул Сиегил.

После слов жреца мы дружно направились в сторону крупного дерева. Его ветви были широки, а листва густа. И в самом центре ствола находилось дупло, в котором удобно располагалась филактерия. Эта штука выглядела как чёрное пульсирующее и слизкое нечто. Собственно, как и прошлая филактерия, которую мы уже уничтожили.

В этот раз вокруг нашей цели не было барьера, видимо, потому что дупло было отлично защищено. Так что Сиегил решил лично расправиться с мёртвой заразой.

Подойдя к дереву ближе, Сиегил протянул руку внутрь и достал наружу пульсирующий, как сердце, чёрный шар. В ладони жреца Мельтаса запылало пламя, и вскоре филактерия была сожжена. Чёрное облако скверны окутало жреца, не принося тому вреда. Вскоре оно начало растворяться в воздухе, пока полностью не исчезло. Когда это произошло, Сиегил торжественно произнёс:

— Ну что же. Благодаря нам вторая филактерия уничтожена. Осталась ещё одна, и мы сможем ослабить лича. Седлайте коней. Мы отправляемся!

В тёмной пещере было тихо. Пугающая тишина как будто заполняла собой всё окружающее пространство. Лишь капли воды, разбиваясь об изъеденный временем каменный пол пещеры, да шорох лапок случайно заглянувшей крысы нарушали эту мёртвую тишину. В центре пещеры на большом камне причудливой формы сидел тот, кем матери Алондара пугают своих детей, если те не слушаются. Тот, с кем сейчас воевали маги Алондара. Лич, совершенное существо иного порядка, которое возрождается в теле мёртвого некроманта.

Чем сильнее некромант был при жизни, тем мощнее будет Лич. А конкретно у этого был огромный потенциал, ведь некромант, в теле которого он возродился, находился на ступени Бессмертного. При жизни этот маг был пугающе силен, а если дать личу развиться, тот станет ещё сильнее.