– Мне трудно скорбеть о нем, не испытывая гнева… Это была игра в одни ворота. Я любил его, а он… Не знаю, были ли у него ко мне вообще какие-то чувства, – тихо произнес Айзек.

– Думаю, ты привносил в его жизнь стабильность, наполнял ее любовью – давал то, в чем он нуждался, – ответила Эрика.

– Именно что «давал». Я только и делал, что давал, ничего не получая взамен.

Возникло неловкое молчание. Айзек шагнул к плите, поставил на газовую конфорку кастрюлю.

– Я ценю, что ты не кормишь меня дребеденью, но я предпочитаю вообще не говорить об этом… хотя понимаю, что так и с ума сойти недолго.

– На этот счет правил не существует, – заметила Эрика. – Просто помни, что я всегда готова тебя выслушать.

– Спасибо… А теперь давай сменим тему.

– Ладно. О чем хочешь поговорить?

Айзек помешал в кастрюле и положил ложку на специальную подставку.

– Я не хотел сегодня говорить о работе, но экспертиза образца костного мозга, который я взял у Джессики Коллинз, выявила кое-что любопытное.

– Что именно? – Эрика поставила бокал на стол.

– В образце костного мозга, что я взял из правой большеберцовой кости, обнаружен высокий уровень химического соединения под названием тетраэтилсвинец.

– Еще раз – как?

– Тетраэтилсвинец. Это органическое соединение свинца, компонент, добавляемый в бензин для повышения его октанового числа. Теперь использование ТЭС запрещено, его перестали добавлять в бензин с девяносто второго года.

– Когда бензин стал неэтилированным, – закончила Эрика.

– Да. Я знаю, голова у тебя круглые сутки занята работой, но это, мне подумалось, должно тебя заинтересовать. – Айзек вернулся к столу и долил вина в ее бокал.

– Как тебе так много удалось выяснить по анализу костного мозга?

– У меня, естественно, не было возможности поработать с образцами ткани или крови, но условия, в которых находилось тело – завернутое в пленку, на дне озера, – обеспечило сохранность костей.

– Она была здоровым ребенком, хорошо питалась, и заботились о ней хорошо, насколько я могу судить.

– Уровень концентрации ТЭС позволяет предположить, что она подвергалась воздействию этилированного бензина перед смертью или что это вещество способствовало ее гибели.

– А это говорит в пользу моей версии о том, что ее похитили и держали в плену несколько недель до того, как утопили в карьере… Возможно, она подвергалась воздействию ядовитых газов, пока находилась в плену, – заключила Эрика.

– Ну, это уж тебе выяснять.

– Терпеть не могу, когда ты так говоришь.

– Всегда рад помочь, – криво усмехнулся Айзек.

Эрика отпила большой глоток вина, поставила бокал на стол и пальцем смазала конденсат на стекле.

– А вообще, в каком состоянии находится труп через двадцать шесть лет после захоронения?

– Смотря как он был захоронен, – заметил Айзек.

– Ну, как обычно – в могиле, в гробу.

– Зависит от обстоятельств.

– От каких?

– От разновидности гроба, условий захоронения. Порой можно видеть трупы, которые, пролежав много лет под землей, сохранились в удивительно хорошем состоянии. Процесс разложения замедляется, если тело похоронено в освинцованном гробу из красного дерева. Дешевые гробы разрушаются, оставляя труп на милость земли и микроорганизмов. А что? Собираешься кого-то выкапывать? – Айзек встал, прошел к кухонному столу и вернулся с чашкой жареного миндаля.

– Не знаю. Может быть. Прежде, разумеется, мне придется дать обоснование. Я буду искать доказательство причины смерти. – Эрика взяла горсть миндаля и сунула его в рот, с наслаждением грызя орешки и смакуя на языке соль.

– А причина смерти установлена?

– Пока жду свидетельства о смерти. У меня есть подозреваемый, скончавшийся двадцать шесть лет назад… – В двух словах она рассказала Айзеку о Бобе Дженнингсе. – Причиной смерти называют суицид, но сестра говорит, ее удивило, что он покончил с собой.

– Если был задействован яд или смерть наступила в результате перелома костей, тогда следы могут остаться, но по прошествии двадцати шести лет, боюсь, ты просто рискуешь расстроить его родных.

– Он повесился, по документам это и есть причина смерти.

– В этом случае после стольких лет мало что можно обнаружить. От внутренних органов почти ничего не осталось. Правда, если шея была сломана, я это увижу.

– А кости? Что, если у него тоже в костях высокая концентрация тетраэтилсвинца?

– Ну и как ты увяжешь это непосредственно с Джессикой Коллинз?

– Да, ты прав, – вздохнула Эрика.

– И помни, чтобы эксгумировать тело, тем более по прошествии многих лет, нужно представить суду конкретные факты. Одним чутьем тут не обойдешься… Так, теперь совершенно другой вопрос: ты есть хочешь?

– Я голодна как волк, – с улыбкой ответила она.

– И от десерта не откажешься?

– Десерт я ем всегда. На данный момент только в этом я уверена абсолютно.

Перескакивая сразу через две ступеньки, Эрика поднималась на второй этаж отделения Бромли. В руках она сжимала толстую папку с материалами дела, на ходу уже в пятый раз проверяя, все ли бумаги уложены в должном порядке.

Был понедельник, ранний послеполуденный час. Более десяти дней назад были обнаружены останки Джессики, и теперь ей предстояло выступить перед высоким начальством с докладом о ходе расследования.

Пройдя через двустворчатые двери, она столкнулась с суперинтендантом Йелем. Тот держал в руке чашку с надписью «Кто здесь босс?», из которой чуть не выплеснулся чай.

– Уфф! Осторожней, Эрика! – воскликнул он, отпрыгивая назад, чтобы чай, если уж выльется из чашки, закапал не его туфли, а ковер.

– Простите, сэр! – извинилась она.

– Отлично выглядите, – похвалил он, заметив, что на ней черный костюм. – Кавалерия в полном сборе: коммандер Марш, помощник комиссара Брейс-Козуорси и пресс-секретарь с бегающими глазками…

– Коллин Скэнлан. Простите за чай, – еще раз извинилась Эрика, протягивая Йелю салфетку. – Мне жаль, что вас выставили из вашего кабинета, сэр. Коммандер Марш только час назад позвонил и предупредил, что помощник комиссара собирается быть у нас, хочет узнать, как продвигается следствие…

– Жарковато здесь, да? У вас вон верхняя губа вспотела, – указал он, промокая капли на чашке.

Эрика вытерла рот и двинулась дальше.

– Простите, сэр, мне нужно бежать…

– Сегодня взяли прихвостней Джейсона Тайлера! – крикнул он ей вслед. – Мы как следует его прижали. Пригрозили отнять детей у его жены. Он слил нам информацию на шестерых своих подельников, а также указал доступ к счетам в PayPal, которыми они пользовались. Скоро можно будет дело закрывать!