Анализ

Как бы ни разворачивались события той ночью, конец этой истории был предсказуем. Два ужасно инфантильных, но безумно талантливых человека просто не знали, как нужно справляться со взрослой жизнью. Их никто этому не стал учить, они попытались, но не справились. Если оставить на необитаемом острове семилетних детей, у них что-то может получиться, но вот трехлетки уж точно не справятся с задачей выжить на острове.

Думаю, каждый встречал в жизни очень пьяного человека, который уже с трудом держится на ногах, заваливается и вдруг сам себе говорит:

– Стоять.

Выправляется и идет дальше. Так психика, которая не справляется с нагрузкой, делегирует часть функций контроля вовне. Маленький ребенок привыкает к тому, что родители оберегают его и контролируют. Если он берет в руки спички, их отнимают. Пятилетний ребенок, оставшись один на детской площадке, может сам себе вслух сказать:

– Я на эти качели не сяду, мама не разрешает.

Подросток должен справится с этой задачей с помощью внутреннего голоса. Но что если на детской площадке окажутся две пятилетки, которым запрещено приближаться к качелям? Вероятнее всего, они подерутся из-за того, кто на них первым сядет.

Примерно так работают функции контроля при здоровом развитии психики, но если обстоятельства жизни ребенка складывались иначе, то и результат может быть непредсказуем. Без сомнения, Нэнси имела большие ментальные проблемы, но монстром во плоти она не была. Монстров не существует. Девочка отчаянно желала любви матери, а Дебора оказалась не готова ее ей дать. В этом нет вины Деборы, как и самой Нэнси. Такое часто бывает – что в звеньях проклятой цепи нельзя кого-то обвинить. Разве что послеродовую депрессию, которая привела к подобию делегированного синдрома Мюнхгаузена, то есть к ситуации, когда мать начинает неосознанно вредить ребенку, дабы водить его по врачам и получать двойную выгоду. В случае Деборы ситуация вовсе не выглядела болезненно, все в пределах нормы. Женщина боялась, что родовая травма сделает из Нэнси инвалида, не справлялась с воспитанием и вбила себе в голову, что ребенок болен. Каждое действие Нэнси она воспринимала как проявление болезни.

Слова Нэнси и Деборы следует делить на миллион, чтобы добраться до сути, но даже из показаний Деборы можно сделать вывод, что ни одного случая патологического поведения вплоть до подросткового возраста у Нэнси не было. Врачебные отчеты это подтверждают. Проблемы начались в подростковом возрасте, а усугубились после того, как девочка оказалась в интернате, где была распространена наркоторговля (на следующий год, после того, как Нэнси закончила школу, в этом интернате разразился огромный скандал и выяснилось, что чуть ли не большая часть подростков пробовала запрещенные препараты). Ментальные проблемы Нэнси начали прогрессировать, но обратиться за помощью ей было не к кому. Вместо спасителя появился Сид Вишес, у которого проблем с психикой было не меньше, зависимостей хватало, но главное, он тоже совершенно не представлял, как обстоят дела в мире взрослых, он просто привык противостоять всему и всем, как и Нэнси. По большому счету, они наслаждались тем, что раздражают Макларена своим поведением и ищут способы обходить его правила, но совершенно не представляли, что будут делать, если его не будет рядом. Стоит признать, что ни Сид, ни Нэнси не были виноваты в собственной инфантильности. Нэнси кочевала из интерната в интернат все детство, а Сид слонялся по улицам Лондона в гордом одиночестве. Они умели выживать в этом мире, но не представляли правил игры. Нэнси старалась научиться, она даже начала организовывать концерты Сида, вести дела, заставляла Сида разговаривать с журналистами, но оказалась не способна побороть свой страх надвигающегося безумия.

Курт Кобейн. Небытие

Надеюсь, что я не превращусь в Пита Тауншенда. Довольно смешно в 40 лет делать то, что мы вытворяем на сцене сейчас. Вот почему я хочу завязать с карьерой, пока не стало слишком поздно…

(Курт Кобейн)

1 апреля 1994 года.

– Мы не даем справки о пациентах и не рекомендуем общение с близкими в первые дни лечения, – механическим голосом говорит медсестра в приемной реабилитационного центра «Эксодус» в Лос-Анджелесе. Эта клиника вечно привлекает внимание папарацци. Стоит только появится слухам о том, что кто-то из звезд решил соскочить, как они тут же начинают осаждать ее стены. Складывается впечатление, что журналисты делают все возможное, чтобы не дать пройти курс лечения, ведь нет ничего более унылого, чем вид завязавшего наркомана. Им просто будет не о чем писать.

– Я просто хочу знать, где мой муж? Меня зовут Кортни Лав, – истеричным тоном говорит девушка на другом конце провода.

Медсестра нервно сглатывает и отводит трубку в сторону, как будто боится, что собеседница дотянется до нее через телефонную трубку или убьет ультразвуковыми частотами.

– Мистер Кобейн сбежал полчаса назад, мы не знаем о его местонахождении.

Повисает тревожная пауза, которая обычно не предвещает ничего кроме скандала, а затем вместо крика в трубке что-то щелкает и начинают раздаются длинные гудки. Медсестра облегченно выдыхает. Теперь это больше не ее проблема.

Кортни Лав тут же начинает обзванивать всех знакомых в поисках Курта, но никто не принимает ее беспокойство всерьез. Отношения между ними уже давно натянуты до предела, Курт мог деться куда угодно, но скорее всего он сейчас в номере отеля погружается в небытие. Исчерпав список контактов в Лос-Анджелесе, несчастная жена Курта начинает звонить их общим знакомым в Сиэтле, но и там не находится никого, кто бы видел его в ближайшие дни.

– Не переживай, если нападут, ему будет, чем защититься, – добродушно смеется Дилан Карлсон. Кортни в ответ на эту шутку молчит, и Дилан вдруг говорит о том, что помог ему на днях купить ружье. Только в этот момент он вдруг понимает, что именно могло пойти не так. Кортни кладет трубку, но телефон тут же начинает надрываться. Ей звонит девушка из банка с уведомлением о том, что по их общей кредитке кто-то только что купил авиабилет в Сиэтл. Кортни просит заблокировать карту, но отменить покупку билета уже нельзя.

Курт Дональд Кобейн (1967–1994) – американский рок-музыкант, вокалист, гитарист и автор песен. Лидер группы Nirvana. Автор моды на гранж в мире искусства.

«Я всегда чувствовал себя изгоем, и это не могло не беспокоить меня. Я никак не мог понять, почему мне не хочется общаться со своими сверстниками и одноклассниками. Много лет спустя я понял, почему: