– Всякий раз, как вы с папой ссоритесь, возвращается страх, что Чисана повторится вновь.

Кровь отхлынула от лица, когда я услышал произнесенное вслух название. Открыто. Перед Максом…

Я пристально посмотрел на него.

– Он рассказал тебе о… о том месте?

– Не думаю, что он собирался…

– Что он тебе сказал? И когда?

– Недавно. Стоило рассказать тебе, что я знаю. Но это меня не касается и…

– Точно, это касается лишь меня. Не тебя. Не кого-либо еще. – Я повернулся к Эдди. – Тебе не стоило об этом говорить. Вообще.

Эдди вздрогнул и затих, опустив глаза в пол, сгорбив плечи.

– Я просто объяснил…

– Ничего не говори. Просто молчи.

– Он не виноват, – вмешался Макс. – Я слишком много спрашивал. Я ведь любопытный, помнишь?

– Ему вообще не следовало заговаривать на эту тему, – произнес я. – Эдди, думаю, тебе пора в свою комнату.

Эдди кивнул, вновь сжимая руки.

– Да-да, конечно. Я вас оставлю.

Он ушел, и мы с Максом остались одни. Воздух между нами звенел, словно готовая лопнуть струна. Мне тоже следовало уйти. Но я просто стоял и не двигался.

– Сайлас…

– Забудь обо всем.

– Я не хочу забывать. Я… о тебе беспокоюсь. Мне нужно знать, что с тобой все в порядке. – Он тяжело сглотнул. – Что там случилось?

– Ничего.

– Эдди сказал…

– Эдди ни черта не понимает, о чем говорит.

– Эдди всегда чертовски хорошо понимает, о чем говорит, – возразил он. – И точно подбирает слова. Он упомянул «перестройку личности».

Я вздрогнул, и от этого разозлился еще сильнее.

– Я был трудным подростком, и отец отправил меня в лагерь учиться выживанию в дикой природе. Вот и все.

– Не думаю, что это все, – хрипло пробормотал Макс. – Полагаю, здесь что-то иное.

Я поднял на него взгляд. Он тоже пристально посмотрел на меня.

Я хотел выпустить все, что скопилось внутри, отпустить, пасть к его ногам и рассказать о том, что почти меня уничтожило.

Из всех людей на планете Макс бы понял.

«С ним я бы почувствовал, что не один».

Макс заметил мою нерешительность и шагнул ближе.

– Поговори со мной, Сай. Пожалуйста.

Сай. Знакомо. Близко. Я мог бы снова нырнуть в ту близость, что родилась на скамейке возле пианино. В ресторане. В машине в тот дождливый вечер, когда мы впервые встретились. Воздух между нами задрожал. Окружавшее меня строение из камня и льда дало трещину. А этого не могло случиться. Я слишком далеко зашел, чересчур много вынес…

– Мне больше нечего сказать, – проговорил я, направляясь к двери. – Разговор окончен. Думаю, лучше прекратить уроки игры на пианино. Ты достаточно выучил.

Макс

Неделя тянулась медленно. В следующую субботу не было урока игры на пианино. Вместо этого дом гудел, готовясь к ужину с Фейт.

Невестой Сайласа.

Эти слова жалили прямо в сердце, потому что были ложью. Если бы их отношения существовали на самом деле, я бы их принял и смирился с тем, что мужчина, который мне дорог, женится на другой. Но от мыслей, что Сайлас вступал в брак не по любви, а чтобы выполнить какое-то безумное обязательство перед отцом, становилось лишь больнее. Даже сама идея приводила меня в ужас, уничтожая всякую надежду или радость от того, что его могут привлекать мужчины.

– Думаю, – тихо сказала мне Рамона в утро Большого Ужина, – мистер Марш может передать Сайласу должность генерального директора. Сегодня вечером. – Она кивнула на ведерки со льдом на столешнице. – Он велел нам приготовить три бутылки шампанского «Родерер Кристал», – проговорила она. – Должно быть, есть повод что-то отпраздновать.

Я неопределенно кивнул. Сайласу не стоило пить шампанское. Но ведь никто не знал, что он выздоравливающий наркоман. Как и того, зачем его на самом деле отправили на Аляску. Кроме меня.

«Ты не знаешь этого наверняка».

И пусть разговор с Эдди со временем стирался, в памяти вновь и вновь вспыхивали те же слова, словно предупреждения. Перестройка личности. Отклонение. Причинение вреда себе.

– Макс?

Я моргнул и слабо улыбнулся.

– Простите, что?

– Я просто сказала, что мы уже давно не видели мисс Бенсон, – произнесла Рамона. – Фейт. Милая девушка, правда, немного сумасбродная. Мистер Марш ее обожает.

– А сколько они с Сайласом вместе? – спросил я как можно небрежнее.

– Три месяца? Когда он окончил управленческие тренинги в июне, мистер Марш поставил условие. Прежде чем он передаст сыну компанию, Сайлас должен жениться. И вуаля. Через две недели появилась она.

Я нахмурился, размышляя, почему Рамона рассказывает мне об этом. Она прочитала все по моему лицу и рассмеялась.

– Просто ввожу тебя в курс дела. Мы все подписали документы, что вне этих стен должны помалкивать. Честно говоря, это утомляет. До смерти Мэрилин все было иначе, упокой Господь ее душу.

– Мэрилин? Их мама?

Рамона кивнула.

– То были другие времена. Так много смеха, и Сайлас играл на пианино просто ради удовольствия. Как и на прошлой неделе. С тобой.

У меня покраснела шея.

– Вы слышали об этом?

Она рассмеялась.

– Весь дом слышал. Чудесно. Мэрилин была бы так счастлива. Она хотела, чтобы мистер Сайлас стал пианистом. Думаю, что он и сам когда-то так думал. Но… – она вздохнула. – В любом случае, ей бы наверняка понравилась такая его игра. И ты бы, Макс, ей тоже понравился. Очень.

Прежде чем я успел заговорить, Рамона продолжила, посыпая утку, которую готовила, апельсиновой цедрой.

– Она также хотела бы, чтобы сын вступил в брак по любви, пусть и не так поспешно. – Она искоса взглянула на меня. – Не думаю, что Фейт подходит Сайласу. Вообще, было бы чрезвычайно сложно найти для него подходящую женщину. Я бы сказала, невозможно.

Я все еще пытался придумать, что сказать, когда Рамона оживилась, и осведомленность исчезла из ее голоса.

– Хотя, учитывая проблемы мистера Марша со здоровьем, полагаю, сегодня вечером он уступит Сайласу место генерального директора. И брак не потребуется. – Она взглянула на меня и просияла. – Разве не здорово?