ведь еще ни разу в жизни ей не приходилось прибегать к такой лютой угрозе, — я перестану с тобой разговаривать.

— Ты не выбросишь меня за борт или что-нибудь вроде того?..

— Что?! Нет! Какой кошмар!

— Прядка, пират из тебя так себе.

— Пожалуйста, Ак, расскажи, что тебе известно. Можешь показать дорогу к острову Чародейки?

Поразмыслив, крысеныш начал говорить, но осекся. Потом потер мордочку лапкой.

— Нет, не могу, Прядка. Я не тот, кем ты меня считаешь. Я… не фамильяр. Вернее, отчасти фамильяр, но не в том смысле, в каком ты думаешь. Вся моя семья умеет говорить. Я вырос на уединенном острове далеко-далеко от владений Чародейки.

— Тогда что ты такое? Потомок фамильяров?

— Хорошее объяснение, — вздохнул Ак. — Если ты и правда хочешь добраться до Чародейки, то лучший вариант — снять проклятие с Хойда. Я не могу отвести тебя на ее остров. Это правда, честное слово.

— А можешь хотя бы помочь снять проклятие с Хойда?

Ак ненадолго задумался.

— Возможно… Говорить мне об этом нельзя, но пока речь идет о Хойде… Ладно, вот в чем суть. Магия Чародейки запрещает человеку рассказывать об особенностях собственного проклятия.

— Это я уже знаю.

— Но я слышал — от свой семьи, разумеется, — что иногда можно кое-что выведать даже у человека под проклятием. Проклятия не живые; они статичны, как положения контракта. А значит, сколько бы усилий ни приложила Чародейка, в них всегда найдутся лазейки.

— Не понимаю. — Прядка по-прежнему стояла на коленях у койки.

— Хорошо, давай представим, что твоего друга прокляли. Если ты спросишь: «Тебя прокляли?», он не сможет сказать: «Да». Но сам этот факт и есть подтверждение, понимаешь? Другими словами, ты хитростью выудила из проклятия информацию.

— Но как это поможет избавиться от самого проклятия?

— Каждая жертва слышала свое проклятие и знает, как от него избавиться. Чародейка… Прядка, она злая. Настоящая садистка. Накладывая проклятие, она хочет, чтобы человек понимал, как вернуть себе свободу, но никому не мог об этом рассказать.

— Звучит чудовищно. — Прядка снова глянула туда, где оставила Хойда.

— Ага, — согласился Ак. — Я тебя предупреждал. Слушай, о ней даже говорить опасно. Не нужно пытаться до нее добраться.

— Я не отступлюсь. И либо буду вооружена твоими знаниями, либо пойду вслепую, отчего шансы вернуться живой не повысятся. Тебе решать, Ак.

— Эй, Прядка, не стоит дергать за удавку, которая уже затянута вокруг моей шеи. Я пытаюсь помочь, но рассказать могу не так уж много. Тебе придется найти способ обойти проклятие. Представь… ты поняла, что твой друг под проклятием и спросила его: «Как снять с тебя проклятие?» Но ответить он не сможет. Однако, допустим, ты расскажешь другу историю о человеке, который избавился от проклятия, а потом спросишь: «Что думаешь?» Возможно, тогда проклятие не помешает твоему другу обсуждать эту историю, ведь речь идет не о его конкретной ситуации, а о другом человеке. Не исключено, что так получится вызнать что-то полезное.

— Похоже, придется опираться на одни догадки, — заметила Прядка. — Ну и неразбериха нас ждет.

— И разочарования. И боль. Да уж. Но больше мне предложить нечего, Прядка. Я не эксперт. По-моему, тебе стоит сосредоточиться на том, как выжить, а не на безумной идее добраться до Чародейки. У Вороны на тебя зуб. Я это чувствую.

— Поначалу мне тоже так казалось.

Прядка позволила отвлечь себя. Все равно нужно обдумать слова Ака, прежде чем снова на него давить.

— Но Ворона изменила мнение. Похоже, теперь она рада видеть меня на борту.

— И это не встревожило тебя еще больше?

— Раз уж ты завел об этом речь… Подозрительно, да?

— Споропад, да! Я к тому, что Ворона ест пули, ненавидит всех и каждого и готова подписать собственной команде смертный приговор. И вдруг решила, что хочет оставить тебя на борту. Не без причины.

Прядка поежилась.

— Скорее всего, тебе придется снова за ней пошпионить.

— Э-э… — Ак слегка поджал лапки, после чего принялся грызть блокнот.

— Перестань!

— Прости, — извинился он, когда Прядка выхватила блокнот. — Когда грызешь, становится легче. Прядка, если хочешь, я за ней пошпионю. Но… мне кажется, я не слишком для этого гожусь. Уверен, в прошлый раз меня все-таки заметили. С тех пор иллюминатор закрыт наглухо. Да еще этот кот…

Прядка побарабанила пальцем по блокноту. Капитан коварна, и ведь даже Хойд, несмотря на свой очевидный идиотизм (эй!), догадался, что Ак — фамильяр. А одна девушка проводит время в компании слишком уж выдресированной крысы. Скорее всего, у Вороны есть подозрения на ее счет.

Но нет ли другого способа? Что там Улаам говорил насчет полуночных спор? Они полезны для слежки…

Ее размышления прервал стук в дверь. Прядка глянула на Ака: тот с напускной осторожностью схватил в зубы хлебную корку и спрятался под койкой. За дверью стояла Салай.

— Прядка, нам надо поговорить о том, кто ты на самом деле, — заявила рулевая.

Глава 30. Королевская маска

Салай хотела знать, кто Прядка на самом деле.

К сожалению, этот вопрос вызывал некоторое недоумение и у самой Прядки. Раньше казалось, что она знает ответ. Теперь же она бороздила моря на пиратском корабле и училась работать со спорами. А еще ловила себя на том, что, ничуть не заботясь о вежливости, требует ответов у Улаама.

И даже сомневалась, осталась ли Прядкой или стала кем-то другим. Скажу так, Прядка играла в прятки сама с собой.

— Ну? — спросила Салай.

Прядке не часто доводилось лгать, но, как ни парадоксально, лучше всего с этим справляются как раз те, кто почти никогда не лжет. Поэтому, когда она промолчала и сделала шаг назад, жестом пригласив Салай войти, это было именно то, что надо.

На пороге каюты проращивателя Салай замешкалась. При всей своей невозмутимости ей стало не по себе. Со временем привыкаешь, что тебя всегда окружает серебро, и по большей части перестаешь обращать внимание на споры. Примерно так же не замечают собственный нос, который всегда на виду. Или экзистенциальный ужас, который приходит с осознанием: твое тело медленно изнашивается день ото дня, а время под ритмичное биение сердца размеренно несет тебя к забвению.

Пожалуй, Салай не могла похвастать ни статью, ни спокойным нравом, зато отличалась твердостью характера. Она вошла в каюту и закрыла за собой дверь, героически стерпев скользнувший по спине холодок и забегавшие на руках мурашки.

— Хочешь чаю? — Прядка достала кружки — очаровательную пару из светлого фарфора с серебряными ободками. — Он приятно тепловатый.

— Э, нет, —