— Я все сделаю, — кивнул генерал, — но сообщение о смертиШурыгина и Петрашку уже прошло по всем каналам. Вы же знаете, как это бывает.Сообщение о смерти офицеров ФСБ и МВД получают и наше министерство, ируководство ФСБ.

Одновременно обо всем Случившемся в городе докладывают вгородскую мэрию. Все это невозможно скрыть.

— Никто не просит вас скрывать факт их смерти. Это ужепоздно, но лишь потому, что вы не смогли проконтролировать обстановку в городе.Мы вас предупреждали о группе Звягинцева. За каждым из них должны были идтипять ваших сотрудников, если не десять.

— Я не могу поручить следить за офицерами МВД. Что я скажу?

Молодой человек покачал головой и жестко спросил:

— Вы хотите быть министром или нет? Если мы не сумеемустроить большой скандал, вы вылетите и с этой должности.

— Я все сделаю, — кивнул Александр Никитич, — я постараюсь.

— После завтрашней статьи в газетах самое главное, чтобыЗвягинцев и Шувалов не объявились со своими признаниями. И чтобы никто изоставшихся офицеров не сумел опровергнуть факты из этой статьи. На даче уЛипатова были Петрашку и Шувалов. Одного уже нет в живых.

— Но у них останется еще записная книжка, — напомнилгенерал.

— Не останется. Мы ее заберем. Вы думайте о том, как ихнейтрализовать, а не о том, что у них останется.

— Вы хотите, чтобы их всех ликвидировали? — прямо спросилгенерал.

— Это был бы идеальный вариант, — кивнул молодой человек, —но это невозможно. Достаточно, если вы уберете Звягинцева и Шувалова. А один изоставшихся выступит со специальным заявлением по поводу деятельности группы.

— Ваш осведомитель, — понял генерал, криво усмехаясь.

— Это не имеет отношения к нашему разговору, — сказалмолодой человек, — вы можете идти. Постарайтесь не заснуть сегодня ночью.

Генерал тяжело поднялся и пошел к дверям. Молодой человексидел, когда за его спиной послышались мягкие шаги. Он обернулся и быстроподнялся. Стоявший перед ним человек был известен всей стране. Это был руководительадминистрации президента, фактический его наместник, правивший от имени тяжелобольного президента. Он был высокого роста, с мертвыми выпученными глазами.Подойдя к молодому человеку, он усмехнулся.

— Трусит генерал, — сквозь зубы сказал он.

— Да, — согласился молодой человек, работавший одним из егозаместителей.

— Нужно было договариваться с министром, — задумчиво сказалруководитель администрации, — но уже поздно. Он может встать на другую сторону.

Поедем на работу, я позвоню Генеральному прокурору. — Ужесидя в автомобиле, он спросил:

— С газетой договорились?

— Там все в порядке. Статья набрана, завтра выходит.

— Это хорошо. Надеюсь, здесь не будет никаких ЧП. Они недогадались, кто предоставил им счета Липатова?

— Нет, конечно. Мы сделали все через третьих лиц, как вы иговорили.

Руководитель администрации посмотрел на часы и поднял трубкутелефона, находящегося в машине. На другом конце отозвался Генеральныйпрокурор.

— Добрый вечер, — лишенным эмоций голосом сказалруководитель администрации, — я звоню по поводу смерти Липатова. Вы установили,от чего он умер?

— Это убийство, — осторожно сказал Генеральный прокурор. Онбыл достаточно умный и толковый человек. Но как чиновник, он понимал, чтополностью зависит от человека, позвонившего ему. Унизительность его положения,при котором, с одной стороны, он должен был осуществлять высший надзор зазаконностью в стране, а с другой — подчиняться любым требованиям руководителяадминистрации, ставили его в глупое положение. Генеральный прокурор былосторожен. Он знал, как быстро слетали его предшественники, один из которых всееще сидел в тюрьме. Он и сам не замечал, как постепенно его осторожностьпревратилась в трусость. Но он не хотел признаваться даже себе, что зависит отразнополярных сил. Внешне независимый. Генеральный прокурор зависел и отнастроения президента, и от желания главы его администрации, и от хорошегоотношения премьера, и от еще более хорошего настроения Совета Федерации, гдеего утверждали. И поэтому он был очень осторожен и старался не влезать вособенно громкие дела, аккуратно обходя любые политические скандалы. Ауголовные дела, возбуждаемые по таким скандалам, благоразумно спускались натормозах, и ни одно дело не было доведено до конца.

— У вас уже есть доказательства убийства? — спросилруководитель администрации.

— Да, — в голосе Генерального прокурора послышаласьтвердость.

— В таком случае вы знаете, что делать. Все нужнорасследовать тщательно. Это мнение и президента.

— Я понимаю. Это наш долг.

— До свидания. — Он положил трубку и покачал головой — этоттоже трусит. Они все играют за разные команды, не зная, кто победит в конечномсчете.

Его заместитель промолчал. Он знал, что всегда лучшепромолчать.

— Если все пройдет хорошо, — вдруг сказал руководительадминистрации, — нам нужен будет свой человек в Министерстве внутренних дел.Министр очень ненадежен. А этот его первый заместитель глуп. У тебя ведь высшееюридическое образование?

Его заместитель ошеломленно кивнул.

— А меня утвердят депутаты?

— А куда они денутся, — усмехнулся его начальник, — главное— выиграть сегодня. А потом все будем решать только мы.

После разговора с Леней Свиридовым я не знал, куда мнедеваться. Куда можно пойти офицеру милиции, которого ищут по всему городусотрудники ФСБ, МВД и бандиты. Теплая компания. Смерть Шурыгина нам не простят.Я походил немного по улицам, прижимаясь к домам, и, найдя небольшую закусочную,решил пересидеть там. Вообще я не понимаю, как живут эти бандиты и воры.Прятаться и скрываться — это так унизительно. Прежде всего для самого себя.Испытываешь чувства загнанной крысы.

Я взял сто граммов и выпил за упокой души майора Зуева,Маира Байрамова, моего вечного напарника и старшего товарища Иона Петрашку. Такя просидел около часа. И только потом отправился к Рижскому вокзалу.

Наивный человек полагает, что в таких случаях лучшепередвигаться по городу на метро, где масса людей и вас никто не узнает. Насамом деле это самая большая глупость. В подобных случаях как раз прежде всегоследят за станциями метро, где невозможно скрыться при выходе и входе. И еще завокзалами и аэропортами. Сам я хорошо знал, как в таких случаях работаютсотрудники ФСБ и МВД. Я все время называю оба ведомства не потому, что считаюих плохими. Просто я был убежден к тому времени, что и в ФСБ, и в МВД естьочень много людей, заинтересованных в том, чтобы я замолчал навсегда. Поэтомуони, объединившись, будут охотиться за мной. В этом я не сомневался.