— Что вам надо? — с вызовом спросила она, когда опер показал ей удостоверение. — Я понятия не имею, что он опять натворил, так и знайте!

— Он? — переспросил озадаченный Ахметов. — Натворил?

— Ой, — выпятила губу девица, демонстрируя раздражение, — давайте без этого, окей? Вы же из-за Пашки пришли, так? Он снова кому-то рыло начистил?

— Кто такой Пашка?

— Вы же из полиции?

— Из Следственного комитета.

— А что, есть разница?

— Вы — Елена Тимченко? — устав отвечать на дурацкие вопросы, уточнил Дамир.

— Ну?

— Павел — ваш сожитель?

— Ну?

— А как же Илья Гагин?

Девица отпрянула, словно увидела змею, вся ее самоуверенность мигом куда-то улетучилась, а лицо приобрело пунцовый оттенок.

— Так вы что… вы от его папаши, что ли?

— В некотором роде.

— У него все равно ничего не выйдет!

— Что именно не выйдет?

— Ребеночек получит свою долю, так ему и передайте!

— Какую долю?

— Так наследства же!

— Значит, вы знаете, что Дмитрий Гагин мертв?

— Ме… он умер?

— Точнее, его убили… Слушайте, Елена, может, мы все-таки войдем в квартиру?

— Да-да, проходите! — опомнилась девица, распахивая дверь пошире и пропуская Дамира внутрь. — А то соседи вечно уши греют…

В гостиной оперативнику сразу стало ясно, что Елена Тимченко не из тех женщин, для кого домашний уют имеет значение: в комнате было грязновато, повсюду валялись предметы гардероба, а пыль, судя по всему, не вытиралась здесь с момента заселения. Сгребя с кресла ворох одежды, Елена уселась, знаком предложив Дамиру последовать ее примеру. Он огляделся в поисках свободного места и, не найдя такового, остался стоять.

— Значит, Гагина грохнули? — спросила Елена. На ее лице не отразилось ничего, кроме легкого злорадства и, пожалуй, облегчения.

— Точно, — подтвердил Дамир. — А вот Илья пропал.

— Да ну?

— Когда вы виделись в последний раз?

— Пять месяцев назад, когда его папаша выгнал меня, — пожала плечами молодая женщина. — Зато теперь Илья не отвертится — наследничек-то у меня вот тут! — И она погладила себя по выпирающему животу.

— Вы хотите сказать, что отец — Илья Гагин?

— Само собой, ведь я тогда только с ним… встречалась!

— Что ж, экспертиза ДНК подтвердит это или опровергнет, когда ребенок родится.

— Илья признает его без всякой экспертизы! — отмахнулась Тимченко. — Он всегда хотел детей. Его первая жена не смогла их ему дать, зато я — вот! — И она снова провела ладонью по животу. Дамиру вдруг почудилось, что она гладит не ребенка, находящегося внутри, а драгоценный сосуд, набитый наличностью, — скорее всего, именно так она к нему и относилась.

— Илья признан недееспособным, — напомнил Елене опер. — Это значит, что он не может признать или не признать ребенка, как не может и жениться без согласия опекуна.

— Но Гагин ведь умер, так? — парировала она. — Значит, теперь Илья может…

— Нет, не может, — перебил Дамир: Тимченко, несмотря на весьма краткое знакомство с ней, вызывала у него неприязнь. Серые глаза девушки словно бы ощупывали собеседника, проверяя, может ли он оказаться ей хоть чем-нибудь полезен. Не было ни малейших сомнений, что она желала заполучить наследство Ильи, после чего он сам, скорее всего, потихоньку сгинул бы где-нибудь, оставив молодую «безутешную» вдову богатой и совершенно свободной… Если бы, конечно, Гагин-старший заранее не позаботился о том, чтобы подобные авантюристки не прибрали к рукам его доверчивого сына!

— Не может? — переспросила Тимченко, нахмурившись, отчего меж ее бровей пролегла глубокая складка, и опер вдруг понял, что она гораздо старше, чем он поначалу предположил.

— Гагин передал полномочия опекуна другому человеку, — пояснил Ахметов. — Так что всеми формальностями, включая генетический тест, будет заниматься он.

Лицо Елены вытянулось: очевидно, она не предусмотрела такого расклада и сейчас судорожно соображала, что же делать. Может ли Илья Гагин и в самом деле быть отцом этому нерожденному ребенку? В этом случае ему придется платить алименты… Если, конечно, Илья еще жив. Может ли Тимченко со своим сожителем быть причастна к гибели Гагина и к исчезновению его сына? Она напрямую заинтересована в смерти его отца, однако в отсутствие Ильи ей не удастся доказать его отцовство… В любом случае следовало немедленно доложить обо всем Сурковой.

— Интересные новости, Дамир, просто замечательно! — похвалила она, когда он вкратце изложил результаты своего визита к Тимченко.

— Елена отрицает, что виделась с Ильей после того, как Гагин ее припугнул, но я ей не верю, — поделился он с Сурковой своими соображениями. — Может, ее сожитель имеет отношение к похищению парня?

— Это нужно обязательно проверить. Значит, сделаем так: я позвоню и приставлю к Тимченко наружку — пусть потопают за ней и проверят, куда она ходит. Если они где-то держат Илью, то должны его кормить и поить!

— А что, если он уже мертв?

— Вряд ли, ведь тогда ей не удастся провернуть свою аферу с ребенком… Кстати, мы даже не знаем — а вдруг это правда?

— Что Илья — отец?

— Ну да. Звучит, конечно, сомнительно, однако, пока не доказано обратное, нужно принимать во внимание все возможности. Теперь об этом ее сожителе… Павле, кажется?

— Да, его так зовут.

— Надо узнать о нем как можно больше. Похоже, он у нас драчун!

— Тимченко с порога об этом заявила, — подтвердил Ахметов. — Она предположила, что он снова кого-то избил и что я пришел за ним!

— Выясните в местном отделении полиции, что там на нем висит и, если получится, засуньте в камеру на пару суток. Тогда у Тимченко не будет выхода и ей придется самой заниматься Ильей Гагиным: к сожалению, я не могу приставить топтунов к ним обоим — не хватает людей.

— Отличная мысль, Алла Гурьевна! — обрадовался Дамир. — Под замком этот Пашка не будет нуждаться в слежке!

— И подсадите к нему дятла, ладно? — добавила Суркова. — Может, удастся разговорить его и заставить рассказать, где Илья?

В ожидании выхода Романа