И вот что, Орлов, – особист быстро просмотрел написанное мной, – это не годится.

– Что не годится?

– Автандил Джиулиевич Ткемаладзе не предавал Родину, – с нажимом произнес Федор Алексеевич. – Он геройски пал во время перестрелки возле тайника. Эвакуировать его тело вы не смогли, поэтому похоронили рядом с Чунгом. Он тоже не был зарезан, а был убит американцами.

Вот это номер!

– Настолько волосатая лапа? – только и смог я спросить.

– Ты даже не представляешь насколько. Переписывай.

Ну и ладно, бумага терпит.

Наконец в своем чистописании я дошел до конца. Перечитал на всякий случай, поставил подпись, дату – 14 мая 1967 года.

Подтолкнув свое творение особисту, я молча дождался разрешающего «свободен» и выполз в коридор. И что теперь? Правильно. Мыться, бриться, переодеваться.

Постучался в комнату Вениамина. Тот уже успел принять душ, и мы вместе пошли в каптерку за новой формой. Потом почистили и сдали оружие.

И наконец я смог добраться до душа. Всю горячую воду потратили до меня, я стоял под холодными струями и пытался собраться с мыслями. Единственный человек, который знал, что я из будущего, мертв. Никто меня не поддержит и не выручит. Теперь я хожу по очень тонкому льду. Шаг влево, шаг вправо и «федоры алексеевичи» меня расколют, словно гнилой орех. Реалий СССР я не знаю, сослуживцы и родственники Орлова меня не опознают. И что делать?

Бежать? Один такой уже побегал. Даже похоронить было некому.

Вживаться в эпоху? Почитать хотя бы для начала «Капитал» Маркса, «Малую землю» Брежнева… Или последнее он еще не написал? Я потер затылок. Я же ничего, ничегошеньки не знаю из того, что нужно.

В дверь душевой застучали.

– Коля, с тобой все нормально?

Это был голос Елены. Тревожный.

– Да, уже выхожу.

– Зайди ко мне в лазарет. Я тебя осмотрю.

– Так ты вроде уже? – неуклюже пошутил я.

– Поговори мне еще!

Ну вот. Закончилась вся романтика.

Глава 15

Отряхнув руками воду с головы, чтобы не капало, собрал все свои шмотки в кучу и, прижав их к себе, в чем мать родила ввалился в медпункт, благо он рядом. Закрыл за собой дверь на крючок и раздраженно произнес:

– Товарищ майор медицинской службы, капитан Орлов по вашему приказанию прибыл!

Мертвых тел в лазарете уже не было. Унесли в морг? Он тут вообще есть?

– Это что еще за голые шутки?

– Заранее приготовился к полному осмотру!

– Веселимся, значит… На похороны пойдешь? Тела наших в Камбоджу отправят, а вьетнамцев сегодня хоронить будут.

– Схожу, – вздохнул я. – У меня тоже друга убили. Чунга. Помнишь такого низенького, со шрамом?

– Да они тут все низенькие… Помню. Жаль Чунга. Подними руки.

Лена обошла вокруг меня, практически водя носом по многочисленным царапинам, которые я заработал, носясь по лесу. Где-то тыкала пальцами, спрашивала «не болит?», «а тут болит?» и, в общем-то, проводила привычные по другим осмотрам процедуры.

– Лен, да что случилось-то? Я хорошо себя чувствую!

Врач потрогала зажившие пороховые оспины на лице, спросила:

– Тут болит?

– Да нет, прошло. Все нормально!

– У ракетчиков двое амебной дизентерией заболели. Тоже хорохорились, а потом капельницей к кровати пришлось привязывать, чтобы сквозняк не унес по пути в госпиталь. Был еще филяриоз у одного. Это червячки такие милые, под кожей грызут организм. Комарик укусит или ранка открытая, и все. Сначала личинки на коже, а потом раз и внутри, – она взглянула мне в глаза. – У тебя ничего нигде не чешется?

Да… забавная флора во Вьетнаме. И фауна тоже.

– Да нет, – конечно же, после ее слов у меня зачесалось во всех местах. Перед глазами встала сцена, где бабка Лиены предупреждала про червей в заднице, и тут же сильнее всего зачесалась именно задница, левая половина. – Не, все нормально.

– Ну, раз нормально, одевайся. Оппа! А это что? – Она наконец-то окинула мою тушку целиком и только увидела татуировку терминатора.

– Робот. Ну как механический человек. Вместо нас воевать скоро будут, а мы будем отдыхать, – по прошлому опыту общения с женщинами я точно знал, что надо про мир и спасение.

– Это как в «Формуле радуги»? Там тоже робот вместо человека был.

– Ага, – соврал я, хотя даже не понял, про что она. Про фильм какой-то?

– Ладно, одевайся. – Лена села за стол, начала что-то писать в бланке, потом протянула мне бумажку. – Вот тебе выписка из медицинской карты, в Ханое надо будет сделать новые фотографии на документы.

– Ты уже знаешь, что я уезжаю?

– Зорин сказал. Чего голый стоишь? Одевайся.

Почесав с удовольствием задницу, я начал одеваться. Пока я натягивал свою одежду, она подошла к металлическому шкафчику со стеклянной дверью и принялась что-то перебирать в нем. Наконец она нашла какую-то баночку, закрыла шкаф и подошла ко мне.

– Лен, да все будет нормально, – смутился я от ее изучающего взгляда.

– Надеюсь. На, держи, и по таблетке утром и вечером.

– Что это?

– Витамины. Просто витамины.

– А аскорбинки есть?

– Аскорбинки положены только старшим офицерам. Иди уже, герой…

Стараясь не встречаться взглядом, я отпер дверь и уже почти выскользнул в коридор.

– Коля!

– Что? – Я обернулся.

– На выписке, на обратной стороне… мой московский телефон.

– Ага… понял. Я позвоню!

Лена ничего не ответила, вернулась к своим бумагам. Вот ведь женщина! Вроде ничего и не сделала, а всю душу взяла и перебаламутила.

* * *

После короткой церемонии прощания с вьетнамцами – отдельно я еще сходил проститься с Иваном – мы с Незлобиным отправились давить подушку. Но нормально поспать не получилось. Уже через пять часов нас разбудил Федор Алексеевич, который, судя по красным глазам, вообще не ложился.

На столе у особиста стояло два наших рюкзака с открытыми горловинами. Рядом с ними горкой возвышалось привычное содержимое. Осмотрев горку, особист поднялся на ноги, пошел к двери. Приоткрыв ее, он заглянул в коридор, и аккуратно, без стука закрыв, пошел к нам.

– Итак, товарищи бойцы. Ставлю задачу. Необходимо доставить вот эти вот два, – он достал откуда-то из-под стола два брезентовых куля размером с обычный мяч, – свертка в наше посольство в Ханое.

Мы переглянулись с Незлобиным. Что-то не бьются размеры хабара.

– Федор Алексеевич, так-то груз побольше был, – я взял «посылки», взвесил в руках.

– Больше, да. Но из принесенного часть не имеет никакой ценности, поэтому, после консультаций со специалистами, достали только нужное им.

Микроплаты? Ну, в принципе, логично.

– Транспорт?

– Как и говорил Борис Александрович, вот приказ на реквизирование «Урала». – Бумага на вьетнамском перекочевала мне в руки. Ничего не понятно, но выглядит солидно.