– О чем они договаривались?

– Руководство ОУН настаивало на независимости Украины, и немецкое командование заверило, что гарантирует независимость украинского государства. Планируется подписать соответствующий документ… Я уполномочен немецким командованием провести переговоры с руководителями ОУН. И у меня есть право подписи.

– Ах, вот оно что… Что же они тогда раньше не гарантировали, когда Украину оккупировали? – усмехнулся полковник Михайлов. – А вот как их отсюда поперли, так они решили расщедриться. Что еще?

– Немецкое командование заверяло, что будет и дальше обеспечивать Украинскую повстанческую армию вооружением, обмундированием, средствами связи, различными медикаментами, а также предоставлять финансовую помощь. А германская разведка продолжит создавать диверсионные школы с целью обучения командного состава УПА военному делу, диверсионной и разведывательной работе.

– Получается, что ОУН будет полностью переподчинен «Абверкоманде-202»?

– Совсем не так, – не согласился Притуляк. – Диверсионные группы украинских националистов будут подчиняться «Абверкоманде-202» лишь в оперативном отношении, а в остальном они являются подразделениями Украинской повстанческой армии и подчиняются ее штабу.

– Известны ли тебе имена, псевдонимы руководителей подполья, с которыми ты должен встретиться.

– Меня направили к Филину. Знаю, что у него есть еще один псевдоним – полковник Варсава… В его штаб должны прибыть и другие руководители подполья, имена которых мне неизвестны.

– Когда должна состояться твоя встреча с Филиным?

– По плану я должен прибыть к нему завтра.

– Та-ак, – протянул полковник Михайлов, оставаясь спокойным. Вот только пальцы обеих рук, выдавая внутреннее напряжение, сцепились в крепкий замок, после чего мягко успокоились поверх бумаг, разложенных на столе. – С кем и когда ты должен встретиться?

– С этим человеком я не знаком, мне известен только его псевдоним – Червонный. А встретиться мы должны у ратуши в два часа дня. Обычно в это время там проходит базар. В нем легко остаться незамеченным.

– Как вы узнаете друг друга?

– Я ему называю пароль: «Вы случайно не проживали в Смоленске?» Отзыв: «Нет, но там живут мои родственники по материнской линии».

О полковнике Варсаве Алексей Никифорович был наслышан с тридцать девятого года, когда Красная армия вошла на территорию Польши и заняла город Станислав. Из Центра сообщали, что настоящее имя Варсавы – Иван Кандиба. Родился он в Святославском воеводстве Польской республики, в небольшом районном центре Тысмяница. Как и многие лидеры УПА, он происходил из семьи священников украинской грекокатолической церкви. Его отец имел в городе приход и умел быть полезным при любой власти: когда-то он пел здравицу австрийскому императору Францу-Иосифу, а перебравшись в Российскую империю, голосил во здравие русского императора Николая Второго.

С приходом к власти Иосифа Сталина желал ему многие лета, а после оккупации Украины немцами стал называть Адольфа Гитлера «божьим наместником на земле». Со старичком было не все в порядке. Дожив до глубокой старости, кроме как лукавства, он ничего более и не нажил, а в последние свои деньки, как мог, проклинал советскую власть. Дремучая ветхость, снисходительность и не совсем твердый рассудок уберегли его от этапирования в Сибирь.

Старший из его четырех сыновей, Иван Кандиба, прослыл ярым украинским националистом, впитав в себя весь тот яд, что накопил на старости его отец.

Иван Кандиба успешно окончил Станиславскую гимназию и вступил в подпольную украинскую военную организацию, а еще через два года ему было предложено войти в организацию украинских националистов, где его сразу привлекли к серьезной оперативной работе. Целью организации являлось создание и укрепление самостоятельного украинского государства, которое должно было включить в него все этнические украинские земли. А вскоре его привлекли к серьезной диверсионной и террористической работе.

Знаковым для Кандибы событием являлась ликвидация министра внутренних дел Польши полковника Бронислава Перацкого в ответ на аресты наиболее активных членов Организации украинских националистов. Иван Кандиба должен был узнать распорядок министра на ближайшие несколько дней, и, когда было установлено, что полковник Перацкий прибудет на обед в варшавский ресторан «Товарищеский клуб», было решено уничтожить его бомбой на пути к заведению. В задание Варсавы входило проследить за полковником до дверей ресторана, и если вдруг что-то пойдет не так (он надумает куда-то свернуть, вернуться или уехать на машине), то Кандиба должен будет застрелить его из револьвера.

Всю дорогу, провожая полковника, шедшего в одиночестве без охраны, он держал в кармане пистолет, полагая, что министр может развернуться. Не случилось…

Полковник был убит, согласно запланированному плану, другим членом организации у самого входа в ресторан под высокой каменной аркой.

После этого случая власти всерьез взялись за организацию ОУН: в первые же дни расследования подверглись аресту наиболее деятельные участники организации. Ивану Кандибе удалось избежать правосудия и скрыться в Аргентине. Вернулся он на родину только в тридцать девятом году, когда западная часть Польши была оккупирована немецкими войсками. А еще через неделю ему предложили пройти обучение в берлинском разведывательном центре. После окончания учебы Варсава был назначен заместителем коменданта в немецкой разведшколе в Закопане, в одной из основных баз украинских националистов.

Иван Кандиба являлся одним из организаторов Службы безопасности ОУН, что не помешало его дальнейшему сотрудничеству с гестапо. Он был причастен к убийству поляков на Волыни и лично принимал участие в этнических чистках. С его благословления создавались карательные отряды украинских националистов, бесчинствовавшие в Белоруссии и в России.

Список преступлений Варсавы был весьма обширен. И для военной контрразведки он являлся значимой целью. Охотиться за ним начали еще с сорокового года, когда он открыл террор против командиров Красной армии, проживавших на Западной Украине. Трижды его могли арестовать, но всякий раз буквально за несколько минут до своего ареста ему удавалось скрыться. Имелось очень серьезное подозрение, что где-то в службе госбезопасности засел предатель, предупреждавший его о возможном аресте.

Склонный к насилию, очень недоверчивый Варсава не допускал к себе никого, кроме ближайшего окружения. Характеристика его предельно проста: садист и палач. Четырежды предпринимались попытки внедрить в его окружение агентов из местных жителей: с одним он учился в гимназии, других знал по службе в диверсионной школе. Однако все попытки закончились трагически: трое из них просто бесследно пропали, а труп четвертого был сброшен с грузового автомобиля прямо к зданию НКГБ.

Никто не знал, как выглядит Кандиба. Все его фотографии, включая раннюю юность, были уничтожены. Имелись лишь общие данные о его внешности, которые могли подойти едва ли не к каждому второму.

Случай предоставлял полковнику Михайлову приблизиться к Варсаве-Кандибе вплотную. Как бы опасаясь спугнуть проклюнувшуюся удачу, он даже глубоко вздохнул, пытаясь сбросить накатившееся волнение. Со стороны выглядело всего-то затянувшееся молчание, которое можно было принять за обычное размышление над сказанным.

– Ты готов встретиться с Червонным? – спросил полковник Михайлов, уставившись на Притуляка в упор.

Знал, что следовало бы