— Привет, — Дима сел в кресло, при этом не отрывая от меня взгляда. Он словно бы запоминал меня... Так смотрят обычно когда предстоит разлука. — С тобой все хорошо? Ничего не болит?

Болит. Очень болит. Потому что я не знаю, как быть. Я будто потерялась в самой себе. Одна моя часть хочет все бросить и уехать, а другая... Меня растоптали, но я хотела... простить. Научиться прощать. Верить. Надеяться.

И все это вместе с ним.

"Люди не меняются", — шепчет сорвавшимся голосом что-то внутри меня. — "Люди не меняются, но признают свои ошибки и стремятся стать лучше. Разве не это отличает человека от зверя?"

Люди не меняются, они просто становятся лучшей версией себя.

И я хочу поверить. Довериться. Верить.

— Все хорошо, ничего не болит, — я постаралась улыбнуться. — И подай, пожалуйста, кружку. Там мой травяной чай.

В полной тишине мужчина взял со столика кружку, поднялся и принес мне ее. Аккуратно, бережно... нежно.

— Спасибо, — несколько смущённо поблагодарила я и сделала пару глотков. Мне необходимо было взять себя в руки и высказать то, что крутилось в мыслях.

Стиснув стеклянную ручку, некоторое время рассматривала причудливую вязь на подушке, лежащей рядом, а потом перевела взгляд на напряженного Воскресенского.

— Я тоже хочу договор, — произнесла твердо. — Контракт на счастье, Дима. Я принимаю кольцо, мы становимся семьей, но... Если что-то пойдет не так, то ты отпускаешь и меня, и ребенка.

Он хотел что-то ответить, но я перебила:

— Никаких скрытых уловок. Я хочу честный брачный договор. Мне не нужны деньги, мне нужна гарантия, понимаешь? Что по мне не пройдутся асфальтоукладчиком, когда я стану вдруг ненужной, что меня будут любить, а не использовать.

Теперь Дима молчал, а я куталась в плед и до боли сжимала чашку с чаем. Я ждала его ответ, словно приговоренная к казни жертва. Последний суд. Я жду ответ. Потому что я чувствую: только он может вылечить раны, которые сам же нанес. Он может стать мазью на мои раны. Пусть их закроет любовью. Тем теплом, что он может давать.

— Вика... — мужчина встал и провёл одной рукой по волосам, растрепав свою всегда идеальную причёску. Этот жест, невольно выдавший его волнение, уже сказал мне о многом. Дима подошёл и присел возле меня, заглянув в глаза. Аккуратно взял чашку с чаем из моих похолодевших рук и отставил её в сторону. — Вика, я не знаю красивых слов. Никому никогда их не говорил. И сейчас, когда они так нужны... - вздохнул и на мгновение замолчал, взял мои ладони в свои и решительно сказал, сверкнув глазами. - Я люблю тебя. И сделаю всё, чтобы ты была счастлива и никогда не пожалела о своём выборе.

Его голубые глаза напоминали небо в летний день. На щеке уже начала выступать щетина. Губы упрямо сжаты. Большим пальцем он неосознанно поглаживал мою ладонь, напоминая, какими нежными могут быть эти руки. Мне невыносимо захотелось коснуться его лица. Почему бы и нет? Я так устала от запретов. Аккуратно освободила свою ладонь и расправила хмурую складку на его лбу. Больше не хочу ни в чём себе отказывать. Отныне для меня не существует слова “нет”.

— Составим, как ты хочешь, контракт. Я постараюсь сделать так, чтобы ты была защищена со всех сторон, даже если... что-то случится.

Я поняла, о чем он, и склонившись, легко поцеловала его в губы. Впервые сама. По своему желанию.

Будем считать, что это наш первый поцелуй.

— Даже не так, я это сделаю, моя девочка.

— Спасибо. Спасибо. Спасибо... — прошептала я. Именно в эти минуты мне неимоверно нужна была поддержка, и он мне ее дал.

— А теперь... — Дима поднялся, сел на диван и привлек меня к себе. — Рассказывай.

— Что? — мне вдруг стало так хорошо. В кольце его рук, чувствуя на шее горячее дыхание - я бы просидела так вечность.

— Все, — его большие ладони мягко скользнули под футболку и легли на живот. — Черт. Это... охрененно.

Я невольно улыбнулась. В душе рождалось что-то безумно теплое, уютное, дарующее чувство абсолютного счастья. Теперь точно все будет хорошо.

Эпилог #1

ЭПИЛОГ #1 Полмесяца спустя

— Как думаешь, кто у нас будет? — я с наслаждением опустилась на пуфик в прихожей. — Я чувствую себя девочкой, которая заметила кульки с новогодними подарками раньше времени, но даже глазком взглянуть пока нельзя.

— Главное, что это наш кулечек, — хмыкнул Дима, опускаясь на колени и снимая мои полусапожки на маленьком, но все же каблучке. Когда скидываешь туфли, да простит меня Воскресенский, - это покруче оргазма. — Совместное, так сказать, творчество...

— Я в тебя запущу сумочкой! — пообещала я уже мужу. Мы расписались сразу же по возвращению в Москву, а вот праздник я сама не захотела. Не знаю, почему, но... Словно бы Вселенная говорила мне, что пока рано. Ну и первый триместр очень сложен для организма будущей мамы, и у меня нет желания заниматься организацией торжества, гостями, платьем и прочим. Потом сыграем. Нам некуда спешить.

— Ладно-ладно, — рассмеялся Воскресенский. — Но знаешь...

— Мм? — я поерзала, устраиваясь удобнее. Так устала. Хотя вроде ничем тяжелым не занималась: мы с Димой всего лишь сходили на ужин с его иностранными партнерами.

— Иди ко мне, — мужчина отложил на мою обувь и поднял меня на руки. — Я соскучился.

— Ты целый день был со мной, — с улыбкой ответила я.

— Да, но бесился от того, что не могу с тобой общаться, — сжав челюсть, он зло выплюнул: — А тот чертов америкашка мог...

Я хихикнула. Ревнует. Конечно, сэр Квинзель был достаточно обаятельным и обходительным, но... Боже, ему шестьдесят и его дочери Оливии столько же, сколько мне.

— Смеешься? А мне вот смешно не было, — делано обиженным тоном продолжал муж. — Мою беременную жену пытались увести прямо из-под моего носа, пока я развлекался с чертовым договором.

— Понимаешь, — я ослабила его галстук и пальчиками забралась под рубашку, чтобы погладить горячую кожу, — я была сражена наповал. Он такой... такой, в общем! А уж пузико, Дим! Кажется, мне такой не видать даже на девятом месяце, а обидно.

— А теперь издеваешься, — заключил Воскресенский, опуская меня на нашей постели. — Не дала даже нормально поревновать...

Его широкие ладони скользнули по плечам вниз, потом вверх. Погладили шею, прошлись по позвоночнику, а затем снова вернулись к шее.

— Давай еще, а? — простонала я. — Кажется, я старею, но массаж мне просто необходим!

— Что?.. — рассмеялся Дима. — Я тут соблазняю и совращаю, а ты?

— А что я? — тая под его сильными пальцами, просипела я. Ух как хорошо! — Да, да, там, вот так!

— Капец моей выдержке... — выдохнул Дима.

— Не отвлекайся, — посоветовала я. Ка-а-айф!