Я заставила себя успокоиться. Если хочу продержаться на этой планете подольше – надо учиться сдержанности и хладнокровию. Посмотрела на серебристо-серую поверхность реки. И закаляться придется тоже.

Когда сняла оставшееся белье и вошла в воду по щиколотку, дыхание перехватило. Дно оказалось скользким, покрытым мелкими камушками. Показалось, что промелькнула стайка рыбешек. Опираясь рукой на ближайший валун, чтобы сохранить равновесие и не шлепнуться, я продвинулась дальше. Сразу же провалилась по колено. Углубляться не рискнула. Принялась зачерпывать воду и протирать себя. Икры уже свело судорогой от холода, пальцы ног покалывало болью. Прикосновения заледеневших ладоней вызывали мурашки на коже. Соски затвердели. Нежные теплые места под мышками и внизу живота было особенно неприятно морозить.

Зато появилось ощущение свежести и бодрости. Казалось, кровь быстрее побежала по венам, и неожиданно мне стало горячо там, где влажная кожа высыхала на воздухе. Я умылась, немного промыла волосы, жалея, что без шампуня не уберу с них жир. Может, натереть голову золой? Где-то читала про подобные ухищрения…

Сзади послышался шорох. Я обернулась так резко, что едва не плюхнулась на пятую точку. Бизон! Он не скрывал похоти во взгляде. С ленивой улыбкой бритоголовый остановился поодаль от воды и принялся изучать мое тело. Я обратила внимание, что куртку он снял, а обрывками футболки перевязал пораненную руку. На мощном торсе поигрывали мышцы. Татуировки спускались по шее на грудь. Ему удивительно шла его кличка. Тупое, но сильное животное.

Я пожалела, что не взяла нож с собой. Кай наверняка не расставался с оружием ни на секунду, что бы ни делал. Я же оказалась беспечной, хоть и доказывала ему с пеной у рта обратное. Теперь стальное лезвие, едва приметное в траве, осталось вне досягаемости для меня. Рядом валялось мое белье и вся остальная одежда. На мне не осталось ни нитки, чтобы прикрыться. Я попала в ловушку по своей же вине.

– Убирайся! – прошипела я и прикрылась руками. – А то закричу!

– А я еще подумал, что это наш кэп как ужаленный отсюда выскочил и подальше ушел, – прищурился Бизон и принялся неторопливо расстегивать штаны. – Да ты не бойся, я тебя не трону. Ты вроде как девочка кэпа, и он не хочет делиться. А мне пока не с руки с ним ссориться. Он умеет добывать еду, знает, что да как на этих дрянных планетках. – Звякнула пряжка ремня, тихонько прожужжала застежка. – Ты знала, что он жил с протурбийцами долгое время? Изучил этих выродков как свои пять пальцев, пока старик его не забрал.

Так как я не отвечала, Бизон продолжил:

– В общем, он нам пока нужен, наш кэп. Поэтому будь умницей, постой тихо. У тебя такие сладкие грудки…

Засунув руку в штаны, бритоголовый принялся недвусмысленно ею двигать. Его взгляд ощупывал мое тело хуже самых цепких пальцев. Когда первый шок прошел и я сообразила, что происходит, меня вдруг пробрал нервный смех. Бизон замер и нахмурился.

– Что это ты улыбаешься?

Но я уже не могла остановиться. Так устала бояться всего вокруг! Каждую секунду мы не знали, на кого или на что наткнемся, засыпая ночью, не были уверены, что утро выдастся спокойным, рисковали жизнью, поедая незнакомую пищу. А все, чем пытался меня напугать теперь Бизон, – лишь достать свой член!

Не переставая смеяться, я сделала шаг к берегу. Нога поехала по камням, пришлось выставить руки и упереться в валун. От этого меня разобрало еще больше. Бизон покраснел, его глаза налились кровью.

– Хватит ржать! Здесь нет ничего смешного!

Задыхаясь от смеха, я упала на четвереньки на траву. Очень удачно – рукоять ножа оказалась под ладонью. Я подняла голову, но, увидев, что бугор в штанах бритоголового заметно опал, разразилась еще большим приступом смеха. Я смеялась и смеялась, всхлипывая и постанывая, не заботясь уже о том, что он видит меня голой. Смеялась так, как не плакала во время похорон Кати. И теперь слезы выступили на глазах, они мешали видеть, но когда я почувствовала движение в свою сторону, то успела сморгнуть их и выпрямиться.

Бизон замер, он так и не схватил меня, как намеревался. Острие ножа, крепко зажатого в моей руке, уперлось ему прямо в кадык. Бритоголовый остался в полусогнутой позе, потому что другой рукой я держала его за повязку на плече. Неожиданно в голове возникла страшная мысль: если убью Бизона сейчас, мне за это ничего не будет. Здесь нет законов. Единственное, что связывает нас троих выживших, – мы все друг другу зачем-то нужны. Что станет с нами, когда эта нужда по каким-то причинам отпадет?

– В следующий раз воткну его тебе между ног, – произнесла я с ледяным спокойствием.

Спровоцируй меня Бизон в тот момент – я бы не преминула выполнить угрозу. Дикая ярость заполнила изнутри. Она же заставила прошипеть:

– Что, никто не дает, да? Устал завидовать своему кэпу? Поэтому тайком зажимаешь девчонок, чтобы убедить себя – ты ничем не хуже? Только и можешь, что рукой работать, на большее с тобой никто не соглашается?

Лицо бритоголового исказилось и стало… обиженным. Он вырвался и отошел подальше. Теперь здоровый амбал больше походил на ребенка, у которого отобрали мороженое. Бизон открылся для меня с новой стороны. Благодаря горе мышц он выглядел большим и сильным, но вот внутри у него сидел маленький мальчик, который недополучил в свое время игрушек. Моя непроизвольная реакция – смех – ударила по его больному месту. Даже совестно стало, хотя я тут же запретила себе жалеть убийцу Кати.

Тем более что Бизон уже совладал с собой и снова набычился:

– Ты все равно сдохнешь.

– Ты тоже, – оскалилась я.

В зарослях что-то хрустнуло, будто ногой наступили. Бритоголовый тут же весь подобрался и юркнул прочь, на ходу застегивая штаны. Боялся, что это идет Кай? Или кто похуже? Я вгляделась в темно-зеленую листву, по-прежнему стоя на коленях и сжимая в руке нож, но никого не дождалась. Тогда наспех оделась. Не отпускало ощущение, что в спину кто-то смотрит, поэтому мечта о свежевыстиранном белье осталась мечтою. Уютное местечко у реки перестало таким казаться. Стиснув оружие, я бросилась к лагерю.

К счастью, Бизон, видимо, спрятался, чтобы зализать раны, нанесенные его самолюбию. Кай как раз выходил из воды. Его штаны были закатаны до колен. В руках я разглядела сеть, в которой трепыхалась рыба. Рыба! Кай бросил добычу в траву, гибкие золотистые тела запрыгали по земле, ударяя хвостами. Позабыв обо всем, я подбежала и уставилась на это чудо. Свежие рыбешки! Они открывали рты, пучили глаза, постепенно затихали. А у меня во рту уже чувствовался вкус их восхитительной плоти.

– Так вот почему с утра ты был такой спокойный! – воскликнула я. – Не ушел никуда на поиски еды, как в прошлый раз. Ты расставил сети!

– Обрывки от тормозного парашюта пригодились.

Обрывки? Да, что-то такое висело на деревьях позади звездолета, и теперь я порадовалась, что Кай счел нужным взять их с собой. Что бы мы без него делали в этой глуши?

– Классно! Я так боялась, что нам придется есть то чудище!