руками – поставить ноги – подтянуться руками… и так метра четыре. Когда моя голова поднялась над землей, я прищурился от ударившего в глаза света и сморгнул набежавшую слезу. Передо мной стоят давешний старик, который все молчал, а по бокам два дюжих парня, с дубинами в руках. Средневековье какое-то. Выбрался на поверхность целиком, как мог отряхнулся и выпрямился, смотря в глаза старику.

- Ну-ну, не прожигай меня своим взглядом, нет в тебе силы такой, милок – дед улыбнулся и похлопал меня по плечу. – А коли боги тебе ума дадут, так ты еще и благодарить всех будешь, что мы тебе на дороге попались, да на путь истинный наставили. Ну шагай, шагай, вооон в ту избу тебе, там тебя брат Феоктист ждет. А славные наши молодцы тебя проводит, чтоб не заплутал ты где по дороге.

И поганый старикан так по-отечески прям погладил меня по голове, с такой открытой и доброй улыбкой, что захотелось плюнуть на все и садануть ему со всей дури прям в говорливое лицо. Ненавижу вот таких добрячков, которые сладко поют и улыбаются, но делают все совсем не так и такими методами, что иным и Чикатило позавидует. Кое-как сдержался, кивнул и потопал в указанном направлении – к высокой нарядной избе, с резными и цветными наличниками, украшенным коньком и фигурным крылечком. Смотрелось, правда, здорово, и если бы не обстоятельства – я бы обязательно рассмотрел повнимательнее.

В избе меня провели в небольшую комнату и оставили одного стоять посреди помещения, лишь у порога замер один из сопровождающих. В комнате был стол со стульями и две лавки под окном. Стоять я не хотел, поэтому прошел к стене и уселся на низенькую лавочку. Здоровяк у входа проводил меня косым взглядом, но с места не сдвинулся. Ишь ты, служба!

Спустя несколько минут в комнату пожаловали двое – паскудный разговорчивый старик с поляны и с ним здоровенный детина в маске. Маска мне не понравилась сразу, больно уж ассоциации нехорошие возникли. Вставать и приветствовать не стал, много чести, просто проводил обоих взглядом. Заявившиеся степенно прошествовали к столу, старикан сел во главе стола, а хрен в маске остался стоять за его спиной. Помолчали. Наконец, старик произнес:

- Присаживайся к столу, человече. Беседовать будем. – Голос его был абсолютно безэмоционален, как у пылесоса.

Я секунду подумал, но все же встал и пересел за стол.

- О чем же будет наша беседа, старче? – Все это напоминало мне заигравшихся актеров, и желчь сама рвалась из моего рта.

Старик молча смотрел на меня, даже не моргая. Потом кивнул и жлоб за его спиной неожиданно резко шагнул ко мне, уронил с лавки и навалился всем своим немалым весом, аж дыхалку сбил. Я немного поплыл, а через минуту меня уже тащили под руки в другую комнату, где втроем одолели мое сопротивление и пристегнули к вбитым в стену крюкам, зафиксировав на весу.

- Будешь ли ты, заблудшая душа, еще сопротивляться, перечить, аль неуважительно разговаривать? Или еще попросить Василька тебя приложить? – Все так же без эмоций проговорил мне в лицо пакостный старикан. Василек – это здоровяк? Какое на редкость неподходящее имя. Васильки должны быть милыми, домашними, а не жлобами под два метра ростом и весом далеко за сто кило.

- Я готов побеседовать, но дальше обещать ничего не могу – пропыхтел я, пытаясь восстановить дыхание.

- Пока и я тебя ничем блазнить не буду, но мне уже не по душе твой нрав – дед смотрел на меня оценивающе, прищурив один глаз.

- Это вас не делает уникальным, уж поверьте – Увидев, что ко мне опять направился гребаный Василек, добавил – Это не оскорбление, это на самом деле так. Уж не наделила природа характером, нравящимся всем, что поделать. Нет, если вы хотите только лести и лжи, то я, конечно, могу попробовать, но смысл такой беседы?

Дед махнул рукой и здоровяк вернулся в свой угол.

- Я сразу подумал, что ты не глупец и не трус, Кирилл. Еще на поляне. И именно поэтому ты здесь. И спутница твоя у нас и даже с нами, но пока готовится к вступлению, а вот ты, мне кажется, не готов еще - из речи старика пропали архаизмы и даже проявились какие-то эмоции. – И нам нужны такие как ты. В свете наступающего часа зла наша община нуждаются в людях дела. А ты у нас найдешь кров и пищу, безопасность и тепло. Но! – Опять сбился он на пафос и артистизм. Пауза затянулась и я спросил:

- Но что?

- Но ты должен отринуть ложного бога и принять истинную Веру! - В глазах у старика что-то мелькнуло, но непонятно что. Может, отсвет той самой Веры с большой буквы, может, начинающееся безумие, что для меня очень близкие понятие. Я кашлянул и ответил:

- Я, конечно, извиняюсь, но о какой вере речь? И кто, собственно, вы? Я вот православный, зовут Кирилл, вы это знаете, а я ничего ни о вас, ни о вашем вероисповедании знать не знаю.

Старик отодвинулся от меня, задумчиво посмотрел и уселся на лавочку – копию той, на которой сидел я совсем недавно.

- Я Феоктист, жрец Бога Рода, Бога Коляды, Ярило, Даждьбога и Сварога! – Теперь пафос в его голосе просто зашкаливал, аж захотелось оглядеться в поисках камер. Но, боюсь, тут вовсе не съемки идут.

- А разве не должен быть у каждого бога свой жрец? Я не специалист, конечно, но так кажется – поинтересовался я.

- Ты юн и ты дитя тварного мира тела, поэтому и не знаешь очевидного, человече. Даждьбог, Коляда, Ярило и Сварог – это все один бог, Бог Солнца нашего светлого! А Род – верховный бог, жрец любого бога является и жрецом верховного!

- Спасибо за пояснения – я кивнул. – Наверное, мне стоило бы задать вопрос, что мне даст переход в вашу веру, и с чего вы взяли, что наступает час зла, и что мне будет за отказ, вот только у меня тоже есть одно Но. Я крещен уже лет как двадцать, и хотя меня сложно назвать истовым христианином, но все же вот так взять и переметнуться в миг? Нет, спасибо. Да откровенно говоря, не думаю, что у нас бы в принципе