Однако Аля следила за каждым его жестом. И стоило Беркуту слишком приблизиться, ласточка моментально отодвигалась. То ли инстинктивно, то ли нарочно.

И это вновь выбивало у Борислава почву из-под ног.

Беркут помнил, как ласточке нравились его касания там, в бассейне. Так что сейчас, мать твою, изменилось? А потом эта зараза скажет, что это он, именно он, слишком много думает о ее теле!

Беркуту почему-то до жути было неприятно, что он устраивал Алю в постели и не устраивал в других видах жизни.

Хотя до этого момента только первое и интересовало Борислава в случае его женщин.

Однако они очень увлеклись.

Беркут просто общением с Алей. Причем, настолько, что раскрывал даже свои потаенные секреты. Что он любит отдыхать в полутемном помещении, с приглушенными тонами и неяркой подсветкой. Что всегда встает спозаранку и гуляет в лесу, чтобы ощутить новый день. Даже зимой, когда трескучий мороз азартно щелкает пешехода по носу.

Аля ушла в работу по самую макушку. И Беркут понимал, что попал в яблочко. Работа была для Али хобби и любимым занятием одновременно. Она погружалась в него с головой. Наверное, поэтому так многого и добилась.

Наверное, они провели бы тут львиную долю вечера, если бы у Беркута не пиликнул вотсап.

Аля подняла на него глаза, словно сразу поняла – о чем речь.

Беркут улыбнулся. Что ж. Хоть какое-то взаимопонимание.

– Приехал твой сын! – довольно сообщил он.

И Аля рванула к дверям, а уже через несколько минут они с Рианом обнимались в гостиной Беркута.

Ребенок жевал чизкейки, твердо поклявшись, что ужинал и достаточно поел «серьезной еды», как выразилась ласточка. А она… она вся преобразилась.

Казалось, лицо ласточки сияет. Она смотрела на мальчика такими глазами… Беркут редко видел такое выражение глаз у женщин. Но сразу вспомнил про свою мать. Когда взгляд согревает, как солнышко даже в самый пасмурный непогожий день и обещает, что все будет хорошо.

Да, понимаешь потом, что не будет.

Но эти мгновения, эти невероятные минуты переоценить нельзя и нельзя вернуть.

Беркут смотрел на Алю и словно перехватывал часть ее настроения. Наполнялся каким-то всеобъемлющим, сметающим все на своем пути и одновременно тихим и мирным счастьем.

Оттого, что она рядом и она счастлива.

Было непривычно, немного страшно. Потому что близость Али, их отношения с Беркутом казались слишком зыбкими, непрочными и непонятными. Но все равно было хорошо.

Очень хорошо. По-настоящему.

Риан очень походил на Алю. Большие глаза, раскосые, красивые, мелкие, аккуратные черты лица. Но вместе с тем крепкое мальчишеское тело обещало, что вырастет этот парнишка высоким и сильным. Короткий ершик темных волос с рыжим отливом прямо намекал на мамину шевелюру.

Мамин сын, как ни крути.

Тетя Риана вскоре появилась на горизонте. Вместе с Ириной.

Видимо, разложила вещи в гостевой комнате. Беркут поселил ее на третьем этаже, рядом с вороной.

Чтобы никто не суетился на одном этаже с ним и ласточкой.

Аля больше не возражала. Почему-то, на сей раз, у нее не возникло вопросов.

И Беркута это порадовало больше, чем все успехи в бизнесе за последние годы.

Он буквально внутренне ликовал. Закричал бы и забил себя в грудь как Тарзан. Если бы это не выглядело так глупо и неуместно.

– А можно нам в бассейн? – спросила ворона так, словно уточняла – не остались ли там следы бурной страсти Беркута и Али.

Нет, не остались. Служанки давно навели порядок.

– Конечно, идите. И спрашивать не надо! – улыбнулся Беркут.

А Риан аж подпрыгнул:

– Я тоже хочу в бассейн! Хочу!

Беркут посмотрел на Алю. Та развела руками: мол как можно отказать этому чудесному сорванцу. И произнесла:

– Ну пошли, разберем твои вещи и найдем плавки.

Аля

Кажется, я весь день провела в бассейне у Беркута. Однако второе его посещение стало совсем не таким, как первое.

Я сидела на топчане с ноутбуком на коленях и прикидывала что бы такое эдакое сделать в пристройке, совершенно девственной по части дизайна. Голой, я бы сказала.

Лысые стены, которые только выровняли, лампочки, торчащие из потолка на фигурно изогнутых проводах, полы, правда, теплые. Но с каким-то монолитным покрытием.

Ни одного предмета мебели. Ничего.

Беркут не обманул меня. Здесь требовалась работа и простор для фантазии оставался огромный.

Поэтому я развернулась.

А тем временем, сам хозяин дома, тетя Майя, Ирина и Риан вовсю отрывались на воде.

Ирина уже почти могла стать почетной русалкой, после наших дневных заплывов и вечернего.

Какое-то время Беркут сидел на топчане, рядом с моим. Просто наблюдал за происходящем и периодически косился на меня. Так, что я едва сдерживалась, чтобы не ответить Бориславу тем же. Он чем-то цеплял. Озадачивал, но и привлекал одновременно.

Сложно было не отвечать ему вниманием на внимание. Но у меня пока получалось. Потому что работа увлекала куда больше мужчин.

Однако в один момент Беркуту удалось-таки перетянуть канат моего интереса на свою сторону.

Он вдруг подошел к бассейну и окликнул Риана.

– Ты не умеешь плавать не по-собачьи?

– Не.

– Так давай научимся. Будешь маму обгонять на поворотах. А то она плавает почти как русалка… надо подтягиваться к ее уровню.

Риан остановился и радостно закивал.

Вообще я давно хотела научить сына плавать не только по-собачьему, но и хотя бы брасом. Но все как-то не удавалось выбрать время. А здесь и вовсе жутко смущало то, что бассейн не наш и хозяин может выразить недовольство несанкционированным превращением его в школу для плавания.

…Следующие несколько часов Беркут объяснял Риану, поддерживал его на плаву, сам двигал его руками и ногами и показывал все на собственном примере. Они вместе ныряли, вместе плавали и я поразилась – как быстро схватывал сын, прямо на лету. Беркут оказался прирожденным учителем. Хотя с учеником не церемонился. Командовал еще так.

Но Риан не капризничал и даже не жаловался.

Как ни поразительно, эти двое нашли общий язык так быстро, что оставалось только диву даваться. Я даже ноутбук отложила.

Беркут стрельнул в меня довольным взглядом, улыбнулся во все зубы и помахал рукой. Риан повторил за ним, будто и этому тоже научился.

И мужчины продолжили.