– Я пульс хотела проверить, – пролепетала Лена. – Вдруг она еще жива.

– Ну и как – проверила?

– Д-д-да… – Лена уставилась на свою собственную руку.

– И что пульс?

– Пульса нет… зато… зато… она вся в крови! Мама… – пролепетала Лена дрожащим голосом. – Мамочка…

– Мамочка твоя тут ни при чем! – не очень уверенно проговорил Толик. – Уходить надо. И чем скорее, тем лучше.

– Толя! – Лена схватила своего шкафообразного спутника за руку, прижалась к нему.

– Ну вот, то мама, то Толя, – проворчал он вроде бы недовольно, но не отстранился, наоборот, погладил Лену по голове, как испуганного, растерянного ребенка. – Да, – произнес он тихо, – не дождется баба Сима своих денег, не с кого получить будет.

Его надежность и сила немного успокоили Лену, но тут в голове у нее шевельнулась ужасная мысль.

– Толик! – прошептала она, покосившись на труп в тумбе. – Ведь она нам ответила по домофону… когда ты позвонил… значит, тогда она еще была жива…

– Ничего не значит! – возразил Толик. – Мне сразу показалось, что голос какой-то странный. Даже непонятно, мужской или женский. Так что это, наверное, была не она.

– Но тогда… – вскрикнула Лена и тут же зажала себе рот и закончила гораздо тише, – тогда это был тот, кто ее убил!

Толик ничего не ответил, и Лена огляделась по сторонам и добавила еще тише:

– И он, может быть, все еще здесь… ой, мамочка! – И Лена снова вцепилась в Толин локоть.

– Это вряд ли! – возразил ей Толик, тоже невольно понизив голос. – Не стал бы он нас дожидаться. Пока мы поднимались по лестнице, он десять раз мог отсюда уйти.

– Что же нам теперь делать?

– Я же сказал – уходить, и как можно скорее.

Лена метнулась к двери, но Толик ее остановил:

– Только сначала нужно стереть отпечатки пальцев со всего, к чему мы прикасались. И в первую очередь – смыть кровь с твоей руки. И с моего рукава.

Лена растерянно взглянула на руку, которой проверяла пульс убитой – рука и правда была в крови. И на рукаве Толика, за который она схватилась, тоже была кровь.

– Пойдем в ванную! – распорядился Толик.

– Ой, я больше не могу здесь оставаться! Мне кажется, он все еще где-то здесь прячется.

– Не болтай ерунды! Нельзя выходить на улицу в таком виде! – Он схватил Лену за плечо, втолкнул в ванную, пустил воду.

Лена принялась оттирать кровь под струей воды, но ей все казалось, что кровь не отходит.

Отчего-то в памяти всплыли какие-то строчки:

– Хватит уже, все в порядке! – прикрикнул на нее Толик.

Сам он уже смыл кровь с рукава и протер носовым платком дверные ручки и остальные предметы, к которым они прикасались.

Наконец они вышли в прихожую.

Толик уже потянулся к дверной ручке, как вдруг в дверь квартиры позвонили.

Лена зажала рукой рот, чтобы не закричать, а второй привычно уже вцепилась в локоть Толика. Он сделал страшные глаза и прижал палец к губам. Лена закивала – мол, понимаю.

В дверь еще раз позвонили, затем немолодой голос с явственной одышкой громко проговорил:

– Юдифь Рома-ановна! Вы дома? Это я, Полина Полуэктовна! Из сорок второй квартиры! Мне лавровый лист нужен! Взялась суп варить, а лаврового листа нет!

После небольшой паузы, прерываемой шумным дыханием, тот же голос произнес чуть тише:

– Странно… видела же я в окно, как она домой шла… точно, видела. Может, не хочет открывать? Что ей, лаврового листа жалко? Я ее сколько раз выручала!

За дверью еще немного попыхтели, затем послышались удаляющиеся шаги, и наступила тишина.

Толик выждал полминуты, потом прошептал:

– Все, убегаем, пока еще кто-нибудь не пришел за корицей или мускатным орехом!

Он быстро открыл дверь, выглянул на площадку и поманил за собой Лену:

– Чисто! Бежим!

Они стремглав скатились по лестнице. Лена хотела продолжать бежать, чтобы оказаться как можно дальше от этого ужасного места, но Толик ее остановил:

– Иди медленно, не привлекай внимания! Можешь взять меня под руку, как будто мы прогуливаемся!

Лена хотела недовольно фыркнуть, но вспомнила труп в телевизионной тумбе, вспомнила Толино спокойное здравомыслие и послушно взяла его под руку.

Так они прошли несколько шагов, и вдруг Толик вполголоса проговорил:

– Чего от тебя хотел этот нотариус?

– Что?! – удивленно переспросила Лена.

Она уже забыла и липового нотариуса, и все приключения последних дней, перед ее глазами стояла только мертвая женщина, скорчившаяся в тумбе.

– Ну тот фальшивый нотариус, к которому мы ходили. Чего он от тебя хотел?

– Хотел, чтобы я подписала какие-то бумаги.

– Вспомни точнее – какие именно бумаги.

– Ну… он сказал, что это – отказ от какого-то чужого наследства. Вроде это наследство оставили другой девушке, которую зовут так же, как меня. И наследство-то какое-то ерундовое – дачный домик в садоводстве, наверняка развалюха.

– И он хотел заставить тебя подписать эти бумаги?

– Да, но только в процессе он уронил их на пол, а когда поднял, это были, по-моему, совсем другие бумаги, но он мне не дал толком их разглядеть. А я ему сказала, что ни за что ничего не подпишу, пока не прочитаю.

– Вот как… Это ты, конечно, правильно сказала, но какой вывод можно сделать?

– Какой?

– Ему очень нужно, чтобы ты что-то подписала, причем подписала, не читая. И это для него настолько важно, что он договорился с этой Юдифью, чтобы она ему подыграла, а потом ее убил, чтобы мы через нее на него не вышли.

– Ужас какой! Но я понятия не имею, в чем дело!

Толик промолчал, но Лена поняла, что он ей не верит.

Когда они оказались в машине, Лена почувствовала, что с нее хватит. По крайней мере, на сегодня.

Ну что за день такой ужасный! Сначала машина сломалась, потом – похороны, а затем и вовсе труп нашли. Как же ей все это надоело, как же она соскучилась по своей спокойной, размеренной жизни! И она еще сокрушалась, что никто никуда ее не зовет из-за Андрея! Да господи, как было хорошо раньше! Правильно говорят – не ценят люди своего счастья!

А теперь еще и на работе неприятности будут. Крути не крути, а получается, что сегодня день она прогуляла.

Лена взялась за телефон, чтобы позвонить Дашке, но мобильник зазвонил сам.