У моря она была счастливее, чем во время их первой встречи. Вдалеке кричали чайки, едва слышно разговаривало море, отражая в своей вечерней глади заходящее солнце, а Мэнди улыбалась теплой улыбкой, обхватив ладонями стакан из той же самой кофейни.

— Привет! — сказал Женя и сел рядом с ней.

— Привет, Женя! — ответила она, чуть приподнимая подбородок и тем самым создавая иллюзию зрячей девушки.

— Что сегодня разливают?

Она усмехнулась и сделала глоток из своего стакана.

— Лавандовый раф, охлажденный длительной прогулкой, — проговорила Мэнди, протягивая Жене кофе.

Напиток был, правда, холодный, но все еще мягкий и приятный.

— Ммм, мне нравится.

— Я знаю, кофе в «Purple latte» всегда потрясный, — сказала она с идеальным акцентом, которого по-настоящему никак не мог добиться Женин преподаватель по английскому ни от кого в группе.

— Никогда не был там.

— Обязательно сходи на досуге. У нас с Глебом там было первое настоящее свидание, и именно тогда я попробовала свой первый лавандовый раф. Уже после я узнала, что Глеб работает бариста в «Purple latte» на полставки и у него скидка, вот почему и повел меня именно туда. Пока он там работал, я постоянно у него сидела, но вот уже много лет, как уволился, а привычка, как видишь, осталась…

Женя улыбнулся и кивнул, в очередной раз забыв о том, что Мэнди не сможет это увидеть. Небо окрасило море в персиково-лавандовый цвет, и молодой человек с грустью подумал о том, что рыжеволосая девушка, сидящая рядом, может лишь предполагать об этом.

— Люблю море, — сказала Мэнди, — и это место особенно. Тут спокойно. Помню, первый раз здесь была с родителями, когда мне было шесть, и я до сих пор не могу забыть папины счастливые глаза. Мы ели заветренный хлеб с маслом и сидели на мамином любимом клетчатом пледе из «Икеа». Мой отец родом из Торки15, и я знаю, что людей там раз в семь меньше, но, кажется, и он, и мы всегда были счастливее здесь. Здесь красивее и спокойнее, и люди добрее. Мне здесь нравится. Мне всегда тут нравилось. И даже теперь, когда я ничего не вижу… все равно…

— Как давно ты была в Великобритании в последний раз?

— Вот уже пять лет я никуда не выезжаю дальше нашей области. Знаешь, лететь в Торки кажется теперь бессмысленным, ведь… Вообще-то теперь нет разницы, где я нахожусь. Вижу я всегда одно и то же…

— Если тебе станет легче, то я вообще никогда нигде не был. Хотя нет, был в Москве однажды…

Мэнди улыбнулась и помотала головой — от Жениных слов легче не стало. У него впереди была целая жизнь, чтобы открывать новые, неизведанные места, а для нее весь этот мир составляли воспоминания. Она помнила цвет травы и моря. Она помнила, как светит солнце утром и какой прекрасный закат бывает вечером. Она все это помнила, но иногда ей вдруг казалось, что когда-нибудь она проснется и не сможет ничего вспомнить… ничего.

Однажды Мэнди вдруг забыла, какой цвет волос у Эльвиры. В том смысле, что она не могла точно вспомнить оттенок: более темный или более светлый. Она заплакала от своей беспомощности, а все вокруг гадали, что с ней происходит. Она так никому и не сказала причины. Той же ночью ей приснилась Эльвира, и Мэнди запомнила ее так, как только могла. Темноволосая девчонка теперь всегда была в ее памяти, но Мэнди понятия не имела о том, что уже полгода назад Эльвира перекрасилась в еще более темный цвет.

— Когда мы пришли сюда с Майей в первый раз, — проговорила Мэнди, не отворачивая лицо от моря, — она сказала, что хочет жить тут, на берегу моря. Она сказала, что хочет иметь здесь дом, чтобы вокруг него был сад, а в саду гамак, на котором можно было бы читать книги. Она представляла, как будет ставить мольберт и рисовать море.

— Хорошая память, — подметил Женя.

— Запоминаю моменты.

— Она ведь сначала познакомилась с Эльвирой?

— Майя? Да, так все и было.

— Странно, что они сошлись. Они слишком разные.

— Это не всегда минус. К тому же Эльвира лучше, чем может сначала показаться, просто… все сложно.

— Все у всех всегда сложно…

Мэнди согласилась, и они полвечера болтали о книгах Хемингуэя и картинах Айвазовского, а потом откуда-то взялась Эльвира и сразу навела шум. Все еще несколько сторонясь Лару, она с бешенством рассказывала об Алексе, который весь день просидел у нее на работе, и Мэнди была вынуждена пойти и успокоить подругу, поэтому Женя с удовольствием помог ей добраться до компании. Хоть она в этом не особенно нуждалась, ей было приятно внимание со стороны нового друга.

К концу вечера Эльвира успокоилась, и все стали расходиться. Женя шел по вечернему городу и с интересом наблюдал за тем, как в небе поочередно загораются маленькие звездочки. Он думал, как правильно подобрать слова в своей книге, чтобы наиболее точно передать личность Майи, и в итоге принял решение частично включить в роман ее друзей, потому что только так можно было увидеть ее настоящую.

В понедельник он пришел в университет самым первым, и на него недоверчиво покосился охранник, не понимая, зачем студент заявился в такую рань. Женя развел руками и сразу же устремился в нужную аудиторию, где в одиночестве сидел не так уж долго. Совсем скоро из-за двери скромно выглянула Лара, но, заметив одногруппника, довольная направилась прямиком к нему и села, как всегда, позади.

— Привет! — запоздало сказала она, и Женя тоже ее поприветствовал, повернувшись к девушке лицом. — Не знала, что ты книги пишешь.

— Немного. Иногда.

Лара улыбнулась, прижав ладонь к щеке.

— Как же ты с Майей познакомился, радость моя?

Опять этот вопрос. Женина история стала уже ходовой. Он мог рассказывать ее, как таблицу умножения.

— Познакомились или встретились? — переспросил он.

— В смысле? В чем разница?

— Это было в разное время. Сначала я ее встретил, а через несколько дней познакомился с ней…

— Расскажи… — заинтересованно проговорила девушка. Костя был прав, утверждая, что люди любят истории знакомства.

Женя начал свой рассказ о том, как встретил Майю, упуская некоторые подробности. Он хотел, чтобы в их истории все еще оставалась какая-то тайна, но Лара съела и то, что одногруппник подкинул. Она улыбалась, и охала, и смеялась, и Жене казалось, что лучшего слушателя у него еще не было.

Как только Марк и Нелли ввалились в аудиторию, они застыли у входа, удивленно смотря на то, как их друг хохочет вместе с Ларой, не обращая внимания на остальных ребят из группы. Прошагав по проходу, они уселись на свои места. Женя с Ларой притихли, но когда звонок на пару уже прозвенел, она вновь окликнула молодого человека, и когда он повернулся, она щелкнула его на свою камеру.