— И ты тоже. Что чуть не задушил.

— Бывает... Х-хе! — Девчонка широко улыбнулась. Совсем как её подруга.

Сержант Петров тактично кашлянул, привлекая внимание:

— Ну всё равно... Может у вас есть какой-то другой план на счёт того, как достать этого старика. Так, чтобы сберечь «Антижорин»... Ну... Если ребята вдруг не успеют. Кира говорила, что вы всегда что-нибудь эдакое придумывали. Даже в ситуациях, которые казались безвыходными.

Все остальные согласно замычали, кивая и поддакивая.

— Придумывал... — Поднявшись на ноги, я оглядел всех присутствующих. — Только когда будете пересказывать её сказки другим, постарайтесь особенно не преувеличивать. Я всего лишь человек. А не демон или призрак. И поэтому мне понадобится ваша помощь...

— Конечно! — Кадет со шрамом с готовностью шагнул вперёд. Все вокруг нас снова согласно загудели.

— А если этот ваш Кир хотя бы в половину так хорош, как вы рассказываете... То и его помощь мне бы тоже пригодилась. Как думаете, он не откажется, когда мы найдём четвёртого и вернём ему память полностью? А то вдруг вспомнит про вас что-то такое, да и убежит в ночь куда подальше...

— Не-е-е... — С улыбкой протянул кадет. — Не откажется. Уверен. А с Алинкой... С Алинкой я поговорю... — Петров покосился на лопоухого приятеля и торопливо добавил. — Мы поговорим.

— Только где его теперь искать? — В разговор вмешался один из самарцев. Кажется, Пётр. — Где тут по дороге к Москве есть ещё такие же ульи с радиацией? В Обнинске?

Я покачал головой:

— Это не совсем по дороге. Далековато. Крюк приличный получается. А осколки, как я понял, шли в Москву по кратчайшему маршруту. И, насколько я знаю, отсюда до Москвы больше нет ничего похожего ни на белую гору, ни на Раменскую аномалию... И в Коммунарке его тоже нет. Иначе мы бы уже нашли. — Помедлив, я покопался в памяти насчёт мест с повышенным радиационным фоном рядом со столицей, но не смог вытащить из своих знаний новых идей на этот счёт. — Нет. Пока не знаю...

— Я знаю...

Этот слабый голос раздался откуда-то слева — с пустыря, на котором король только что дуэлировал со своими вассалами. И все, кто стоял вокруг нас с Кирой, немедленно обернулись на звук, защёлкав курками и затворами.

— Не стреляйте... Пожалуйста... Я сдаюсь...

Шагнув на звук, я вынудил остальных расступиться. И разглядел, как из-под наполовину обезглавленного трупа Змея, кряхтя от боли выползал сэр Феникс Воскресенский. Сквозь разогнутые прутья забрала его шлема медленно капала тёмная кровь из раздавленного глаза.

— Помогите... Пожалуйста...

— Тойво? У тебя ещё есть противошок? — Первым засуетился Череп, а его подручный тут же полез в свои подсумки.

— При ранении лица промедол нельзя. Не торопись... — Я остановил десантника и подошёл ближе к раненому. — Пусть потерпит. Антисептик и перевязку пока приготовь.

— Помогите... Снимите его... — Жёлто-синий лорд всё ещё пытался неловко выбраться из-под тяжёлого трупа и поднял на меня ошалевший взгляд уцелевшего глаза. — Я же... Я же вас... Я вас как гостя... Это всё он!

Одной рукой раненый рыцарь пытался спихнуть с себя мёртвого противника. А второй указал на мёртвого короля:

— Это всё он придумал с испытанием! Старик его подговорил! Типа, если он вас не казнит, то старик не будет делать новое лекарство... Вот он и придумал...

— Может и так... — Я нагнулся над ним. Но вместо помощи наступил на труп Змея, мешая Фениксу освободиться от груза. — А может и врёшь...

— Да я же! Я же... — Пацан застонал от боли. И из-под полуприкрытого века над пустой глазницей вытекла розовая струйка.

Подоспевший Тойво замер рядом с нами с аптечкой наготове, когда я снова остановил его.

— Сначала пусть расскажет, то, что вроде бы как знает... Где-то тут рядом есть ещё радиоактивное заражение?

Пацан выпустил ещё одну тонкую струйку — на этот раз прозрачную — из уцелевшего глаза:

— Не рядом... Но не на отшибе, как Обнинск. В Москве...

— Москва большая. И мёртвая почти как ты. Где именно?

— К... К-курчатник...

Глава 16. Расщепление

— Если этот реактор совсем небольшой, то может нам его в деревню как-то оттащить? Компы запитать, фонари... А то от солнечных панелек толку уже почти нет. Темнеет-то рано, да и пасмурно всё время к осени... — Яр, сидевший на носу лодки рядом с приятелем-татарином, выцеливал развалины на берегу. И, видимо, заскучал от однообразия медленно проплывающих мимо куч колотого кирпича и бетона, которыми были засыпан один из окружающих берегов. А на другом берегу были ещё более скучные деревья, которыми заросли острова в Строгинском затоне. Кроме расплодившихся птиц никакого другого движения не было ни в мёртвом городе ни в живом лесу.

— Ты чё, ебобо?! — Шамиль выразительно постучал себе по лбу. — Он же радиоактивный!

— Да сам ты ебобо! — Возмутился старший бесёнок и немедленно ткнул обидчика кулаком в плечо. — Раз он там в институте прямо в здании стоял — значит есть какая-то защита!

Не хватало, чтобы они тут ещё драться начали, в нашем переполненном судёнышке.

— Так, ну-ка, хулиганьё — на вёсла! Ваша очередь. — Прекратив грести, я подтолкнул сидящего за соседним веслом Ивана вперёд. — Мы с тобой на нос, Кремлёвский демон. Давайте, меняемся на счёт «три». Три.

Быстро поменявшись местами, мы не дали лодке потерять шаткий баланс. И уже через несколько секунд вся молодецкая удаль зеленоградских подростков начала уходить в размеренные движения тяжёлыми вёслами.

Повернувшись спиной к курсу лодки, я встретился взглядом с Че — тот сидел на корме вместе со своими верными падаванами. Каким-то невероятным образом командир партизан всегда умудрялся смотреть мне прямо в глаза, скрытые за нарисованными на маске крестами.

Фидель и Рауль по обе стороны от своего командира следили за нашим тылом, вооружившись небольшими охотничьими карабинами. Сейчас они оглядывали развалины Строгинского моста, когда-то соединявшего одноимённый район и Щукино. Взорвали его, вроде бы, ещё в конце февраля. И с тех пор даже шмели в расцвете своей силы не рисковали перебираться из своей территории за реку в Щукино и прочие районы, располагавшиеся за рекой на востоке.

Среди обломков моста в одном месте было довольно много машин, наполовину скрытых тёмной водой — ближе к строгинскому берегу.