– У нее смена закончилась, – приветливо ответиламедсестра, – завтра в семь утра будет. Врачи все ушли, только дежурныйтут, но он в буфете, позвать? Хотя, если не сложно, то лучше обождите часок,вон там, в холле у телика, посидеть можно. А то Михаил Степанович злится, еслиему поесть мешают, он ведь сранья без передыху тут носился!

Милое слово «сранья», ей-богу, оно брат-близнец придуманногоНорой глагола «жвачиться».

Я вынул из кармана бордовую книжечку, но не успел сказать нислова, потому что девушка вдруг вскрикнула:

– Вау! Милиция! Шустро вы! Я только позвонила, а вы ужездесь!

Мало ли по какому поводу в клинику могли вызватьпредставителей закона!

– Мне нужно найти Риту Воскобойникову, – уточниля.

– Конечно, конечно, побежали, – закиваламедсестра, – сюда, налево.

Ничего не понимая, я поторопился за стройной фигуркой внеком подобии пижамы. Девушка распахнула дверь одной из палат и воскликнула:

– Вот, пожалуйста, только больше не нервничай, приехалмент.

– А-а-а, – донеслось с единственной стоящей впалате кровати.

– Чего стоите, – пихнула меня медсестра, –вон Воскобойникова, извела меня, все просит: «Умираю, скорей милицию сюда!»

Я на цыпочках подошел к койке и сел на стоящую у изголовьякруглую табуретку, выкрашенную белой краской.

– Пусть она уйдет, – прошелестело изнутризабинтованного лица.

– Больно надо! – фыркнула медсестра и унеслась.

– Вы кто? – сросила Рита, не поворачивая головы ине делая никаких попыток встать.

– Иван Павлович Подушкин, – представился я, –начальник оперативно-следственного отдела агентства «Ниро».

– Хорошо, что пришли, – шелестела девушка, –сил у меня мало, похоже, умру скоро.

– Что вы! – быстро принялся я переубеждатьее. – Уже идете на поправку.

– Шрамы на лице останутся.

– Вовсе нет, их никто не заметит.

Рита слегка пошевелилась.

– Плохо мне совсем.

– Хотите, позвоню Кате, вашей сестре? – предложиля. – Она приедет, будет за вами ухаживать.

– Нет, – неожиданно твердо произнесла Рита, –она меня ненавидит, с детства попрекала, специально свои платья рвала, чтобымладшей сестре не достались, и маме жаловалась. Приведу домой приятелей, аКатька ныть начинает: «Разговаривают громко, мне уроки учить не дают». Она-тоскучная, нудная, к ней никто из одноклассников и не заглядывал, поэтому мнезавидовала и народ отвадить надумала. Надо сказать, она преуспела, мамочказапретила друзей звать!

Воспоминания об обидах детства придали Рите сил, голос ееперестал дрожать, он окреп, стал четким и почти звонким.

– Все мои несчастья из-за Катьки, – вещала теперьдевушка, – она надумала квартиру делить. Знаете почему?

– Почему? – эхом повторил я.

Из-под бинтов послышался звук, похожий на кудахтанье.

– Замуж ей охота, а претендентов нет, кому зануданужна, – пояснила Рита. – До смешного доходило: заманит к себе парня,угощенье выставит, халат прозрачный нацепит, а тут я приду. Мужик сразу на менявнимание обращает, и все, про жратву забыл, Катькины сиськи не видит, Риточку хочет.Вот сестрица и бесилась, а потом подумала: если меня отселить, то быстренько взагсе окажется, ну и затеяла разъезд. Меня на помойку, себя в шикарное место,спорить с ней я не собиралась…

Речь Риты текла плавной рекой, я молча слушал девушку. Так ихотелось ее спросить: а зачем заявляться домой именно в то время, когда сестрарешила соблазнить кавалера? Будь я на месте Риты, то сказал бы Кате: «Пойдуночевать к подруге, а ты уж тут располагайся с комфортом, включай механизмысоблазнения на всю мощь, завязывай мужчину узлом».

– Катька меня вынудила преступлениямизаниматься, – продолжала Рита, – из-за нее я в «Вир» попала и вбольнице очутилась. Не грабители на меня напали! Нет. Это просто спектакль был,убить меня хотели за то, что слишком много знаю. Повезло мне, ой, повезло, а имнет…

Я решил не перебивать девушку, в конце концов, ее рассказстарательно фиксирует диктофон, запись можно прослушать многократно и спокойнопонять, что к чему, главное, пусть Рита говорит, похоже, она очень напугана итеперь расскажет правду.

Но уже через несколько минут я начал разбираться в ситуации.

Когда Рита стала жить самостоятельно, то первой проблемой, скоторой она столкнулась, оказалась нехватка денег. Может, Катя и была плохой,завистливой сестрой, но, находясь около нее, Риточка не слишком задумывалась,откуда в холодильнике берутся продукты, а гардероб старшей младшая искреннесчитала своим и бесцеремонно брала все понравившиеся вещи. Но потом Маргаритаобрела самостоятельность и приуныла. В конце концов до девицы дошла оченьпростая истина: никто ей за просто так чашку кофе не нальет, следует искатьработу.

Повздыхав, Рита пошла по всем известным ей адресам, апоскольку девица до сих пор в основном тусовалась по ночным заведениям, то путьпролег по маршрутам развлечений. Довольно быстро Воскобойникова устроиласьофицианткой в клуб «Юмбо» и так же скоро поняла: быть клиенткой и служитьподавальщицей – это две большие разницы. Управляющий заведением, прежде сулыбкой отпускавший Риточке комплименты, теперь шипел, словно ненарокомочнувшаяся от спячки змея:

– Живей поворачивайся, толстозадая! Вон за столикомлюди нервничают!

Наверное, следовало выплеснуть подонку в лицо сок из стаканаи гордо уйти, но Рите были нужны деньги, к тому же работа в клубе позволяла нетратиться на еду. Вот она и терпела до поры до времени, поджидая счастливыйслучай, который вырвет ее из «Юмбо».

Однажды управляющий велел Рите идти мыть дамский туалет.

– Я не нанималась в уборщицы, – возмутиласьВоскобойникова.

– Здесь я руковожу работой, – хмыкнулмужчина, – не нравится – пшла вон, тоже мне, эксклюзивная специалистка, натвое место очередь стоит, свистну, десяток дур прибежит!

Проклиная судьбу, Рита потащилась в сортир, но, оказавшисьоколо кабинок, она внезапно поняла, какой шанс предоставил ей случай.

Посетительницы, все, как одна, порядком нетрезвые, швырялисумочки на рукомойник и спешили к унитазам, Рита могла беспрепятственно шаритьв ридикюлях. Кстати, как правило, внутри были копейки, но порой попадалиськошельки, плотно набитые деньгами.