Я послала ему ссылку на эту композицию на YouTube. Он не ответил сразу, и я предположила, что, возможно, он в этот момент тренируется в спортивном зале, нанося сокрушительные удары по бедной боксерской груше.

Сможет ли он справиться с двухмесячной разлукой?

Я не могла отделаться от мысли, что несмотря на то, что я была эмоциональнее, эта разлука станет для него гораздо большим испытанием, чем для меня.

Я все еще думала об этом, когда почувствовала спазмы в животе. Я покрутилась на кровати, пока мои друзья продолжали дурачиться, и меня пронзила боль, вызвавшая привычную для меня реакцию – «бей или беги». Мне казалось, что кто-то хочет причинить вред моему ребенку. Мое собственное тело хочет навредить ему. Я поискала в плейлисте песни, которые могли бы меня успокоить, и наткнулась на «Айрис».

Однако боль усиливалась. Я вытащила наушники-пуговки из ушей и медленно встала с постели. Мои друзья тут же прекратили возню, когда увидели, как я бреду, согнувшись пополам, в ванную комнату. Я захлопнула дверь и проверила свое состояние. Снова началось кровотечение, причем весьма сильное.

Пару минут я просто глубоко дышала через нос, прислонившись головой к холодному кафелю и пытаясь успокоиться. Я нежно приложила руки к животу и принялась мысленно уговаривать малыша, объясняя ему, что никто не хочет причинить ему вред. Что его очень любят и очень ждут.

Я представила, как смотрю в голубые глаза и рассказываю Реми, что потеряла его ребенка. Целый ураган эмоций охватил меня снова, и слезы, которые, как я думала, уже закончились, снова подступили к глазам.

– Мел, – прокричала я сквозь закрытую дверь. – Мел, я не знаю, смогу ли сохранить ребенка.

Она ворвалась в ванную с выражением тревоги на лице.

– Брук, Реми звонит. Он уже несколько раз пытался дозвониться. Мне ответить?

– Нет, нет…

– Ты плохо выглядишь, а он просил меня тут же сообщить ему, если вдруг понадобится его помощь. Бруки, я думаю, надо ему сказать…

– Ни в коем случае, Мелани. Только не это. Он же ничем сейчас не сможет помочь. Ему надо продолжать выступать! Это так важно для него. А мы с малышом его поддержим. Я не собираюсь ему мешать. Ты меня слышишь?

– Ну, тогда давай я отвезу тебя в больницу – ты выглядишь так, словно тебя пополам разрывают! – сказала он.

– Да… то есть – нет! Мне нельзя двигаться. Мне надо… отдышаться. Я ни в коем случае не потеряю ребенка… – Я судорожно вздохнула и затрясла головой. – Пожалуйста, принеси мой телефон.

Мелани принесла его, и я написала Реми сообщение.

Мои друзья все еще здесь. Может, поговорим завтра? В то же время?

Хорошо, в любое время.

Спокойной ночи, Реми.

Тебе тоже.

Я отложила телефон и закрыла глаза. По щеке поползла еще одна слеза. Он такой добрый и тихий парень, не любит писать сообщения, но я чувствовала себя оторванной от него. Пришлось снова сделать глубокий вдох.

– Помоги мне достать крем с прогестероном из чемодана, – крикнула я.

Мел вышла из ванной и несколько раз хлопнула в ладоши, как заправская училка младших классов, которой надоели шалости учеников.

– Все, ребята, веселье закончилось. Пора укладывать нашу Брук в постель.

Кайл с Пандорой начали убирать остатки пиршества, а я со смущением на них смотрела, потому что мое лицо сильно распухло от слез, но я чувствовала их беспокойство, когда вышла из ванной и улеглась в постель.

Друзья ушли, а я стала намазывать себя кремом, накладывая его на живот и бедра. Мелани вышла из ванной в старой толстовке.

– Сто лет у нас уже не было пижамной вечеринки вдвоем. – Она улыбнулась и нырнула рядом со мной под одеяло. А потом ее голова исчезла, и я услышала, как она шепчет рядом с моим животом:

– Эй, привет! Запомни, ты – настоящий боец! Сын Рипа и Брук! Покажи маме и папе, из какого теста ты сделан!

Я улыбалась, когда она вынырнула из-под одеяла, и закрыла глаза. Я очень надеялась, что наш малыш ее услышал.

Я проснулась и почувствовала какой-то запах, который на этот раз не вызвал у меня тошноты. Сладкий и ароматный, он побудил меня сделать глубокий долгий вдох. Я огляделась по сторонам и увидела, как Мелани расхаживает по моей квартире. Повсюду расплескался красный цвет – цвет Рипа. Красные розы оттенка халата Реми заполонили мою комнату.

– Доброе утро, Джульетта. Это прислал твой Ромео. Остальные все еще выгружают из грузовика. И я уже звоню в спортзал, чтобы отменить тренировку.

Я радостно улыбнулась и попыталась встать, но Мелани меня остановила:

– Нет, нет, нет, лежи, не вставай. Просто скажи, что тебе нужно.

– Пописать! А еще понюхать эти цветы и порадовать свое гребаное сердце! А это записка?

Я выхватила карточку, которая лежала среди роз на моей тумбочке, и мои глаза невольно полезли на лоб, когда я увидела название песни. Мелани собрала еще несколько записок и подала их мне. Я открыла следующую, чтобы обнаружить там название другой песни. Ни одну из них я еще не слышала, но меня уже захлестнула волна нетерпения.

Я разрешила себе немного поплакать – в конце концов, я беременная и нервы мои на пределе. Все ведь знают, что если сдерживаться и не давать выхода эмоциям, то можно заболеть, а болеть я не хочу. Я хочу быть здоровой – и подарить Реми здорового ребенка и настоящую семью. Подарить моему мужчине то, чего у него никогда не было. Поэтому я могу немного поплакать. Потом я напишу ему, как скучаю по его глазам. По его рукам. По его лицу и… ямочкам на щеках!

Я сфотографировала свою комнату – полную роз, так что окно едва было видно – и сразу отослала ему, чтобы показать, на что я смотрю сейчас, лежа в своей постели.

Затем я поцеловала свой телефон.

– Ты ненормальная! – сказала мне Мел, протягивая остальные записки.

– Ну и что, кому какое дело? – фыркнула я в ответ и отложила телефон в сторону, потому что он, конечно, не будет проверять сообщения, пока занят в зале, а я знала, что сейчас он тренируется, и очень усердно.

Я снова начала натираться прогестероном. Я читала, что у меня может заболеть голова, если я переусердствую, но мы с Мелани вчера вечером вычитали на некоторых форумах, что этот крем предотвратил выкидыши у миллионов женщин, и, разумеется, я решила, что непременно внесу свое имя в этот список.

Я взяла несколько книг, пристроила ноутбук на кровати, в общем, организовала себе мини-офис, чтобы не надо было вставать. Я чувствовала, как болят мои яичники, но, слава богу, это были не спазмы, поэтому я начала думать, что, возможно, крем действительно работает.

Я услышала, как Мел закончила общаться с флористом, и решила пропустить утренний душ – просто потому, что не хотела долго стоять, – нашла чистую одежду и осторожно переоделась.