Я поинтересовался:

– Подумываешь, что Ухорез и Барсук были правы?

Он подумал основательно, даже в затылке почесал, медленно покачал головой.

– Они и раньше часто оказывались правы. По мелочам.

– А как оцениваешь сейчас?

Он вздохнул.

– Играем по-крупному.

– Тогда за мной, – велел я.

– Ставки повышаются?

– Выше не бывает, – заверил я.

– Тогда и добыча выше, – сказал он таким тоном, что я не понял, шутит или всерьез.

Я двинулся в сторону зеркала, Кроган пошел следом устало, опущенный острием вниз меч волочился по каменному полу и высекал искры. Я замедлял шаг, пытаясь уловить что-то опасное или враждебное со стороны зеркала, а Кроган посмотрел на свое изображение без всякого интереса.

– Я такие штуки уже видел, – буркнул он.

– Точно? – спросил я. – Где?

Он пожал плечами.

– В одной роскошной гостинице для знатных. Один раз даже в богатом доме…

– Но зачем, – спросил я медленно, – в такой пещере зеркало?

– Зеркало, – проворчал он, – эта такая штука, что помогает женщине опаздывать. Зачем мужчине… не знаю.

Я уточнил:

– Для меня зеркало – средство общения с умным, красивым и замечательным человеком.

– А я не люблю зеркал, – заявил он. – Там такие ужасы показывают. Если с утра, так вообще непотребное… Один раз, когда у меня голова совсем трещала, от меня там все трое отвернулись, сволочи!

Я продолжал рассматривать зеркало, уверенность медленно крепнет, но трусливая жилка уговаривает не рисковать, магистр мог и нарочно сказать насчет этого пути, чтобы я поверил и шагнул прямо в ад.

Я прижал трепещущую трусость сапогом к полу и, удерживая ее там, сделал глубокий вдох.

Кроган подобрался, смотрит в боевой готовности.

– Думаю, – сказал я решительно, как только смог, – это место для колдуна было настолько важным, что он постарался сделать эту дорогу королевской, а то даже императорской. Или еще круче!

– Это как?

– А чтобы раз-два и на месте, – объяснил я. – Здесь его сердца, его жизнь! Что может быть важнее? Он не мог позволить себе роскоши добираться сюда медленно и неспешно. Не-ет, на экстренные случаи у него была дорога покороче.

– Тогда почему он явился оттуда? – резонно сказал Кроган и показал на засыпанный глыбами камня вход.

Я подумал, развел руками.

– Может быть, сюда можно только так? Когда-то можно было туды-сюды, но слишком часто пользовался, истощил ресурсы, и теперь как бы не все можно…

Голос мой упал, я уже снова начал сомневаться, Кроган угрюмо пробормотал:

– Как бы и эта дорожка не оказалась перекрыта.

Я все еще колебался, а он подошел и встал рядом. Камзол на груди залит кровью, еще не засохла, он время от времени спохватывался и торопливо ощупывал грудь. Глаза всякий раз становятся ликующими, а рот расползается до ушей.

– У нашего Господа нехилое чувство юмора, – сказал он, глядя в зеркало. – Посмотрите, какими он сотворил нас…

Я понял, что если проколеблюсь еще чуть, уже не решусь, стиснул челюсти и шагнул. Зеркальная поверхность протестующе прогнулась, я навалился всем телом… хлопнуло, будто коротко и сильно ударили доской по столу.

На миг я оказался в полной тьме, но в следующее мгновение по инерции выбежал на подгибающихся ногах, скользя, как по льду, по розовому мрамору, уложенному без стыков и отшлифованному до зеркальности. Взгляд зацепился за грубо отесанные стены с выпирающими словно нарочито глыбами, три факела и пурпурный зев все той же распахнутой печи.

Справа по стене знакомо бегут крупные красные знаки. Я не стал дожидаться, когда начнут перегруппировываться так и эдак, уже узнал тайное укрытие магистра, которое он насмешливо называл загородной землянкой.

За спиной топот, сопение, из зеркала выпал Кроган. Разбойник не удержался на скользком, но тут же подхватился уже с мечом в руке и с оскаленными зубами, готовый дорого продать свою жизнь.

– Господи! – вскричал он, увидев меня. – Где мы?

– В самом лучшем месте для жизни, – сказал я авторитетно.

Он быстро зыркнул вправо-влево.

– Что тут хорошего?

– Для исследователя, – со вздохом сказал я.

– А мы… тоже?

– Еще какие, – заверил я. – Ты тоже… этот. Только ничего не трогай, а бери самое важное.

Кроган посмотрел с некоторым недоумением, не сразу врубаясь в такой жизнерадостный юмор, хрюкнул недовольно:

– Сокровища здесь?

– Точно, – заверил я. – Разуй глаза и хватай все, что душа или что у тебя там вместо нее пожелает. Только забирай золото и драгоценности, непонятное не трогай.

– Знаю, – сказал он все еще ошалело, – так один из наших погиб. Совсем безобидная с виду штука ужалила. А другой сгорел от простого уголька со стола… Но как вы догадались?

– Колдун сказал, – признался я.

– Все-таки совесть заговорила, – ответил Кроган. – Тогда выпью и за его здоровье.

– Вон там сундук, – указал я. – В нем золотые монеты.

Он оглянулся, вскрикнул в восторженной панике:

– Я такой не подниму!

– Своя ноша не тянет, – напомнил я.

– Пуп порву, – пообещал он твердо, – но вынесу.

Я озирался, в ладони с такой силой зажат зеленый ключик, что врезался в мясо. Взгляд выхватил на дальней полке ряд ларцов, я подошел, все разнокалиберные, от сундука до крохотной шкатулки, и одна такого же чистого изумрудного цвета, как и этот ключ.

Пальцы мои тряслись, когда я вставил ключ в замочную скважину. Повернулось легко, а на третьем обороте тихонько щелкнуло, крышка дрогнула, освобождаясь от запоров. Сердце колотится, здесь может быть как источник силы или богатства, так и быстрая смерть, от умирающего мага можно ждать всего…

Я прижал крышку, не давая услужливо подняться, повернул ключ трижды в обратную сторону, всякий раз тихонько щелкало, вытащил, после чего ключ сунул в потайной карман, а шкатулку, так и не открывая, упрятал в походную сумку.

Кроган пыхтел и перекладывал золотые монеты в кожаный мешок. Когда места не хватило, он с проклятиями пометался по лаборатории, отыскал просторную сумку и принялся наполнять ее тоже.

Я поинтересовался:

– Зачем тебе столько?

– Деньги, – ответил он поспешно, – это свобода, выкованная из чистого золота.

– Золото разъединяет людей, – предостерегающе сказал я.