трудно описать чувство облегчения, которое я испытал, когда понял, что это был «всего лишь» нож.

Я уложил на пол человека с ножом. Я знал, что нужно закрываться от пистолета и убегать от ножа. Это логично, когда вы умозрительно рассуждаете об этом. А в реальности весь мой импульс – произведение моей массы тела (большой) и моей скорости (высокой) – направился внезапно не в том направлении. Между мной и Рэтти было около метра, и я очень быстро приближался. Секретарша теперь смотрела на свой телефон и, казалось, никак не могла определить, действительно ли наличие шокированной женщины на полу и кричащего врача, бросающегося на пациента с ножом, представляет собой не что иное, как чрезвычайную ситуацию.

На самом деле для такого рода ситуаций нет протокола, но если бы она внимательно следила за выражением моего лица, то заметила бы тот момент, когда я с облегчением понял, что это был «всего лишь» нож. Правда потом я снова жутко испугался, когда мистер Куто бросился на меня.

К счастью, если я ткну кончиком среднего пальца в пол, а палец другой руки вытяну как можно выше, отметка карандашом будет на высоте 194 сантиметра. Это на 2,5 сантиметра выше моего роста. Теперь я бесконечно благодарен этому факту, потому что не сомневаюсь, что именно комбинация моей вытянутой руки, удерживаемой как дуло пушки на танковой башне, в сочетании с моей массой и скоростью сбила моего противника с ног и отбросила его к стене позади него. Он отскочил от стены, спотыкаясь, вернулся ко мне и подошел так близко, что я смог схватить его за запястье, повернуть в другом направлении и увидеть, как нож падает на пол, не причинив никому вреда.

В этот момент герой фильма может еще не успеть до конца отобрать оружие у плохого парня, тем самым предоставив ему последний шанс поквитаться. Но я всегда считал это утомительным сюжетным приемом, поэтому пнул нож в сторону одного из пациентов, наблюдавших за нами, – естественно, все с интересом глазели на нас. Все, кроме одного, точнее одной. Очевидно, она так глубоко погрузилась в свой внутренний диалог, что ее ничуть не отвлек даже этот захватывающий эпизод. Я был свидетелем такой же реакции 11 сентября 2001 года, когда самолеты врезались во Всемирный торговый центр. В то время я находился в отделении средней безопасности больницы Святого Иуды, и персонал и пациенты, толпясь, плечом к плечу, смотрели телевизор. Примерно четверо пациентов были настолько нездоровы, что не могли сосредоточиться на этих важных событиях. В конце концов Рэтти оказался безоружен, и я держал его за руку.

Наступил немного неловкий момент, когда мы оба поняли, что игра окончена, и не знали, что делать дальше. Но всплеск адреналина, который сопровождал всю эту ситуацию, дал о себе знать в полной мере, и не воспользоваться им было бы позорно. Поэтому, когда пациент попытался вырваться, я приподнял его и достаточно жестко пригвоздил обратно к полу, чтобы быть уверенным, что он не встанет, и заодно дать ему понять, что встать до появления полиции – это очень, очень и очень плохая идея.

В тот момент я вдруг понял, что мой старший брат, который поступил в университет, когда я еще ходил в коротких штанишках, сейчас, вероятно, спас мне жизнь. Учеба ему быстро наскучила, и он решил научиться убивать людей и вступил в парашютно-десантный полк. Во время своего обучения он часто отрабатывал навыки рукопашного боя на мне. Обычно все начиналось с того, что я набрасывался на него с хоккейной клюшкой или клюшкой для гольфа. А заканчивалось все неизменно тем, что я лежал лицом вниз на полу, моя рука выгибалась под неестественным углом, а запястье безжизненно свисало. Тогда я слышал его голос:

– Попробуй теперь выбраться…

И тут я услышал звук, похожий на первые капли дождя по жестяной крыше.

Затем еще несколько капель. Их было много, они звучали все громче и громче. Трое из четырех пациентов хлопали в ладоши.

Та пациентка, что еще в начале инцидента погрузилась в свои собственные переживания, не аплодировала, и я решил потратить некоторое время на разговор с ней чуть позже. Она была очень нездорова, и я положил ее в отделение.

Другие пациенты вели себя очень доброжелательно и выражали благодарность. Секретарша настолько воодушевилась, что отвела их в другую комнату и даже приготовила чай. Прибыла полиция, я дал показания и несколько месяцев спустя снова увидел Рэтти – на это раз в суде. Только теперь его зубы были не такими острыми, как я помнил, и он больше не напоминал мне крысу из книжки. Он был просто обычным мужчиной по имени мистер Куто. Он признал себя виновным в хранении оружия. После этого он попал в больницу – у него был аутизм, психоз, и все это усугублялось употреблением марихуаны. В конце концов он получил ту помощь, в которой нуждался.

На этом все. Моя смена в отделении закончилась, я выписал пациентке, которая не аплодировала, несколько успокоительных и антипсихотических препаратов и отправился домой.

В тот вечер я почувствовал себя странно взволнованным и увидел, что у меня дрожат руки.

В следующие несколько месяцев я лучше узнал секретаршу в приемной. Она несколько раз готовила мне чай. Оказывается, у нее была шизофрения, и социальное взаимодействие давалось ей с трудом. Мы слишком легко судим о людях, не имея полной картины.

Колебания свидетеля-эксперта

– Ты готова? – зову я Элейн.

– Ага.

Я беру пальто, и мы покидаем отделение. Пицца или турецкая кухня? Открылось новое местечко.

Мы почти не говорим, пока не подадут хумус, оливки и питу.

– Как твое плечо? Как думаешь, потребуется операция? – спрашиваю я.

– Я надеюсь, что нет. – Ее голос звучит неуверенно. – На тебя когда-нибудь нападали?

– Да, но не так, как на тебя.

Я не знал пациента, что, как мне кажется, облегчило задачу.

– А что случилось? – спрашивает она.

– На самом деле ничего особенного. Просто человек пришел в больницу с ножом. А я примерно через неделю после начала работы видел, как на медсестру напали.

– Как это было?

– Я шел к мужчине в отделении неотложной терапии. Он лежал в палате сто тридцать шесть. Полиция обнаружила его, когда он бродил и кричал на людей возле магазинов. Они подумали, что он ненормальный, и привезли его сюда. Для нас такие случаи были повседневной рутиной. Я опрашивал его вместе с Кэти, не думаю, что ты ее знаешь, она была заместителем заведующего отделением. В