Я поставил винтовку на сошки, приложился пару раз. Нормально. Высоко лежу, далеко гляжу, всё вижу, в кого хочешь попаду с этой позиции.

— Дима, держи исключительно подъездную дорогу с той стороны, на другое не отвлекайся, — распорядился я.

— Знаю, — кивнул Дмитрий.

— Хорошо, что знаешь. А раз знаешь, то и держи.

Я навёл винтовку на двор терминала, выкрутил увеличение прицела на минимум, для расширения угла обзора. Двор мне виден частично через ворота и частично — поверх забора.

В эфир вышел Раулито:

— Jefe, может, «бипл»[13]запустим, последим? Через минуту над местом будет.

— С ума сошёл? — разозлился я. — Только в самом крайнем случае: пусть десант запускает и следит.

«Бипл» у нас один, да и тот маленький, вроде радиоуправляемой модели, мы его на самый крайний прибережём. А лучше вообще на будущее сэкономим, рачительно так. У прибывающего десанта такие ещё есть, так что им и карты в руки.

Теперь тишина наступила — вообще ни звука. Теперь всё зависит от того, когда шухер на военной базе начался — после взрывов и прочего или всё же раньше? Если раньше, то противник сейчас появится: им до вершины, если даже не спеша, не больше получаса ехать, а если поторопиться, то как раз сейчас и будут. А если только теперь зачесались, по результатам нашей последней атаки, то будут не скоро. Впрочем, мы в любом случае здесь в них отстреляемся — и лишь потом уйдём. Улетят вертолёты — и чёрт с ними. Чем больше времени мы нашим дадим, тем лучше. Собственно говоря, именно в этом наша задача теперь и состоит — задерживать как можно дольше, выигрывать время. И больше ничего.

По плану «крокодилы» ещё попытаются отработать по доступным целям на дороге, если таковые появятся, чем облегчат нашу задачу. От десанта нам большой помощи не будет: их задача — удерживать территорию терминала до конца погрузки и гонять местных тружеников, чтобы они железо в вертолёты грузили. На них главная задача всей операции — физический захват и погрузка «ворот» в вертолёты, это мы здесь на подхвате и прикрытии.

А кто это вышел из двери и крадется по двору терминала? Ба, ба, ба… старые знакомые, милая девушка Лиз, что из города Лондона, которая мне экскурсию к этим самым «воротам» устраивала. Не ходи здесь, милая, скоро тут чёрт знает что начнётся… отчасти благодаря твоей разговорчивости.

Я навёл перекрестье прицела метра на два перед ней, потянул за спуск. Бахнул выстрел, тяжёлая пуля выбила искры из асфальта. Я даже отсюда услыхал, как девушка взвизгнула и убежала в ту дверь, из которой вышла. Ну извини, что напугал, зато живой останешься.

— Ты чего девушку напугал? Хорошенькая, — выговорила мне шёпотом Мария Пилар.

— А чего шляется в зоне боевых действий? — резонно возразил я. — Пусть спрячется, а то подстрелят случайно.

— Ладно врать — это ты с ней так заигрываешь, — фыркнула Бонита.

— Ага, — кивнул я. — Сейчас она панталоны перестирает и ответит мне взаимностью.

— А ты, наверное, и мечтал бы! — вдруг заявила она.

Бонитина логика — самая логичная логика в мире. Логичней даже, чем женская. Впрочем, это от нервов, по опыту знаю — у многих мандраж проявляется в такой неуместной шутливости.

— У тебя настроение спорить? — спросил я.

— Нет, это ты, кажется, хочешь поругаться со мной.

— Я?

У меня чуть панама с головы не слетела от такого заявления.

— Да, давай, если хочешь, поругаемся, — развила она свою мысль до логического конца.

— Не хочу, — буркнул я.

— А мне кажется, что хочешь, — настаивала Бонита.

— Ты в прицел смотри, — неизящно попытался я перевести тему.

— А ты мне не указывай, — отвергла она моё заявление.

— Всем тихо!

Когда я переходил на такой тон, даже Бонита переставала дурачиться. Знали, что это наверняка по серьёзной причине. Все замерли.

— Слышите? — спросил я.

— Вертолёты, — сказал Дмитрий.

— Они самые, — подтвердил я. — Давай связь с ними.

— Попробуем.

Дмитрий начал вызывать Чайку-Три, звено «крокодилов». Те ответили мгновенно — видимо, ожидали.

— Чайка-Три, здесь Паук, как принимаете?

— Паук, здесь Чайка-Три, принимаем чисто, — ответили в эфире.

— Северная сторона периметра зоны высадки зачищена, угрозы не представляет, — быстро начал давать я обстановку. — Зону высадки контролируем частично, через оптику. Южный склон за стеной не контролируется и не просматривается. У противника имеются самоходные «вулканы», возможно наличие ПЗРК, поэтому над переломом холма не показывайтесь. Пока нанесение ударов по противнику исключительно по нашей наводке. Как приняли?

— Принял, — послышалось в наушнике. — Над холмом без наводки не поднимаемся, действуем по вашему целеуказанию.

— Чем вооружены?

— По вашей части — по два блока НУРСов-«восьмидесяток», — ответили с «крокодилов». — Обозначьте себя.

— Обозначать не будем, нам тут ещё воевать, — резонно возразил я. — Дообозначаемся так, что мину прямо в дым получим. Увидишь пожар: горят кунги. На сто пятьдесят на восток от пожара — хребет. Мы на вершине.

— Понял.

Рядом неожиданно раскатисто треснул выстрел из СВД-С, как сухую доску переломили.

— Что наблюдаешь? — вскинулся я.

— Из развалин кто-то высунулся, — доложил Карлос.

— Попал?

— Не знаю. Непонятно, — ответил он.

Вертолёты шли низко, над самым склоном: они скорее даже поднимались снизу вверх, от моря — к вершине горы. Сначала над площадью у КПП зависли два «крокодила», на высоте не выше тридцати метров, направив носы с многоствольными пушками на КПП. Следом за ними, через минуту, вылетели три Ми-8, буквально перепрыгнули забор терминала, зависли над землёй, направив носы с крупнокалиберными спарками в сторону строений. Затем каждый из них вывалил целый взвод егерей в камуфляже и лёгких шлемах, которые, на ходу разбиваясь на группы, бросились в разных направлениях, врываясь в двери помещений и занимая позиции во дворе.

Вертолёты остановились, зависнув в воздухе, затем осадили назад, задрав носы. Было интересно наблюдать, как большие и тяжёлые винтокрылые машины совершают такие манёвры чуть ли не с балетным изяществом. Освободив пространство перед собой, они начали садиться, и именно в этот момент над терминалом появились ещё четыре вертолёта, все — такие же Ми-8, как и первые три. Они разворачивались задом к складам и опускались на землю, сразу же откидывая задние аппарели, подразумевая, что готовы принимать груз.