Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но память, ее ведь не сотрешь! А лезть под юбку к какой-то бабе, значит, можно…
Или это тоже ради любви?
Еще недавно она сама хотела, чтобы Юрка себе любовницу завел. Вот, пожалуйста. Приятного, конечно, мало. Грязно это все, противно. Но зато отлично приводит в чувство. Нет, не в этом даже дело, не в любовнице. А в том, что она не сможет жить с Юркой. Не любит она его, не дорожит им. Оттого и его поступок еще более ранит. Потому что она не простит, не захочет, не сможет.
Кира прислушивалась к звукам на кухне, затем в зале. Раздался шум, Юрка заматерился обо что-то ударившись. А потом рухнул на диван и захрапел. Не пошел в супружескую спальню, хоть за это ему спасибо.
Она еще долго не могла уснуть. Затем встала, включила свет. Зашла в смежную комнату — гардеробную. Собрала свои самые любимые вещи в сумку. Их оказалось на самом деле не так уж и много. Приготовила документы, деньги.
Утром, пока Юрка сладко посапывал на диване, она, запрятав подальше брезгливость, положила на журнальный столик, рядом с его телефоном, найденную вчерашнюю вещицу. Он поймет, не дурак.
Затем взяла сумку с вещами, телефон. Немного подумала и оставила гаджет дома — Юрка по нему все равно выследит, а разговаривать с ним она сейчас ещё не готова. Свои ключи оставила на тумбочке, дверь захлопнулась автоматически.
Вот и все. Шаг вперед. Она справится.
Как же неправильно она все-таки свою новую жизнь начала. Но тогда без Глеба она не видела в ней никакого смысла. А теперь вдруг очнулась, поняла, что еще многое сможет сделать.
Не для себя, для других.
И ради этого стоило жить.
38
Июньские ночи были теплыми, какими-то обнадеживающими, светлыми. Кира с удовольствием прошлась до конца улицы, а там на стоянке возле парка наняла такси.
До реабилитационного центра добралась быстро — ночью не было пробок и толкотни на дорогах.
Переживала, пустят ли внутрь. Но охранник, хоть и удивился ее приезду, внутрь пустил без вопросов, лишь мельком кинув взгляд на сумку с вещами.
Кира поднялась на этаж, где располагались детские комнаты.
Алена Егоровна, как обычно, дежурила в ночную, сидела в коридоре на диванчике, коротая время за дешевым романом из газетного киоска. Завидев девушку, она соскочила с места и, прижав руку к сердцу, обеспокоенно спросила:
— Кирочка, милая, что-то случилось? Ты что с вещами?
— Из дома ушла, — просто и без обиняков ответила Кира. — Можно я здесь переночую?
— Еще спрашиваешь, конечно! Место спальное есть. Вон, у Андрейки в палате вторая кровать свободна. Заодно и присмотришь за ним, а то мальчуган весь вечер переживал, что мама за ним не приехала. С вечера на силу еле успокоила!
— Спасибо, Алёна Егоровна!
— Да не за что пока. Ты чаю может будешь? У меня пирог с картошкой и грибами. Пойдём, посидим, поболтаем. Вроде все спят пока, тихо.
— С удовольствием. Пить очень хочется. Сейчас, я только сумку в раздевалке оставлю и руки помою.
Маленькая комнатка в конце этажа, предназначенная для отдыха персонала, встретила приятным светом торшера, манящим в свои объятия мягким диванчиком и ароматом разогретого пирога. Егоровна уже согрела воду в чайнике и достала чашки из шкафа.
Кира, отчего-то здесь себя почувствовала как дома, печально вздохнула и села за стол.
— Поругались? — участливо спросила Егоровна, внимательно рассматривая лицо Киры.
— Нет. Не успели. Я раньше ушла, пока спал.
— Изменил? — как-то уж слишком быстро и проницательно заключила женщина.
— Скорее всего да. Трусы женские из кармана торчали.
— Кобели они все. Никакой на них надежды! У меня три брака было, так все кобелины, как на подбор. Вроде в разных местах знакомилась, а они словно с одного инкубатора!
Кира рассмеялась. Почему-то с Егоровной обо всем этом говорилось легко, словно Киру это совершенно не касалось, и за произошедшим она наблюдала со стороны.
— Пирог изумительный, — похвалила угощение Кира. — Будь я мужиком, от такой хозяйки бы не ушла!
— Ну вот на то ты и не мужик! Искать твой будет теперь, названивать?
— Будет, — расстроенно подтвердила Кира. — Но я телефон дома оставила. Но это так, лишь собьет с толку ненадолго. Он программист, хороший хакер. Умеет находить людей по разным каналам. Даже если я спрячусь, он все равно найдёт. Поэтому просто уехала. Завтра подыщу квартиру, а потом подам на развод.
Женщина покачала головой, потом устала, порылась в сумке и достала какой-то маленький сверточек.
— У меня тут Севкин телефон валяется в сумке, — положила на стол маленькую трубку Егоровна. И пояснила: — У внука день рождения был, мы ему купили крутой какой-то смартфон, и там же в магазине симку из старого в новый переставили. А этот кнопочный так и лежит у меня, все никак не выложу. Ты возьми. Завтра новый номер оформишь. Не дело без связи. И родителям позвони, переживать будут.
Кира кивнула. Родителям нужно позвонить обязательно, Юрка в первую очередь будет искать у них, будет жаловаться и плакаться любимой теще.
— Спасибо. Я как только куплю, вам верну.
— Да, — махнула женщина рукой, — можешь и не возвращать. Он мне ни к чему, пользуйся.
— Спасибо, — еще раз пробормотала смущенная Кира. — За все.
— Да не грусти ты, Кирочка! Найдешь еще свое счастье. Оно ведь всегда по пятам ходит, а мы его не сразу замечаем. Никуда твое от тебя не денется!
— Не знаю, Алена Егоровна. Мне бы с тем, что есть разобраться.
— А что тут разбираться? Человек тебя предал, так и нечего с ним общаться! Не заслуживает даже мизинца твоего!
— Значит, — с комом в горле и слезами на глазах проговорила Кира, — мне прилетела все это бумерангом. Когда-то ведь и я предала и забыла. А теперь вот меня на обочину…
— Ох, что ты такое говоришь, девочка! Разве могла ты предать! Ни за что не поверю! Бывают обстоятельства, которые не изменить. А бывает так, что человек сам создает обстоятельства, чтобы свой поступок оправдать.
Кира судорожно вздохнула, вспоминая обстоятельства своего предательства, и кивнула:
— Да, наверное, вы правы. Тогда я просто поплыла по течению, не видела, не понимала ничего.
— Значит, время пришло выходить из этой поганой реки и идти в другую сторону! Эх, молодёжь! Какое ваше время! Не реви. Подумаешь, кобель с возу —
