— Преображенского, — подсказал Александр Борисович. — Нет, сейчас другое время. Уплотнять вас никто не собирается. Но вообще, конечно, большая квартира требует ухода, это отнимает много времени. А вы очень заняты на работе. У вас есть какая-нибудь помощница, домработница?

— Нет.

— Значит, обходитесь исключительно своими силами. А кошка или собака у вас есть?

— Тоже нет. Вот животные требуют много времени, особенно собаки, которых нужно выгуливать. Поэтому у меня их нет. Даже попугая не держу.

— Ну что ж, Людмила Витальевна, давайте звоните, договаривайтесь с вашим адвокатом, когда тот прибудет. Он где работает?

— Это юрист нашего банка, — замешкавшись, сказала она.

Турецкий прекрасно понял причину ее минутного смущения: получается, собственного адвоката у Людмилы Витальевны нет. Банковские обычно специализируются по финансовым делам, уголовными занимаются другие. Значит, дамочка просто-напросто блефует, берет следователя на испуг. Наглости ей не занимать. Интересно, сколько времени она продержится, закатывая истерики и требуя для себя поблажек.

Заведующая операционной службой банка «Орион-2002» Оксана Станиславовна Чохонелидзе жила в спальном районе столицы, на юго-западе, в семнадцатиэтажном доме с бесчисленным количеством подъездов. По количеству жильцов этот дом сопоставим с населением маленького городка. Да и вокруг дыбятся многоэтажки под стать ему. А вот обнаружили застреленную молодую женщину не сразу. Кто-то не заметил, кому-то на плохо освещенных «усиках», по которым нужно проходить, лавируя между стоящими на приколе машинами, показалось, что валяется пьяный. Когда же нашли и вызвали милицию, то не знали, как сообщить близким несчастной женщины. Паспорта у погибшей при себе не было, нашлось только пластиковое служебное удостоверение с электронным чипом — на входе в банк установлены турникеты. Однако молодой милиционер не растерялся: позвонил по найденным в сумочке убитой визитным карточкам. Так, мол, и так, не знаете ли вы адрес Оксаны Станиславовны Чохонелидзе. В конце концов он наткнулся на собеседника, сообщившего ему домашний телефон. Милиционер позвонил и вызвал мужа погибшей. Тот выбежал через минуту, рядом жил, буквально несколько метров не дошла бедняга до своего подъезда.

Муж погибшей, Рудольф Гурамович, оказался намного старше своей супруги, лет на двадцать. Это был пожилой человек, высокий, с гривой седых волос и густыми бровями. Как выяснилось, он являлся профессором биологии. Его реакция на происшедшее была столь эмоциональна, что собравшиеся вокруг случайные прохожие с трудом сдерживали слезы.

Со свидетелями пришлось туго. Из окон близлежащего дома никто ничего не заметил, да на это и рассчитывать трудно. Во-первых, окон мало, во-вторых, уже было темно. Однако молодой лейтенант проявил завидную настырность и умудрился разыскать нескольких людей, которые во время убийства проходили где-то рядом. Выстрела никто не слышал, но двое вспомнили, что видели подозрительно быстро метнувшегося в сторону плавательного бассейна мужчину — молодой, здоровый, в темной куртке. Что еще можно сказать, когда встретишь впотьмах человека?!

Курточкин как в воду глядел: велел докладывать ему про все новые «огнестрелы». Когда Алексей Михайлович узнал, что одним выстрелом в голову убита сотрудница банка «Орион-2002», у него уже не было никаких сомнений. Он и раньше-то знал, из результатов экспертизы, что двое в машине на Кутузовском и Лисицын сегодня утром убиты из одного пистолета. В обоих случаях действовал тридцатилетний здоровяк. В случае с Чохонелидзе похожая история, придется все дела объединять в одно производство. Задачка не из легких, свидетелей практически нет, если не считать таковым сержанта милиции Сыромятникова, который видел преступников, находившихся по другую сторону проспекта.

Изложив Турецкому свои соображения, Алексей Михайлович попросил:

— Вызовите Сыромятникова. Пусть сержант посмотрит на Скворцовскую, вдруг признает в ней соучастницу убийцы. Ведь на Кутузовском тот был с какой-то женщиной. Я бы даже сделал так: показать ему нескольких женщин, не узнает ли он среди них ту.

— Ой, эта Скворцовская, стоит ее вывести из камеры, примется так орать и шуметь, что поневоле обратит на себя внимание.

— Может, вообще не предупреждать ее. Пусть сержант посмотрит, когда она будет в камере или пойдет по коридору.

— Это, пожалуй, вариант, — согласился Турецкий.

Алексей Михайлович выяснил, что у Сыромятникова завтра выходной, и тот сможет заехать в главк.

— Сержант где живет?

— Какой-то Керамический проезд, едет на электричке до Савеловского вокзала.

— Пусть позвонит мне, мы уточним время. А вам, Алексей Михайлович, обязательно нужно побывать в доме, где проживает Скворцовская. По ее словам, она живет одна, собаки у нее нет. Тогда с пресловутым пекинесом получается странная картина. Должен же собаку кто-то кормить. В то же время по интонации мне показалось, что Скворцовская привирает.

— То есть поспрашивать у соседей.

— И вообще, нужно побольше узнать про ее стиль жизни, странности. Кто посещает, то да се. С одной стороны, она сейчас вроде бы хорохорится, однако с большой оглядкой. То есть не знает, какие обвинения ей будут предъявлены. Я упомянул насчет отмывания денег. Возмутилась несколько наигранно. Так бывает, когда человек ожидал худшего и пытается скрыть свое удовлетворение энергичной трескотней.

— А про отношения с Чохонелидзе?

— Романова и Поликарпов сейчас возятся с документами в банке. Заодно уж Галина постарается выяснить, что собой представляла Оксана Станиславовна, какие у нее были отношения с начальницей и тому подобное. Вы же займитесь домом Скворцовской, тем более что потом собираетесь встретиться с соседом Лисицына. Нагрузка у вас сегодня будь здоров. Поэтому с мужем Чохонелидзе пускай встретится Галина, тем более что она живет примерно в том же квадрате. Ну а сыном Пресняковой занимается Вячеслав Иванович.

…Накануне они битый час спорили по поводу тактики в отношении Дмитрия Саврасова. Турецкий считал, что молодого человека следует задерживать без лишних слов. Для этого достаточно тех документов, которые имелись в «Орионе-2002». Совсем необязательно проверять аналогичные бумаги, имеющиеся в кипрском офисе «Димитриуса ЛТД». Обычно решительный Вячеслав Иванович на этот раз призывал проявить максимальную тактичность.

— У человека погибла мать, — говорил он. — Тут уж всякий многое отдаст, чтобы обнаружить и наказать убийцу. Любой готов действовать во вред себе, лишь бы отомстить. Психология понятна.

— Да Саврасову в голову не придет, что здесь могут быть замешаны его деловые партнеры. Это же близкие друзья матери в течение многих лет, и он их знает давным-давно, и мать ввела его в этот круг как сотрудника. Это ведь тоже психология.

— Мы же не станем сразу утверждать, что эти люди имеют отношение к убийству. Тем более что сами в этом до конца не уверены. Просто нужно подчеркнуть, что убийца обманом втерся к ним в доверие, использовал их для своих грязных целей. Это очень правдоподобная легенда.