– Одна проблема – кроличье сердце слишком мало, чтобы сойти за человечье, – заметила Джин.

– Ты права. Зато оленье сердце будет в самый раз. Интересно, насколько быстро отличник военной подготовки сумеет добыть оленя? – нараспев произнесла Лорелея, косясь на Трагга.

Трагг воззрился на своего короля.

– Делай, как велит ее высочество, – сказал Кэль.

– Слушаю и повинуюсь. Иду за оленем. Именно для этого я изучал в академии стратегию и тактику воздушного боя. Авось пригодится в оленьей охоте, – пробурчал Трагг и добавил, тыча пальцем в сторону принцессы: – Не вздумай причинить вред моему королю, пока я буду твоим ловчим.

– Я – не та мардушка, которой должен опасаться твой король, – усмехнулась Лорелея.

Трагг превратился в дракона и улетел, Габриль начал чистить меч, а Кэль сделал еще один шаг в сторону Лорелеи. Она не оттолкнула его взглядом, и он осмелел – подошел совсем близко и произнес:

– Моя благодарность безмерна, ваше высочество.

– Не обольщайся – я не для тебя стараюсь, – фыркнула принцесса. Ветер откинул за спину ее черные кудри, солнце позолотило белоснежную кожу. – Просто, если ты не выполнишь задание Ирины, она снова станет искать меня. А если часть своей мощи она направит на борьбу с ограми, она ослабеет, и это даст мне фору.

– Всё так, только…

Лорелея рассмеялась резко, зло, и в ее смехе Кэль уловил ту же боль, что терзала его самого со дня гибели родных.

– Нет, всё не так. Мой отец должен был править Рэйвенспиром. Мой брат должен был жить и радоваться…

– Прими мои соболезнования. Мне лучше многих известно, сколь ничтожны эти слова перед лицом тяжелой потери, и всё же я их произношу, ибо не знаю других.

Лорелея закрыла глаза, как бы защищаясь от боли. Когда же она снова подняла веки, во взгляде был намек на сострадание.

– Несправедливо, что твой народ гибнет по чьей-то злой воле. Несправедливо, что тебе пришлось сделать чудовищный выбор.

– Знаю: у меня нет права просить об этом, и ничем я не смогу оплатить долг, но всё-таки – если твой план провалится, если я умру…

– Я поняла. Тогда я направлю магическую силу в твою страну и сооружу преграду между ограми и драконитами. А когда низвергну Ирину – запру огров обратно в подземелья Валле де Люм. – Лорелея дала это обещание самым обыденным тоном, словно и не подозревая, что снимает тяжкое бремя с души Кэля. – Теперь слушай меня, король Элдры. Ирина захочет взять сердце в руки, точно так же, как это делала я. С тех пор как она прикасалась ко мне, минуло целых девять лет. Моя кровь на оленьем сердце должна ввести Ирину в заблуждение. Но у нее есть дополнительное средство проверки – волшебное зеркало.

Кэль кивнул. Он сам видел в этом зеркале разрушения, чинимые ограми.

– Но даже в зеркало Ирина не может меня увидеть, если только я не прикасалась голыми руками к чему-нибудь, оскверненному ее магией. Облив сердце оленя своей кровью, я надену перчатки и уйду прочь из этих мест. Я не сниму перчатки ни разу в течение пяти суток. Этого времени тебе должно хватить на полет в столицу и обратно. Ты отыщешь меня – если, конечно, выживешь.

Кэль сглотнул сухой и жесткий ком – очень уж спокойно говорила Лорелея, будто речь шла о каждодневных хлопотах.

– А если я не появлюсь?

– Тогда я пойму, что обман не удался, что ты погиб, и займусь спасением Элдры. Как и обещала, я воздвигну барьер между ограми и драконитами, а когда Ирина падёт, доведу дело до конца.

– Ты говорила, что борьба с ограми изнурит Ирину. А тебя она разве не изнурит?

– Оглянись. – Лорелея обвела рукой трухлявые деревья, гнилую траву – всю измученную землю. – Когда мардушка накладывает чары, это не стоит ей большого труда и не изнашивает ее сердце. Но когда кто-то или что-то противостоит чарам мардушки – например, это может быть сама земля, – тогда мардушка изнуряет себя и постепенно лишается сил. Ирина губит землю Рэйвенспира уже девять лет. Она одерживает верх, земля сдается и медленно умирает. Но и для Ирины такое колдовство не проходит бесследно. Ирина тоже ослабела. А я молода и сильна, и я использую кое-что, не опоганенное Ириной. А именно – реки Рэйвенспира.

– Но ведь Ирина обнаружит тебя в тот же миг, как ты применишь магию? – уточнил Кэль. Он уже понял: Лорелея вновь собирается поступить по совести, невзирая на ущерб для себя.

Принцесса улыбнулась. Сколько боли было в этой улыбке! С тем же чувством Кэль смотрел в волшебное зеркало на бесчинства огров, и его драконье сердце клокотало от гнева, а когти жаждали пустить врагам кровь.

– По прошествии этих пяти суток Ирина будет знать, где я нахожусь, вне зависимости от того, что случится с тобой и с Элдрой.

– Где мы встретимся? – спросил Кэль. Он не добавил «если я не погибну», однако эти слова повисли между королем Элдры и принцессой Рэйвенспира.

– Лучше тебе не знать, куда я направлюсь. Иначе Ирина тем или иным способом вытащит эту информацию, а я не хочу открываться ей, пока не буду готова. Просто прилетай на это самое место и отсюда начинай поиски. В обличье дракона ты легко меня нагонишь.

Явился Трагг с оленем, и вскоре оленье сердце было облито кровью Лорелеи, помещено в кожаный мешочек и вручено Кэлю.

– Спасибо за всё, – прошептал Кэль, напоследок заглядывая принцессе в глаза.

– Постарайся выжить, – ответила она и надела перчатки, а потом проследила, как Кэль, обратившись в дракона, устремляется к столице.

Путь занял чуть более суток. Дракониты останавливались лишь дважды, чтобы напиться воды, и снова взмывали в небеса.

Кэль получил оленье сердце в принцессиной крови. Лорелея защитится с помощью перчаток. Ирина поверит в обман. Элдра будет спасена.

Святое Небо, как хочется жить!

Едва дракониты прибыли во дворец, их тотчас провели к королеве. Ирина ждала в тех же покоях, где взяла с Кэля страшную клятву.

– Подойди ко мне, охотник. Твои друзья пусть остаются в холле, – распорядилась Ирина.

Она стояла во главе длинного стола. Глаза ее лучились синим светом, рот кривила хищная улыбка.

Кэль медленно приблизился, отвесил поклон в полном соответствии с правилами этикета и вручил королеве кожаный мешочек. Руки не дрожали, хвала Небесам, но драконье сердце горело в груди, а воздух казался горьким, пока Ирина не спеша развязывала тесемки мешочка.

Она достала оленье сердце, положила на ладонь, как бы взвешивая. На миг закрыла глаза, и ослепительный свет из ее ладони окутал оленью плоть, залитую человечьей кровью. Улыбка появилась на лице Ирины.

Она подняла веки.

– Ты справился с заданием, охотник. Похоже, наша малютка Лорелея изрядно уступала тебе по силе, даром что являлась мардушкой.