Странно, как сильно все изменилось. Седрик внешне не менее идеален, чем Тристан, а я намного дальше отошла от идеала, чем была. Но мне вообще не приходило в голову, что ему может что-то во мне не понравиться. Ни единой мысли об испытаниях, которые я должна пройти, а…

Я невольно вздыхаю, потому что осознаю, что чувствую себя комфортно там, где мне ничего не светит. Потому что этого в принципе не существует. Это была иллюзия на одну ночь.

– Ты в курсе, где меня найти, если тебе что-нибудь понадобится, – произносит в тот момент Тристан. – Я всегда тебя поддержу, Билли. И на случай, если ты, возможно, все же вернешься в Лондон… Позвони мне, ладно?

БИЛЛИ

Сообщение с незнакомого номера. Кроме того, оно пришло в половине второго ночи. Наверняка что-то случилось, что-то плохое. Или… я запрещаю себе надеяться, пока не разблокирую телефон и не открою сообщение. Но там действительно написано:

«Привет, Билли. Это Седрик. Надеюсь, я тебя не разбудил. Но если ты случайно не проснулась, значит, спишь и прочитаешь мое сообщение только утром».

Максимально логично. Сердце заколотилось быстрее, однако мозг с беспощадным реализмом напоминает, что это сообщение запоздало на три недели.

Возле меня на кровати Ливи тихо ворчит во сне, свет от дисплея падает ей на лицо. Она заснула во время просмотра «Netflix», ее последний наполовину полный бокал красного вина до сих пор стоит на полу у моего низкого раскладного дивана. Ночью он обязательно упадет, наверно, лучше мне его убрать. Подруга перетянула на себя почти все мое одеяло, кроме одного жалкого уголочка – хорошее оправдание того, почему я не могла заснуть.

Настоящая причина еще бодрствует.

Наклонив мобильник так, чтобы подсветка не мешала Ливи, я читаю дальше.

«Я не хочу быть козлом. Но боюсь, при попытке им не быть я все равно им стал. Извини, пожалуйста».

На этом текст заканчивается. Без прощания, а в моем мире это означает, что сказано еще не все.

«Ты не был козлом», —

пишу я в ответ. Пальцы так быстро порхают по клавиатуре, что я вообще не успеваю об этом задуматься, а мое предложение уже появляется под его словами.

«Я еще не сплю», —

добавляю я.

«Случайно».

О боже. Еще напиши ему, что не спишь, потому что вспоминала о нем. Давай, пиши: «Только что думала о тебе и мастурбировала».

«Была на вечеринке с Оливией».

Почти честно! Пиши: «Мастурбировала и произносила твое имя. Мне было очень приятно».

«Звучит здорово», —

присылает он в ответ, и мне приходится прокрутить вверх всю переписку, чтобы убедиться, что я на самом деле напечатала, а что только в своем воображении, заправленном половиной бутылки вина. Мы с Оливией не были ни на какой вечеринке, а устроили себе тусовку дома. Я из-за глупых страданий, потому что не могу забыть мистера Мое-Волшебство-Длится-Всего-Одну-Ночь. А Ливи из-за страха признаться своей новой любви, Десне, что ей нужно больше, чем платоническая дружба.

«И нет, я им был. Козлом. Настоящим. Если не с тобой, то с самим собой».

Я уставилась на буквы. Слишком наивно фантазировать, будто так он раскаивается в том, что не увиделся со мной снова или как минимум не позвонил?

Не отрывая взгляда от смартфона – он все еще пишет! – я нащупываю плечо Оливии и расталкиваю ее.

– Проснись, Ливи. ЧП!

– Чего? – бубнит она, разлепляя глаза под новенькой, самостоятельно отрезанной челкой. – Пора работать? Уже утро?

– Нет. Срочное дело!

– Ааа… – Она зевает, утыкается обратно в подушку и натягивает оставшийся край одеяла на голову.

«Что ты делаешь завтра?» —

всплывает на экране.

«Работаю», —

пишу я. Зачем ему это знать? – мелькает у меня в голове.

«Мы можем встретиться? Например, после твоей смены?»

Я набираю: «Да». Стираю и печатаю: «Нет!» Стираю и тупо пялюсь на пустое поле ввода. Мне хочется увидеться с ним снова, а еще больше хочется увидеться с ним немедленно. После поездки в Лондон у Гомера в баке осталось мало бензина, но его хватит, чтобы добраться до Дингла, где живет Седрик, мы же все-таки оба не спим, и… Я удаляю все дурацкие слова, наспех напечатанные моими пальцами: «Почему – не – прямо – сейчас?» Потому что я напилась. Никогда бы не подумала, что красное вино однажды спасет мое сердце. Потом я пишу:

«Честно, не знаю»

и бужу Оливию, чтобы зачитать ей наш диалог.

Оливия слушает, а потом говорит:

– Помнишь, что я тебе сказала, когда ты расстраивалась из-за того, что он тебе не перезвонил?

– Ты тогда много чего сказала. А я много выпила.

– Я сказала, что тебе надо его забыть, потому что он придурок и того не стоит.

Это я хорошо помню. Особенно свое отчаяние, потому что, расскажи я Оливии о причинах Седрика – его истинных причинах, она бы наверняка вынесла другой вердикт. Мне просто показалось неправильным раскрывать перед ней его душу, пускай он и прямо разрешил мне это сделать. У Ливи бы возникли вопросы, на которые я не сумела бы ответить, и мне не хотелось, чтобы она не так все поняла. А в результате она все не так поняла.

– И еще я сказала, – продолжает подруга, – что тебе