26. Капитан Прилуцкий

(Хронослужба Конфедерации)

6 (19) декабря 1917 г.

Харьковская губерния

Два флайера, замаскированные под «Форд» модели «Ти» мчатся на высоте два километра. Ян не опасается расшифровки. Снегопад на такой высоте надёжно скрывает аппараты от любопытных глаз аборигенов. Да и кто в такую погоду выйдет из дома?

Снег «бьёт» в стекло. Дворники легко справляются с работой, смахивая капельки воды, в которые превращаются хлопья при подлёте к стеклу. Вода быстро стекает.

Прилуцкий взял с собой Максутова, Бутурлина, командира группы техподдержки Андрея Сухостоева. Шесть бойцов из «Беркута» выделил Стас. Одиннадцатым взял с собой медика. На всякий случай. Собирались полчаса. Основную часть времени заняло изготовление формы и удобного компактного нелетального оружия.

Постоянно идут доклады по радио.

Уровень хронополя резко подскочил до тысячи агни.

Тысяча двести.

Тысяча триста.

Резко — до полутора тысяч. На последней отметке уровень продержался двадцать девять секунд.

Мгновенное падение до тысячи

В течение тридцати секунд откат до нуля.

Минус пять. У Яна глаза на лоб полезли. Отрицательного значения хронополя быть не может!

Минус десять.

Минус двадцать.

Ноль.

Зафиксирована стабилизация хронополя.

Флайеры мягко приземлились. Ян выскочил из аппарата и огляделся. Посмотрел в оптико-электронный бинокль. Сменил спектральные диапазоны. Пять трупов. Рядом прогуливаются четыре лошади. У крайней хаты человечья фигура. Женская. Хозяйка дома? Сто процентов. И следы волочения от одного трупа, женского, до калитки. Отлично.

Махнул рукой. Остальные тоже вылезли. «Беркутовцы» рассредоточились.

Осмотрел трупы. Незнакомые. Мужчины. Пятый — женский, и Ян уже догадывается, чей. Подошёл ближе. Не дай Боги! Боги дали. Настя. Прилуцкий лишь скрипнул зубами.

Капитан сделал на панель коммуникатора фото убитых бандитов и переправил на базу. Вызвал голосом девчонку:

— Даш, если возможно быстренько проверь их по базе. Кто такие?

— Сейчас сделаю.

Меньше чем через минуту пришёл ответ. Местные бандиты. Именует себя новой властью в соседней Сосновке и ещё четырёх деревнях, включая эту, Акимовку. Среди убитых — главарь банды Порфирий Силович Красюк. Сорок лет. Ближайший дом принадлежит Анфисе Полоскиной. Вдова. Муж погиб в пятнадцатом на германском фронте. На коммуникатор пришла голография молодой женщины. Русые волосы, зелёные глаза. Чуть курносый нос. Красивая.

Ян мысленно перебирал в уме статьи законов и пункты приказов.

«Что здесь можно сделать? Перемещенец убил четверых аборигенов. В базе данных, что есть у нас, их судьба неизвестна. Нужно запрашивать архив Службы. Что сделано, то сделано. Оставлять трупы аборигенов опасно. Могут навести на Воронцова и привести к срыву операции. Воронов — самый важный объект. Есть варианты. Первый — оставить Воронцова здесь, и пусть живёт до момента транслокации. После в срочном порядке переместить в точку транслокации. Однако приказ однозначный. Воронцов должен уйти в „Ледяной поход“. Значит, Воронцова нужно доставить в Новочеркасск. Прямо сейчас взять и отвезти. На флайере. Тоха, скорее всего, жив. Вряд ли аборигенка, Анфиса, понесла бы к себе труп. А в хозяйстве любой мужик пригодится. Хотя какой из Воронцова деревенский житель? Так. Отвлёкся. Забрать и доставить в Новороссийск. Но… как бесчувственную чурку? Как барана? Не хочется. Пусть очнётся, оклемается, тогда можно с ним и поговорить. Пускай это нарушение инструкций, зато по-людски. Трупы. Что с ними делать? Если Воронцова отправить в Новороссийск, то леший с ними. Пусть валяются. Если второй вариант, что я только что принял, то полная зачистка. Четыре бандита, оружие, одежда, лошади, упряжь — всё должно бесследно исчезнуть. Ушли и пропали. Пусть считают, что их забрали слуги Марены».

— Андрей, — обратился Прилуцкий к технарю, — полная зачистка. Уровень «ноль». Препарат номер пятнадцать.

Препаратом номер пятнадцать в службе обозначают спецсредство, которое при введении в труп или живое существо уничтожают всю органику, доводя её до простейших соединений — вода, углекислый газ, прочие оксиды. Иногда — метан.

— Лошадей предварительно усыпить, — продолжил Ян. — Если пятнадцатого нет, для синтеза отойди отсюда не менее километра.

— Не вопрос, — ответил Андрей, — прикажу водителю. Он поднимется в стратосферу. Быстро синтезируем нужное количество и вернёмся.

— Стратосфера хорошо, — согласился Ян. — В любом случае точка проекции флайера на землю должна быть больше, чем в радиусе километра отсюда. Понял?

— Не вопрос, — кивнул технарь.

— Да, Андрей. Какого хрена? С чего ты взял, что Воронцов убит? Он, скорее всего, жив. И находится у хозяйки вон того дома, — кивнул Ян на виднеющуюся хижину.

Сухостоев выглядит ошарашенным.

— Как? Не может быть! Ян, датчики показали полное угасание жизненных функций.

— А потом.

— Потом, — технарь замялся, — потом я не смотрел. Не до этого было.

Прилуцкий ненадолго задумался.

— Так, Андрей, — проверь динамику показаний с момента смерти и проверь логи, — приказал Ян. — Срочно. И сообщи мне.

— Хорошо, — кивнул Сухостоев, — пока будет синтезироваться препарат, займусь проверкой.

Хоть они говорили не громко, некоторые бойцы их слышали.

— Командир, — обратился старший из «беркутовцев», назначенный Стасом. — С девочкой что делать?

— Тебя как звать?

— Лейтенант Пушкин. Антон Пушкин.

— Хорошо, Антон. Вас шестеро, выдели троих в помощь для зачистки. Троих оставь для охраны. А с девочкой? — он задумался. Похоронить бы. — Значит так, Антон. Здесь должно быть кладбище, похороните её там. Могилу искусственно состарить, — Ян задумался, — на год. Даты рождения смерти… настоящие, по старому стилю. Не писать, что княжна, просто «Голицына Анастасия Васильевна». Нет, — Прилуцкий запнулся, — не Голицына. Пусть будет Воронцова. Если Тоха будет против, переправим на Голицыну. Всё. Выполнять! Андрей, руководи. Олег, со мной.

Прилуцкий поднёс к глазам бинокль. Женщина аккуратно исчезает за дверью. Ладно.

Прошли вдоль забора из жердин, толкнули калитку. Не заперто. Подошли к двери. Ян постучал. Тишина.

Капитан постучал сильнее и громко сказал:

— Открывай! Мы знаем, что ты дома. Сейчас дверь вынесем и хату спалим.

Ян достал коммуникатор и приготовился включить яркий фонарик.

За дверью раздался шорох, лёгкий стук. Наконец, дверь открылась. Ян направил в лицо испуганной молодой женщине фонарик. Та зажмурилась.

— Где он? — грозно спросил капитан.

— Кто? — стараясь прикрыться рукой от яркого света, спросила хозяйка.

— Не дури. Где он?

— Там. В комнате, — она кивнула куда-то внутрь.

— Веди.

Женщина повернулась и пошла в сени. Прилуцкий — следом. Хозяйка свернула влево. Горница. Горят три свечи. Анфиса шмыгнула влево. Вошли. Маленькая комнатка. На столе чадит свеча. Окно закрыто ставнями. Вот почему света не видно. Хотя в инфракрасном диапазоне многие дома очень яркие. Тёплые.

На кровати лежит Воронцов. Прямо в одежде. Голова перевязана. Дыхание спокойное. Ян по коммуникатору вызвал медика и попросил прийти. Анфиса покосилась на капитана. Понятное дело. Человек сам с собой разговаривает.

— Анфиса, сходи, открой. Сейчас доктор придёт. Надо парня осмотреть.

— Откуда вы знаете, как меня зовут.

— Работа такая. Ступай, открой.

Женщина ушла. Через минуту вошла вместе с медиком. У доктора в руках небольшой защитного цвета чемоданчик.

— Карим, посмотри, что с ним.

Карим Фархутдинов присел на кровать. Снял с головы повязку, осмотрел рану. Достал сканер. Хозяйка с любопытством уставилась на доктора.

— Английская техника, — с восхищением сказал Прилуцкий.

Женщина понимающе кивнула. Хотя, конечно, вряд ли чего поняла.

— Жив и относительно здоров. Рана несерьёзная. Упадок сил и нервное потрясение. Я ему сейчас укол сделаю, сутки проспит. Оклемается.

Карим достал из чемоданчика шприц-тюбик и попросил Анфису:

— Хозяйка, будь добра, помоги снять с него полушубок.

Вдвоём быстро сняли с Воронцова верхнюю одежду.

— Сними с него рубаху.

Женщина выполнила и это требование.

Доктор ввёл препарат в плечо Воронцову.

Прилуцкий обратился к хозяйке:

— Анфиса, пусть он у тебя побудет. Ровно пять дней. Потом мы его заберём. Если будут спрашивать, кто он, скажешь, путник. Шёл мимо, замёрз, попросился переночевать. По документам