Вместо песка я увидел, как черепаха снова распахивает пасть.

Я зажмурился, ожидая ещё одного зубодробительного вопля.

Но на этот раз черепаха не издала ни звука. Нет. Она стала изрыгать на нас целые потоки песка.

Сначала я хотел рассмеяться, подумав, что в итоге наши заклинания всё-таки сработали. Но тут же понял, что черепаха целенаправленно нас засыпает. Она выплёвывала столько песка, что я уже был по пояс погрёбен в нём и вскоре уже не мог пошевелить ногами. Пока мой мозг осознавал это, я уже оказался завален по грудь, а руки мои были тесно прижаты к бокам. Вдохнуть как следует уже не получалось.

Глэм, Тики и Ари завопили, запоздало пытаясь высвободиться.

Последнее, что я увидел перед тем, как песок поглотил меня полностью, было исполненное отчаяния лицо Ари, постепенно скрывавшееся под бурой пылью.

Затем я погрузился во тьму, не способный дышать и видеть.

Но по крайней мере, я умер как истинный гном, которому прилетело его же собственным заклинанием, когда он сражался с магической двухголовой черепахой.

А на что я ещё рассчитывал?

К счастью, я снова не умер.

Конечно, наши друзья не позволили нам погибнуть под завалами песка. Я мог быть фантастическим остолопом, но это же не значит, что и все окружающие были такими же. Спустя всего пару секунд чья-то рука схватила меня за волосы и потянула вверх. Я бы завопил, но открыть рот означало наглотаться песка ещё больше, и поэтому я просто зажмурился. Вскоре те же руки нащупали мои подмышки.

Спустя мгновения меня вытащили из песчаной могилы, хотя я почти успел вызвать заклинание, чтобы разметать её.

Ари, Глэм, Тики и я откашливались и отплёвывались, скатываясь вниз по высоченной куче песка, насыпанной перед совершенно не повреждённой булыжной черепахой.

Мне казалось, что песок навеки забился под мою одежду и во все отверстия на моей голове, но, по крайней мере, я остался жив. Кто-то протянул мне флягу с водой, и я жадно принялся пить, стараясь прочистить глотку и рот. Глэм, Тики и Ари занимались тем же.

Черепаха по-прежнему мотала головами вверх и вниз, как будто танцевала под бит. И снова у меня возникло смутное подозрение, что это намёк на то, что нам стоит бросить все попытки сдвинуть её. Похоже было, что черепаха не хотела причинять нам вреда, но всеми силами охраняла то, что таится за нею.

– И что теперь? – наконец смог произнести я.

– Может, попробовать другие заклинания? – предложила Ари.

– Нет уж, не стоит, – сказал Эдвин. – Мне кажется, что теперь совершенно ясно, что магия тут бессильна.

– Но должен же быть хоть какой-нибудь способ пробраться внутрь, – сказала Ликси.

– Не обязательно, если то, что скрывается там, никогда не должно быть обнаружено, – задумчиво сказал Головастик.

До этого никто о таком не думал, и это высказывание повергло нас в молчание, а черепаха нависала над нами, всё так же раскачивая своими головами. Теперь она как будто говорила: «Точно, парнишка, ты наконец-то усёк. Именно это и происходит. Вам никогда не пройти!»

– Ну и что теперь, всё? – спросила Тики после затянувшейся паузы. – Просто сдадимся, как кучка недоделанных пипидастров?

– Сама ты пипидастр, гвинтов рюкзак с ушами! – огрызнулся Ристел.

Тики и Глэм подскочили, как будто собирались врезать ему за оскорбление. Ристел схватился за оружие, но Эдвин поспешно встал между ними.

– Ребята, завязывайте с этим! – приказал он, и обе стороны тут же угомонились. – Если мы будем ссориться друг с другом, это нам ничего не даст.

– Он прав, – согласился Пламялис. – Нам нужно вместе поискать решение…

– Эй! – внезапно воскликнула Ари с волнением в голосе. – А где Лейк?

Мы все огляделись, понимая, что и вправду нигде не видим её брата-близнеца. У меня промелькнула мысль, что его тоже засыпало песком, а мы и не заметили. И видимо, не только у меня, потому что мы все в панике обернулись на кучу. Но Головастик сделал шаг вперёд и указал на каменный склон слева от булыжной черепахи.

– Вон он.

Лейк упорно карабкался вверх по склону, приближаясь к дальнему краю самого большого булыжника, который образовывал черепаший панцирь. Это был огромный, слегка приплюснутый овальный камень размером с два школьных автобуса, прижатых друг к другу. На панцирь он был похож весьма отдалённо, только формой и тем, что вокруг располагались валуны, игравшие роль конечностей и голов.

– Лейк, ты зачем туда залез? – крикнула Ари.

Лейк, не отпуская выступы на крутом склоне, просто оглянулся и улыбнулся нам. Затем он снова принялся карабкаться, пробираясь по поверхности утёса к черепашьему панцирю. Когда он почти добрался до него, мы все поняли, что он собирается делать.

– Лейк, не смей! – завопила Ари.

Но он всё равно прыгнул.

У него бы ничего не получилось, если бы я по-быстрому не призвал заклинанием порыв ветра, который пронёсся над черепахой и завихрился между панцирем и выступом, с которого сиганул наш друг. Ветер подхватил Лейка как раз в тот момент, когда он уже летел вниз, и забросил его на спину черепахе.

Посадка была всё-таки жёсткой, и Лейк прокатился по панцирю, практически свалившись с другой стороны, но умудрился найти, за что зацепиться, и остался на вершине.

Лейк гордо встал на ноги и победоносно улыбнулся нам из-за двух голов черепахи, которые по-прежнему разевали пасти и, похоже, совершенно не догадывались, что позади них диверсант.

– Что ты там делаешь? – потребовала ответа Ари.

– Песок рта из высыпался когда, – крикнул в ответ Лейк, – я как отметины будто тусклые видел. Представилось на резьбу знаки что начертаны похожи.

– Что он только что сказал? – не понял Эдвин.

– Когда черепаха плевалась в нас песком, – перевела Ари, – ему показалось, что он заметил какую-то гравировку на панцире.

Мы подождали, пока Лейк поднимется на вершину главного булыжника и скроется из вида.

– Ну и? – крикнула Ликси спустя несколько минут. – Есть там какие-нибудь знаки?

– Ага! – ответил Лейк. – Письменность древних ныне утраченная наречий.

– Ты можешь её прочитать? – завопила Глэм.

– Ага!

– Поверить не могу, что его одержимость древними языками может быть полезной, а не только бесить, – сказала его сестра с надеждой в голосе.

Мы все молча ждали, пока Лейк прочитает загадочные письмена. Мне даже показалось, что на эти несколько минут все затаили дыхание.

Затем над нами возникло улыбающееся лицо Лейка. Он уселся на краю черепашьего панциря справа от голов, которые всё ещё качались, но уже гораздо медленнее.