— Хватит на меня пялиться! — гаркнула высокородная леди, мигом разрушая прелестную картину. — Идем, а то опоздаем.

Мы летели по лестнице так, словно за нами гнались легионы светлых сил, желающих погубить еще одно создание тьмы. Шун вцепился в мое плечо и отлипать не желал. Когда главная аллея осталась позади, я понял, куда мы несемся. На конюшню. Видимо, кошмар продолжил приручать эльфа.

Лави стоял перед конем. Значит, мы не опоздали. В руках он держал корзину, полную деликатесов. И где только раздобыл? Наш ушастый друг по очереди предлагал коню то морковь, то яблочко. Когда дело дошло до пирожного с вишенкой, мое терпение лопнуло, и я расхохотался. Но Лави сделал вид, что меня не слышит.

— Ну же, миленький, — уговаривал он. — Ты же такой хороший коник. Взгляни, какая у тебя грива, какие копытца. Покатай меня, а?

Кошмар выразительно всхрапнул и повернулся к эльфу хвостом, ясно давая понять, что он думает о его предложении.

Зато Шун с веселым визгом забрался Мраку на спину и показал Лави розовый язычок. И, что самое занятное, Мрак не возражал. Он покосился на малыша — и позволил ему сидеть сверху.

— Издеваешься? — прищурился раздосадованный Лави. — Значит, этому мелкому прохвосту на тебе кататься можно, а мне нельзя?

Что произошло дальше — не поняли ни я, ни Лайла, ни, похоже, сам Мрак. Потому что эльф подбросил себя в воздух заклинанием левитации и переместился на спину кошмара. Шун поторопился убраться ко мне на плечо. Мрак постоял в задумчивости одну секунду, две — и встал на дыбы, забив копытами в воздухе. Но Лави вцепился ему в шею и расцеплять руки не собирался. Мрак вылетел из загона и помчался по территории академии. Он несся так, что Лайла даже испугалась за жизнь брата.

— Эрин, сделай что-нибудь, — бросилась она ко мне.

— Что я ему сделаю? — ответил ворчливо, а сам уже бросился наперерез, пытаясь наложить на кошмара заклятие подчинения воли. Не тут-то было! Конь впитал темную магию, как будто это была его любимая пища. Кажется, даже огня из его ноздрей стало больше. Лави взвыл, но рук не разжал.

— Глупый эльф! — завопил я. — Используй магию света, раз тьма не срабатывает.

— Нет, — донесся до меня истошный вопль. — Я его приручу.

Мрак метался из стороны в сторону. Жуткое зрелище, потому что на нем из стороны в сторону мотало Лави. Прощай, эльф. Пусть недолго, но мы были приятелями. Я буду помнить о тебе. Какое-то время.

— Стой! — Лайла попыталась ослепить коня вспышкой магии. Очень глупо! Хотя светлую магию кошмар пожрал с тем же удовольствием. Но то ли он подустал, то ли пожалел настырного эльфа, только бежать стал медленнее, и Лави смог восстановить равновесие.

— Хороший коник, — дрожащим голосом повторял он. — Красивый коник. Хороший коник. Красивый коник.

Бедолага, как бы не лишился рассудка. Ну, тогда Мрака заберу я. Потому что сам никогда не призову настолько шикарного фамильяра. Хотя меня и Шун устраивает. Он хотя бы не пытается меня убить.

— Он меня слушается! — счастливый вопль Лави прервал мои размышления. — Мрак меня слушается!

Я посмотрел на коня. Тот действительно мирно скакал по кругу, а эльф сиял от радости, как новенькая монетка. Идиллия! Вот только я подозревал, что Мраку просто стало жалко дурака. И он решил не калечить светлого, а дать тому «покататься».

Кошмар остановился, и Лави кулем рухнул на землю. Лайла тут же бросилась к брату. Такой отборной ругани на эльфийском я не слышал еще никогда! И даже засомневался, что смогу перещеголять ее на родном языке. Огонь, а не женщина.

— Что уставился, темный? — Лайла стояла, уперев руки в бока. — Помоги мне дотащить его до комнаты.

Мрак покосился на приподнявшегося Лави — и мирно пошел в стойло. Красавец! А какой характер! Эх, мне осталось только завистливо кусать локти. Но Лави и правда нужно было отдохнуть, поэтому я создал небольшую воздушную подушку. Лайла помогла брату перебраться на нее, и мы ровным строем двинулись в общежитие.

И все-таки эльф не сплоховал. Пусть он и не приручил Мрака до конца — это в принципе невозможно, — зато сделал большой шаг к их будущей дружбе.

Я чувствовал себя сумасшедшим. Как еще можно назвать человека, который в восьмом часу вечера сидит возле клумбы и разговаривает с ростками? Совсем вялыми и хилыми, но Лайла сказала, что силу нужно вливать понемножку. Понемножку не получалось. Земля слушалась плохо. Зато когда ростки все-таки появились над поверхностью, я чуть ли не приплясывал от радости. Их было немного — одиннадцать роз, столько же тюльпанов и пять ирисов. Шун постарался, когда утащил мешочек. Я знал их «в лицо». Ирисам даже придумал имена, как самым малочисленным. Не сумасшедший ли? И вот уже седьмой день подряд вечером мило беседовал с непослушными растениями.

— Эрин, ты их поливаешь или тебе поговорить не с кем?

Легка на помине. Эльфийка замерла за моей спиной с видом «особа опасная, недружелюбная».

— Поливаю, — должен же из нас двоих кто-то сохранять спокойствие и дружелюбие. — Но мне библиотекарь фолиант выдал. Так вот, там написано, что растения любят, когда с ними разговаривают.

Лайла только выразительно фыркнула.

— Что-то чахлые они у тебя, — сказала она. — Но времени осталось мало. Постепенно увеличивай приток силы, а на выходных заставим их расцвести.

Расцвести. Хотелось бы мне это увидеть. Никогда ничего не сажал. Никогда не заботился ни о чем живом. И ощущения сейчас были до странного приятные. Будто я причастен к чему-то большему, чем просто выращивание цветов.

— На ужин опоздаешь, — напомнила Лайла. — Не то чтобы меня это беспокоило, но силы тебе понадобятся, и резерв надо восполнять.

С резервом у меня проблем не было никогда. Недаром я темный властелин. Но светлая по природе магия требовала определенных затрат. Поэтому внял мудрому совету и пошел в сторону столовой. Шун привычно слился с обстановкой. Мы с ним стали не разлей вода. Куда я, туда и он. И Лави с Лайлой всегда интересовались, где пушистик, если его не оказывалось на моем плече.

— Тоже хочу фамильяра, — покосилась Лайла на Шуна. — Лави с Мраком, ты с Шуном, а я одна.

— Помочь? — вспомнился призыв Мрака.

— Обойдусь без темных, — поспешила отказаться эльфийка. — А то вон Лави приобрел коня, до сих пор страдает.

Да, Лави страдал. Но терпел, снова и снова заставляя Мрака признавать в нем друга. А Мрак, кажется, просто испытывал его на прочность. Издевался как хотел, чтобы потом позволить короткую прогулку.

— А что твой жених? — вспомнил, что хотел задать Лайле один неудобный вопрос. — На парах он тише воды, ниже травы.

— Пытался пригласить на свидание. Я отказалась, — Лайла поморщилась, словно проглотила лимон.

— А со мной бы на свидание пошла?