Оксана вручила Юле старый айфон, зарядку и вскоре ушла.

Юле вдруг стало тревожно. Даже руки онемели. Она совсем не знала людей, к которым приехала жить. Она задумалась о том, можно ли вообще кого-то узнать. С бабой Раей она жила всю жизнь, но после побега Артемки все изменилось. Артемку она растила, любила, опекала, а он пошел своей дорогой, на которую Юля смотрела с трепетом и страхом – издалека. Андрея Юля пыталась узнать – он закрылся. И она закрылась. Юля вдруг поняла, что ее саму никто по-настоящему не знает. Мир незнакомцев, в котором ты сам главный незнакомец, развернул свои карты и предложил Юле выбрать ее собственный маршрут. Стоп. Она заставила себя перестать думать. Ей надо было делать дела.

Когда телефон зарядился, Юля пошла в магазин и попросила сделать ей новый номер и вставить сим-карту. Установить приложение «Убера» оказалось довольно легко, и первым делом Юля отправилась за покупками. Оксана велела поехать в «Стокманн» на Восстания. Магазин Юля нашла быстро, спросила у прохожего, ей подсказали, где вход. На улице как раз пошел снег, и Юля поспешила укрыться, хотя до этого планировала прогуляться по Невскому. Она даже обрадовалась, что пошел снег, потому что и Невский, и весь Питер внезапно в Юлиных глазах потеряли свой шарм, стали неинтересными, непривлекательными и ненужными. Юля чувствовала себя тотально одинокой, ей хотелось домой. Но у нее больше не было дома, и мысль о том, что возвращаться некуда и не к кому, просто убивала.

Юля спустилась на минусовой этаж, принялась выбирать продукты, внимательно сверять их со списком, и каждое яблоко, каждое идеальное глянцевое яблоко без вмятин и черных точек казалось ей гигантской несправедливостью. Золотой миндаль – маленький пакетик за шестьсот рублей, помидоры на ветках, дорогущая сушеная клюква, крошечные коробочки малины – десять малининок за триста рублей, десять клубничинок – за пятьсот, а двадцать – за семьсот, манго – сто рублей штука. Несправедливость. Жесть. Никто не может себе этого позволить. И нигде этого нет. Юля складывала в каталку красивые дорогие продукты и морщилась от отвращения к богатым людям, к богатым магазинам. Ест ли ее сын вообще хоть что-то? На кассе девушка упаковывала каждую коробочку с ягодами, рыбой или сыром в отдельный пакетик, аккуратно завязывала узелком. Пакеты сама открывала, чтобы Юле удобнее было складывать покупки. В конце сказала: «Спасибо. Хорошего дня». Юля не нашлась, что ответить. В М. никто никогда никому не желал хорошего дня, потому что это звучало как издевательство. Все дни были по-своему плохими, и каждый знал, что ничего хорошего его не ждет.

Юля провела в магазине не меньше двух с половиной часов, из которых каждая минута давалась с трудом. Окончательно обезумев после покупки туалетной бумаги за двести рублей и зубной пасты за пятьсот, Юля с четырьмя пакетами поднялась наверх и поняла, что за другими вещами придется ехать завтра – оставить-то пакеты негде. Она долго ждала машину, потом долго не могла ее найти, не могла засунуть пакеты на заднее сиденье, наконец укомплектовала все, включая себя саму, и поехала в квартиру.

* * *

Большой заснеженный город мелькал в окне. Позади оставались высокие дома, рельефные, с колоннами, с эркерами, с длинными темными окнами, в которых, кажется, никого не было. Под небом и на гигантских фонарях сияли белые и голубые украшения, весь Нев- ский одели в переливающиеся кокошники, многие здания сплошь мерцали крошечными золотыми лампочками, на дверях, на фасадах – везде висели новогодние венки с большими красными бантами. У дверей стояли большие и маленькие елки, и на них горели серебряные звезды. Дворцовая площадь – раньше Юля видела на ее на фотографиях – поражала своим величием, размахом, разгулом: посреди площади устроили каток, звучала музыка, все блестело, светилось, кружилось. Снег падал в такт музыке.

Юля попросила таксиста остановиться на площади и пять минут ее подождать. Она вспомнила, как в детстве с бабушкой каталась на коньках на озере. Тогда за счастье не приходилось бороться. Стоило просто проехать по льду, скатиться с горки на санках, потом снова подняться и снова скатиться, раскраснеться, вспотеть, а в конце прогулки вдруг сильно проголодаться и сладостно ждать пирожков с морковкой, с капустой, с картошкой, пирога с клюквой и шоколадного торта с кремом из сметаны и сгущенки. А какие баба Рая готовила ватрушки! Иногда Юля съедала по десять штук. И ведь живот не болел. Наоборот, пищеварение было идеальное. Идеальное детское здоровье и свежий воздух, сказки и песни на ночь, крепкий сон, светлая голова по утрам – Юля росла абсолютно счастливым ребенком.

Когда Юля вернулась с покупками, Оксана уже была дома.

– Я забыла паспорт! – всплеснула руками Оксана. – Мне сегодня кровь из носу надо в банк, перевести деньги на операцию одному нашему другу. Он переводчик, великий переводчик английской поэзии и известный детский писатель. Мы его очень любим.

Юля стала разгружать пакеты.

– У него нет денег на операцию? – удивилась Юля.

– Не всем так везет, как нам, – спокойно сказала Оксана.

– Но ты же говоришь – он известный писатель? – Юля складывала в холодильник йогурты.

– Ну, относительно известный, очень талантливый. Что поделать? Это же не бизнес. Совсем другой мир. Но я согласна – обидно. На человеке, можно сказать, держится культура страны, часть культуры по крайней мере, а у него нет денег на операцию. – Оксана вздохнула. – Ты сможешь сейчас сходить в химчистку?

– Я думала, сначала на почту. Но могу сначала в химчистку.

– Вещи на кровати в моей комнате. И сделай, пожалуйста, к моему возвращению салат. Салат такой: свежая морковка, маленькие помидорки, желтый перец, базилик, листья салата, укроп, огурцы, креветки с солью и с тыквенным маслом. Все, я помчалась. Вернусь около восьми.

Юля разгрузила пакеты, посмотрела в интернете адрес химчистки и решила пойти туда пешком. Вещей Оксана попросила отнести всего ничего. Несколько шелковых блузок. В химчистке пришлось постоять в очереди, потом приятная круглолицая женщина за прилавком сказала, что материал одной из блузок слишком прихотливый и в результате обработки оливковый цвет может потускнеть. Юля стала звонить Оксане, но та не сняла трубку, и Юля согласилась на обработку. Юля подумала: «Это всего лишь блузка. С пятном она все равно носить не будет».

Прямо из химчистки Юля вызвала такси и поехала на обычную почту. Там она простояла полтора часа, чтобы отправить хиленький конвертик. Отметила, что в Питере на почте работают так же медленно и общаются так же по-хамски, как на Алтае. В DHL ехать было не за чем, поскольку подарки она еще не купила, до возвращения Оксаны оставалось два часа, Юля решила пойти домой, помыть пол и приготовить салат.

Открыв дверь квартиры, Юля сразу увидела клетчатый кожаный чемодан и поняла, что приехал Оксанин муж. Она хлопнула дверью так, чтобы он услышал. Он действительно услышал, появился посреди коридора в джинсах и в белом свитере – высокий, стройный, но не худой, брюнет с модной стрижкой, с веселыми круглыми глазами, длинным носом и белыми американскими зубами. Необычное лицо, приятное.