Ближнем Востоке». Эти «Принципы» легли в основу израильско-египетского мирного договора, который Бегин и Садат подписали 26 марта 1979 года в Вашингтоне.

Договор прекращал состояние войны между Египтом и Израилем. Израиль обязывался в течение трех лет вывести все войска и гражданских поселенцев с Синайского полуострова за черту международной границы между Египтом и мандатной Палестиной, которая становилась новой международной границей между Египтом и Израилем. Обе стороны признавали суверенитет, территориальную целостность и политическую независимость друг друга. Дипломатические, экономические и культурные связи устанавливались в полном объеме, без каких-либо ограничений.

Президенты Египта, Израиля и США при подписании Кэмп-Дэвидского соглашения. 1978 год

В заранее оговоренных зонах с обеих сторон границы размещались миротворческие силы ООН и ограниченные контингенты войск Израиля и Египта. Договор предусматривал отказ от права требовать вывода сил ООН, а увеличение египетской группировки в приграничной зоне было возможным только с согласия Израиля. Израильские суда получали право свободного прохода через Суэцкий канал и Тиранский пролив, ведущий в Эйлатский залив.

Большинство государств восприняли израильско-египетский договор как серьезный вклад в урегулирование ближневосточного конфликта. С осуждением ожидаемо выступили Советский Союз и арабские страны. «Пусть подписывают что хотят, – сказал в одном из своих выступлений Ясир Арафат. – Лживый мир долго не продержится». В Советском Союзе договор расценили как следствие «империалистическо-сионистского сговора». В совместном советско-сирийском коммюнике, принятом в октябре 1978 года, выражалось неприятие «кэмп-дэвидской сделки». Даже Саудовская Аравия, связанная с Соединенными Штатами множественными финансовыми интересами, выступила против договора. От прямого осуждения действий Египта воздержались только Тунис, Йемен и Сомали.[141] Египет был исключен из Лиги арабских государств,[142] а Ясир Арафат выразил уверенность в том, что «подлый предатель Садат» рано или поздно будет наказан за сделку с «заклятыми врагами арабского народа».

Слова Арафата оказались пророческими. 6 октября 1981 года на военном параде в Каире, устроенном в честь годовщины арабо-израильской войны 1973 года, члены радикальных группировок «Аль-Гамаа аль-исламийя» («Исламский джамаат») и «Египетский исламский джихад» обстреляли из автоматов правительственную трибуну, на которой находился Анвар Садат. Вместе с ним погибли еще одиннадцать человек и более тридцати получили ранения. Примечательно, что единственным из глав арабских стран, присутствовавшим на похоронах Садата, оказался президент Судана Джафар Нимейри.

Значительная финансовая помощь США, оказываемая Египту после заключения мирного договора с Израилем, не очень-то сказалась на росте благосостояния широких масс египетской общественности (таковы уж были местные реалии), поэтому Садат не пользовался симпатиями у египтян – при каждом удобном случае ему поминали «предательство арабской нации». Преемник Садата Хосни Мубарак, умело лавируя между арабскими и американскими интересами, смог выдвинуться в лидеры арабского мира и со временем стал главным посредником между Израилем и арабами.

– … Если вы уедете, —холодно и жестко сказал Картер, – это будет означать окончание отношений между Соединенными Штатами и Египтом. Мы не сможем объяснить это нашим народам. Это будет конец миротворческим усилиям, в которые я вложил так много. Возможно, это будет конец моего президентства. И, кроме того, это положит конец тому, что очень важно для меня, – нашей дружбе. Зачем вы это делаете?

Анвар Садат ответил, что израильтяне требуют от него неприемлемых уступок. Картер обещал все уладить.

– Если вы говорите серьезно,– торжественно произнес Садат, – я пойду с вами до конца …

Отрывок из книги Т.А.Карасовой «Израиль и США»

В Израиле было много надежд на то, что мирный договор с Египтом станет «первой ласточкой» в процессе установления добрососедских отношений с арабскими государствами, но, к сожалению, далеко не всем надеждам суждено сбываться. Израиль рассматривает установление мира с каждой арабской страной как самостоятельный процесс, не зависящий от других вопросов, не связанных с ним напрямую. У большинства арабских стран подход иной. Они не приемлют возможность сепаратного мира с Израилем в отрыве от глобального урегулирования ближневосточного конфликта. Однако глобальный подход хорош лишь в тех случаях, когда он может дать какие-то реальные результаты. К месту можно привести сравнение из области медицины. Далеко не все болезни излечимы полностью, но это не означает невозможности в той или иной мере улучшить состояние больного человека. Любое улучшение, пусть даже и самое незначительное, это несомненное благо.

Глава тринадцатая. Многогранная культура Израиля и концепция «плавильного котла»

На заре репатриации многие верили в то, что благословенная земля Израиля станет плавильным котлом, в котором посредством полного слияния многочисленных еврейских общин образуется единая нация, подобная той, что существовала до расселения евреев по миру. Один народ, один язык, одна религия, одна страна… Так и тянет добавить к этому «одна культура».

Многие энтузиасты пытались ускорить «мизуг галуйот»[143] посредством синтеза западной и восточной культур. «Западные» художники и композиторы заимствовали у мизрахи элементы, которые казались им исконно еврейскими, дошедшими до нас с моисеевских времен. Писатели интересовались богатым устным фольклором выходцев с Востока, сопоставляя его с песнями и сказками ашкеназов и сефардов. Казалось, что совсем скоро рассеянный по миру народ снова станет единым, однако реальность в очередной раз разочаровала мечтателей. Более того – вместо слияния возникло противопоставление, порой переходившее в противостояние (вспомним события в Вади-Салибе). Смешанные браки между ашкеназами и мизрахами становятся все более распространенными. На сегодняшний день около трети израильских детей имеют родителей «с двух сторон» и это является главным подтверждением того, что «плавильный котел» функционирует. Но концепция единой израильской культуры давно уже сменилась концепцией культурного плюрализма, создания многогранной израильской культуры из множества художественных традиций и взглядов. Когда-нибудь, согласно диалектике Гегеля,[144] количественные изменения перейдут в качественные, но пока что израильская культура похожа на мозаичное панно – всего понемногу и в целом симпатично.

Организация израильской культуры

Культурную деятельность в Израиле опекает (не «координирует» и уж тем более не «руководит», а именно «опекает») Отдел культуры и искусства при Министерстве образования, культуры и спорта. Кроме того, при этом министерстве с 1958 года создан Общественный совет по делам культуры и искусства, который определяет направления деятельности Отдела. Общественный совет можно условно сравнить с законодательным органом израильской культуры, а Отдел – с исполнительным. При местных органах власти – муниципалитетах и районных управлениях тоже существуют отделы культуры и искусства. Кроме государственных структур культурную деятельность поддерживают многочисленные благотворители. Вкладывать деньги в развитие культуры настолько же почетно, как и помогать армии. И хотя израильские деятели культуры привыкли сетовать на недостаток средств, финансирование культурной деятельности в Израиле поставлено на должную высоту (как говорится, «кому-то, может,