– А почему с ней что-то должно быть не в порядке? – спросила я.

– Мы не знаем, где она, – тихо сказала Белинда. – И это невыносимо – не знать.

От мысли о том, что дух Эстер бродит по нашим коридорам, у меня по коже побежали мурашки. Я поднялась и потянулась за портфелем.

– Мы лучше пойдем, мама, – сказал я. – Нам нужно готовиться к диктантам.

Как только я встала, Зили ринулась к двери и исчезла, не попрощавшись. Белинда подалась вперед и схватила меня за руку.

– Она и к тебе может прийти.

– В каком смысле? – Рука была горячей, словно у Белинды был жар. Я подумала, не знает ли она о том, что меня посещала безголовая невеста, но решила, что быть этого не может.

– Ты пыталась спасти ее. Мы обе пытались. Теперь она это поймет, даже если тогда не понимала. – Белинда не отрываясь смотрела на меня снизу вверх, ее глаза цвета голубой гортензии завораживающе сияли.

– Ты правда думаешь, что она придет к нам?

– Надеюсь.

Зили шла впереди меня по коридору; после беседы с мамой нас обеих слегка трясло. Из гостиной доносились голоса сестер.

– Мы весь день на это потратили, – говорила Розалинда. – Почему я должна учиться делать пирог с печеными яблоками? Я вообще не люблю яблоки и никогда не снизойду до мужчины, которому они нравятся.

У двери я шепнула Зили:

– Только не говори им про маму, а то ей попадет.

Но Зили, не обернувшись и ничего мне не ответив, уже входила в комнату.

Розалинда с Дафни сидели на подоконнике у открытого окна и курили. Калла полулежала на диване с мокрым полотенцем на лбу. Яркие сарафаны сменились юбками, блузками и кофтами сапфировых, изумрудных и гранатовых оттенков.

Я села на диван напротив Каллы. На нем высилась стопка постельного белья и подушек Розалинды – теперь она спала здесь, не желая возвращаться в их с Эстер комнату. Она заходила туда лишь за одеждой и другими предметами туалета; в остальное время дверь в ту спальню была закрыта.

– А вы, проказницы, где были? – спросила Розалинда.

– Маму навещали, – сказала Зили, садясь на пол у ног Розалинды и Дафни.

– Ох, – простонала Розалинда. – И как она?

Зили помедлила, взглянула на меня, а потом выпалила:

– Она сказала, что ждет дух Эстер. Поэтому она все это время не плакала.

– Зили, – сказала я.

Розалинда и Дафни уставились друг на друга, раскрыв рты; Калла стянула полотенце со лба и выпрямилась. Я раздраженно выдохнула, но Зили уже купалась в лучах общего внимания и ничего не замечала.

– Так я и знала! – сказала Розалинда. Она потушила сигарету и выбросила окурок в окно.

– Вечно она что-то замышляет, – сказала Дафни.

– Ничего она не замышляет, – сказала я. – Она просто надеется, что Эстер ее навестит, и все. – Я не хотела слишком уж активно защищать Белинду, но ведь она была права – с Эстер действительно случилось что-то ужасное. Я никак не могла взять в толк, почему они продолжают это игнорировать.

– Давайте не будем никому об этом рассказывать, – сказала я, надеясь, что слова Белинды не дойдут до отца. – Это все ерунда, Зили преувеличивает.

– Ничего я не преувеличиваю!

– Конечно, нет, лепесточек, – сказала Розалинда и, нагнувшись, похлопала ее по руке. – Типичное поведение для мамы.

Зили повернулась ко мне с довольной ухмылкой. Она восседала в ногах Розалинды: в отсутствие Эстер именно Розалинда стала для Зили пчелиной маткой.

– Я думала, что маму навещают только жертвы чэпеловского оружия, – сказала Зили. – Почему же она ждет дух Эстер?

– Зили, дорогая, – сказала Розалинда. – Это же бред сумасшедшей, не пытайся найти в нем логику.

– Она не сумасшедшая, – сказала я.

– Она совершенно безумна, – сказала Розалинда, – но вы с ней близки, поэтому ты в ней этого не видишь. – Она пристально смотрела на меня, словно ожидая, что я начну возражать. – В июне вы с ней действовали заодно, или ты забыла? – продолжила она. – А мы вот не забыли, уверяю тебя. – Она взяла из Дафниной пачки «Лаки страйк» сигарету и закурила.

– Все было не так.

– А как?

– Она была права, когда говорила об Эстер.

– Что ж, значит, и теперь она права. Сегодня вечером вы обе встретите дух Эстер и предадитесь воспоминаниям о старых добрых временах.

Калла обхватила голову руками и принялась раскачиваться взад и вперед на краю дивана, будто в припадке. Из ее горла вырывались глухие звуки, которые постепенно сформировались в слово.

– Нет! – сказала она тихо, а потом снова, но уже громче: – Нет, нет. Перестаньте!

– Калла, да что с тобой такое? – спросила Розалин-да, обеими руками вцепившись в подоконник, на котором сидела, словно приготовившись к новым ужасам.

– Наша сестра – не дух! – вскричала Калла.

– Конечно, нет, – сказала Розалинда, но Калла уже выбежала из комнаты.

– Прямо стихотворение, – сказала Дафни. «Наша сестра – не дух, наша мать слабоумней двух!» Видите, кто угодно может стать поэтом. – Дафни забрала у Розалинды сигарету. – К счастью, недостатка во вдохновении у нас не наблюдается. Если бы с нами жил Китс, вот ему было бы раздолье.

– Хорошо, что он уже умер, – сказала я и вышла вслед за Каллой.

5

Тем же вечером, после ужина с мясным пирогом, – Каллы не было, и никто не рассказал отцу об откровениях Белинды – я дождалась, пока Зили уснет, и подвинула свой стул к окну нашей спальни. Под спину я положила подушку, а ноги накрыла одеялом. Не слишком удобно, но делать было нечего.

Снаружи стояла кромешная темнота, ниоткуда не пробивался свет. Я пыталась разглядеть кладбище, но ничего не увидела. Белинда надеялась на приход Эстер, а сестры считали, что это безумная мысль, – я же, как всегда, была где-то посередине. Но если Эстер и правда собирается нас навестить, она не должна застать меня спящей. Встреча с безголовой невестой вселила в меня ужас, и я не хотела, чтобы Эстер неожиданно подкралась ко мне посреди ночи.

Я просидела на стуле до самого утра, пытаясь разглядеть за окном хоть какое-то движение. От деревянного каркаса ныло все тело. Несколько раз, несмотря на все усилия, я проваливалась в короткий сон, уперевшись головой в стекло. Но ничего не произошло.

На следующую ночь, с тоской подумав о том, что мне вновь придется провести бесконечные ночные часы на стуле, я взяла на кухне фонарик, накрылась одеялом и стала читать книгу – один из романов Нэнси Дрю, который я позаимствовала у Зили.

Я не спала две ночи подряд, и каждое утро меня ждало одно и то же: сквозь желтеющие листья деревьев начинал пробиваться рассвет, а на траву опускался осенний туман. Эстер не приходила, и я не знала, расстраиваться мне или радоваться.

Я переодевалась в школьную форму до пробуждения Зили; она всегда спала очень крепко, и я была уверена, что моих ночных бдений она не замечала. По пути на завтрак я заходила к маме, которая обычно сидела в кровати и поглаживала пальцем крапивника – прикосновение к его мягким перьям успокаивало ее.

– Она приходила к тебе? – спрашивала я. Мне бы тоже хотелось остаться в постели, и я завидовала маме – ей не нужно было идти в школу с тяжелым портфелем после почти бессонной ночи.

– Нет, – говорила Белинда; ее белые волосы были распущены и покрывали плечи. – А к тебе? – спрашивала она. Я качала головой и шла вниз есть хлопья, глядя перед собой сонными глазами.

Я не спала одну неделю, потом вторую, снова оказавшись под влиянием Белинды. Именно так это ощущалось: словно я уходила на дно, словно мама положила мне на лицо кусок пропитанной хлороформом ткани, и я не заснула, а отправилась в другой мир, ее мир, и стала видеть все так, как видит она.

Одна ночь сменялась другой, но Эстер не приходила. Я же не сдавалась – наоборот, еще больше убеждалась в том, что она обязательно придет. Кругом были обнадеживающие знаки. Однажды я погрузилась в сон и, вздрогнув, проснулась – мне показалось, что мимо меня промелькнула какая-то тень, оставив холодок на коже; в другую ночь я услышала шуршание юбки в коридоре. Иногда я резко просыпалась не от физических или слуховых ощущений, а от запаха английской лаванды – аромата Эстер. В другие ночи мне казалось, что я уже встретилась