Но даже сейчас он был не готов к такому взрыву страсти. Весь его самоконтроль испарился: обвив Темпест руками, Страйкер содрогался, словно от боли, и исступленно выкрикивал ее имя. И не было больше «завтра». Ни прошлого. Ни будущего. Ничего, кроме мужчины, женщины и их любви.

Страйкер перекатился на бок, и Темпест погрузилась в сон.

На следующее утро она не вспоминала о прошедшей ночи и, конечно, не пыталась ее анализировать. Не было времени. Темпест улетела, оставив дома все трудные вопросы, на которые все равно не знала ответа.

Потягивая бренди, Страйкер смотрел на игру огня в камине. Прошла неделя. Неделя торопливых телефонных разговоров, тревоги и сосущей пустоты в душе. Завтра команда Дена начинает путешествие вниз по реке. Страйкер крепко сжал в руке стакан. Ден заверил его, что принял все возможные меры предосторожности. Темпест поплывет в третьей группе. Слава богу. Как она ни злилась, Ден не изменил своего решения. Страйкер улыбнулся уголками губ, вспомнив, как она кипела от гнева, когда рассказывала ему об этом. Интересно, знает ли Ден, какого мнения была в тот момент Темпест о его происхождении, образе жизни и умственных способностях?

Но улыбка его тут же пропала, и морщины прорезали суровое лицо. Эти морщины не исчезали с того самого дня, как чартерный самолет унес от него Темпест. Даже сейчас Страйкер корил себя за то, что не полетел с ней.

Днем и ночью его преследовали видения того, последнего страстного слияния. Он хотел привязать ее к себе, но, кажется, достиг прямо противоположного. Никогда, ни с одной женщиной Страйкер не испытывал такого наслаждения. Теперь он ясно понимал, что впервые по-настоящему любит. Но недолгое счастье, отпущенное ему судьбой, окончилось быстрее, чем он ожидал. Что-то шептало Страйкеру, что Темпест не вернется с этой реки, и сердце его пронзал холодный ужас. Он представлял себе все опасности, поджидающие Темпест в путешествии; сначала ему удавалось бороться с этими мыслями, но они посещали его все чаще. Страйкер поднес стакан к губам и сделал большой глоток — но бренди не согрело его. В душе по-прежнему царили холод и тьма.

— Каждый из нас сделал выбор. Ты — свой, я свой. В первый раз… и, прости мне боже, может быть, и в последний. — Он допил бренди и потянулся за второй бутылкой. — Господи, помоги нам выжить!

Темпест задумчиво смотрела на быстрые мутные волны реки. Двое из их команды отчалили сегодня утром. На берегах толпились любопытные — не слишком много; место было труднодоступное, к тому же никаких опасных поворотов до завтра не предвиделось.

— Все дуешься? — спросил Ден, кладя ей руку на плечо.

— Еще бы! — фыркнула Темпест. — До сих пор не понимаю, почему ты поставил меня в последнюю группу?

— Мы тянули жребий, помнишь?

— По-моему, ты смошенничал.

— Мой партнер, когда свалился с кишечной инфекцией, тоже считал, что я во всем виноват. — Ден рассмеялся и хлопнул ее по плечу. — Ты же знаешь, я сам попал во вторую. Не обижайся. Сама знаешь, какие там пороги: не шутка! Чем позже ты плывешь, тем больше шансов выжить. — Он обернулся через плечо на партнера. — Верно, дружище?

Тот кивнул и, прыгнув в лодку, взялся за шест.

— Выше голову, детка! Мы опережаем тебя всего на несколько часов!

Темпест скорчила гримасу.

— Плыви уж, пока я не перевернула вашу лодку и не заняла твое место! — Она протянула ему шест, и Ден оттолкнулся от берега. — Осторожней там, на порогах! Мне вовсе не улыбается вытаскивать тебя из воды!

Басистый смех Дена далеко разнесся в холодном утреннем воздухе. Слаженно работая шестами, мужчины вывели лодку на середину реки; там ее подхватило течение и вскоре унесло из глаз.

Темпест вздохнула и занялась собственным снаряжением. Лодки отправлялись через определенные промежутки, чтобы не мешать друг другу. Через передвижную радиостанцию на берегу они могли связываться друг с другом. Связь постоянно рвалась; но это все же лучше, чем плыть, вовсе не зная, что происходит с товарищами.

Время плелось черепашьим шагом. От предстоящего плавания мысли Темпест вновь обратились к Страйкеру и ночи перед разлукой. Пока партнер дремал в тени, Темпест беспокойно расхаживала по берегу. Ее не оставляла странная и глупая мысль, что Страйкер прощался с ней навсегда. Это пугало ее; впервые Темпест начала бояться за свою жизнь. Глядя на реку, она представляла себе возможные опасности и мысленно просчитывала шансы остаться в живых. Неужели это и вправду ее последнее путешествие? Что за глупость! С чего это она так расклеилась! Так Темпест прикрикивала на себя; но ни крики, ни уговоры не помогали, и вновь перед мысленным взором ее вставало лицо Страйкера… Как любили они друг друга той ночью! И ради пьянящего мига опасности она готова отказаться от бесконечной череды таких ночей? Готова рискнуть жизнью — своей нынешней счастливой жизнью — чтобы вырваться из клетки, в которую давным-давно заточили ее родные?

— Пора, Темпест, — послышался позади голос партнера. — Ты готова?

Тряхнув головой, Темпест постаралась отбросить все страхи и сомнения. Теперь между ней и бурно клокочущей рекой стояли только хрупкий каяк, легкий шест — и ее отвага.

— Готова, — ответила она.

Тишину позднего вечера разорвал телефонный звонок. Страйкер поднял голову от лежащего перед ним контракта, рассеянно снял трубку; но первые же слова незнакомца на другом конце провода заставили его отбросить бумаги.

— Что вы сказали? — хрипло переспросил он; лицо его стало белым как мел.

— Я спрашиваю, мистер Макгайр, известно ли вам о несчастье с вашей женой?

— Каком несчастье? Кто вы такой, черт возьми? — спрашивал Страйкер. В голове его крутилась одна мысль: «Этого не может быть. Я бы почувствовал, если бы с ней что-то случилось».

Шел последний день путешествия. Самые трудные и опасные участки остались позади.

— Три часа назад, — со вздохом начал незнакомец, — женщина — единственная женщина в команде — пострадала при спуске с водопада. Ее принесли сюда, но она до сих пор не пришла в сознание. У нее, кажется, сломан позвоночник.

Страйкер до боли в руке сжал телефонную трубку.

— Кто вы? — дрожащим голосом спросил он.

— Репортер. И, смею вас заверить, довольно известный. Не какой-нибудь борзописец из желтого листка. Я лично знаком с большей частью команды, в том числе и с вашей женой. Со мной связались в первую очередь… Честно говоря, я думал, что вы уже знаете, а то неловко вышло.

Страйкер тяжело выдохнул воздух. Перед глазами у него поплыли цветные круги.

— Вы уверены, что это она?

— Темп… Миссис Макгайр — единственная женщина в команде. А как нам сообщили, ранена именно женщина.

— Ваше имя? — коротко спросил Страйкер, пролистывая записную книжку.