— Но, может, если он нас поизучает, ему простят Шворка? — предположила Кри.

— Сомневаюсь я, что у него что-то выйдет с вами. А главное, вы притащили сюда одного полицейского… Надеюсь, это станет последней каплей, и наш Фибах начнёт заботиться не о планах шайки, а о своей собственной шкуре. Планы же у них явно нешуточные!

— Почему вы так думаете, господин комиссар? — тревожно спросил Аксель.

— Можешь говорить мне «ты» и звать меня «Отто», — улыбнулся тот. — Не стесняйся, ты это заслужил. Почему я так думаю? Ну а зачем иначе им этот печально известный и отовсюду изгнанный доктор биологии? И, кстати, за что он был отовсюду изгнан? Постарайтесь это выведать… По-видимому, люди здесь не частые гости и сильно раздражают всех этих духов. О, это будет большое дело! Очень большое. Может быть, даже самое большое в моей жизни… если я сумею его завершить.

— Ну конечно, сумеете… сумеешь… Отто! — убеждённо воскликнул Аксель.

— Не будь так уверен, мальчуган, — мрачно покачал головой Хоф. — Во-первых, раньше в моём распоряжении был огромный полицейский аппарат… что это?

Из тьмы со стороны холла донёсся скрежет, от которого у Акселя знакомо и готовно заныли зубы. Не дожидаясь, пока послышатся лязг доспехов и вопли тревоги, он толкнул остальных участников Большого Внесобачьего Совета к стене и торопливо напомнил комиссару один из эпизодов своего невероятного, пёстрого рассказа.

— Ночной Дозор? — поднял брови Хоф. — Что-то знакомое… Где же я о нём слышал? Любопытно будет взглянуть! Но раз они всё равно нас не заметят, продолжим покамест. Итак, прежде у меня было много помощников, а за спиной моей — федеральные законы. Но для волшебного мира законов не написано, духа, как вы понимаете, не арестуешь и на скамью подсудимых не посадишь. Зато сам он может нам сделать много чего! И это, увы, ещё не главная проблема…

— А что же может быть хуже? — недоумённо пожал плечами Аксель. — Когда мы выберемся отсюда, ты расскажешь всё начальству, оно расскажет судьям, и те напишут нужные законы, ведь правда? А там, глядишь, найдётся и какой-нибудь способ справиться с духами! Вот мы с Кри ещё не совсем взрослые, допустим, но уже за один вечер выучились немножко колдовать… Верно, Кри? (Та яростно закивала).

— Ох, дорогие вы мои школьники, — тяжело вздохнул Хоф, качая головой, — как же вам хочется стать взрослыми… Мало вы ещё знаете о взрослой жизни. Ну, во-первых, с чего вы взяли… Молчите!

Из-за поворота вынырнула уже знакомая детям фантастическая процессия с копьями, аркебузами и факелами. Она грохотала мимо, горланя: «Заходи! Окружай! Оцепляй!» И оба кавалера — чёрный и белый — вновь бормотали о том, что надо бы поговорить, да не о чем, и что трёхсотлетний сон — это не шутка. И носильщики опять, надрываясь, волокли помост.

— Определённо я их всех где-то видел… — пробормотал Хоф, когда безумная команда скрылась за поворотом. — Что ж, может, и вспомню… Если наш коридор и впрямь замкнутая спираль, они ещё не раз пройдут мимо нас, стоит нам заболтаться. Но вас могут хватиться в любой момент! Итак, ваша задача: выведать у Фибаха побольше, а затем сразу же заманить его под любым предлогом в вашу комнату. И там уже в дело вступлю я! Вопросы?

— Вы хотели объяснить нам про самую главную проблему… — напомнил Аксель.

— Сначала узнаем всё, что можно! — решительно сказал Хоф. — Да и времени сейчас нет. Теперь вот что: со мной больше не разговаривать, и из невидимок не расколдовывать! Даже когда я буду допрашивать Фибаха. И особенно тогда! Если у вас возникнут проблемы, я сам вмешаюсь. Поняли?

— Да… но… — запинаясь, начал Аксель.

— Помолчи! Кри, ты согласна ночевать в отдельной комнате, если я там буду тоже?

— Х-хорошо, — прошептала Кри. — А… а нельзя нам всем троим спать в одной комнате?

— Лучше не надо! Когда увидят, что каждый из вас остался один, то, может, не будут так внимательно следить за вами. Да и вы не ляпнете лишнего друг другу… Закажешь мне ширму, матрац и бельё, словно бы для Акселя. Он немного полежит на всём этом, пожалуется, что жёстко спать, встанет и уйдёт к себе. Не сидеть же мне и впрямь у тебя в туалете… Так. Судя по моим часам — два ночи.

— Уже два! — ахнул Аксель. — Мы утром не встанем…

— Встанете как миленькие, — успокоил его комиссар. — У вас нервы на взводе… Что тебе, Кри?

— А можно, я… можно, я тоже буду звать вас «ты» и «Отто»?

— Ну конечно! А теперь — последняя просьба. Лично к тебе! Перед сном закажешь сытный ужин, словно у тебя аппетит разыгрался. Что-то для виду съешь, а остальное оставишь мне на завтрак. Я его незаметно съем к утру… по кусочку.

— Как вы… как ты только успеваешь продумать каждую мелочь! — в который раз подивился Аксель. — И ещё будь это преступники… а то — духи. Словно ты всю жизнь ловил не людей, а их!

— Вообще-то это секрет, но тебе я скажу, — улыбнулся Хоф. — Я просто мысленно заменил одних другими, чтоб не скучать. Кстати, о духах: Пралине больше не вызывать!

— Почему? — жадно спросил Аксель. Он уже почти решил, что станет не математиком, а полицейским, и будет работать у Хофа. И старался уже сейчас учиться ремеслу!

— Да потому, что кто не прислуга, тот хозяин! И мало ли что прикажет… А главное — он может меня разглядеть и невидимого. Фибах вряд ли это сумеет, но такая тварь куда опаснее…

«Гений, — заключил Аксель. — Ну почему я сам до этого не додумался? А?»

— Всё! Расколдовывайтесь! — нетерпеливо скомандовал Хоф. — Дозор прошёл, и не надо показывать тем, кто, может быть, караулит вас у ваших дверей, что вы умеете исчезать. Я иду следом!

— Райбе Ауген! — произнёс Аксель, щёлкнув пальцами. И возник из тьмы. Но Кри не появилась рядом, как это было, когда колдовал Пралине. Девочке пришлось повторить заклинание самой, чтобы обрести плоть и кровь. Дети решили, что ещё подучатся у крокодиломакака, если уж придётся с ним столкнуться, и двинулись вперёд, часто оглядываясь. Но видели только тьму. И всё же становилось как-то легче при мысли, что она скрывает друга!

Вдруг до их ушей донёсся невероятный гвалт. Вопили мужские голоса, копья уже не скребли, а лязгали, слышалось пыхтенье и — почему-то — детский плач. Но всё перекрывал громовой бас чёрного предводителя (наверное, это и был капитан Баннинг Кок?): «Вот оно! Лови… Не стр-р-релять! Перестр-р-реляем др-р-руг др-р-руга! Пикой колите! Пикой!» Акселю и Кри пришлось опять стать невидимками, да вдобавок припустить рысью, чтобы нагнать Ночной Дозор и понять причину переполоха.

Увы, последнее было не так легко! Вместо марширующей колонны перед детьми в призрачном свете факелов металась обезумевшая толпа. Люди сталкивались лбами, гремя стальными шлемами, роняли свои громадные копья (причём каждый раз стены сотрясал вой пришибленных соседей), что-то ловили растопыренными пальцами в воздухе… А посреди всеобщей свалки громоздился брошенный помост, и на нём, сурово и неподвижно глядя поверх голов, высился знаменосец. Рядом с ним стояла девочка в белом, с распущенными волосами, и вовсю рыдала. Из носа у неё текло, глаза закатились, но маленькая ручонка по-прежнему крепко сжимала пакетик жевательной резинки.