– Послушай, дорогая. Тебе нужно отдохнуть. Ты можешь потребоваться Генри утром, а ты будешь слишком слаба. – С этими словами он взял ее на руки и, бормоча что-то, понес в постель.

– Нет. Я не хочу спать! – слабо сопротивлялась она.

– Переговоры отменяются, – ответил он. – Я лягу на диване. Если телефон зазвонит, то тут же возьму трубку. А тебе надо поспать. – Он заботливо укрыл Эбби летним одеялом и поцеловал в лоб.

– Но я не засну. Я знаю, что я не… – Зевнув, она не закончила предложение.

Кайл умирал от желания растянуться рядом, обнять ее и по мере возможности успокоить. И не только сегодня, не только из-за беспокойства по поводу Генри. Нет, не только поэтому.

То чувство, которое поднималось в его душе, можно назвать лишь любовью. Страстно, по уши, всем сердцем Кайл был влюблен. Эбби Мартин овладела его сердцем с первых минут, как он увидел ее.

Да… ему хочется ласкать ее шелковую кожу при мягком свете луны. Заниматься с ней любовью тысячей разных способов. Кайл чувствовал, как страсть переполняет его, как он весь дрожит от напряжения. Он хорошо помнил, как неделю назад они рухнули на диван Эбби и довели друг друга до состояния сумасшествия.

Устало вздохнув, Кайл повернулся и пошел в гостиную. На тот самый диван.

Он снова перебирал все мысли, которые посещали его последние месяцы. Потирая подбородок, Кайл кивнул. Все в его жизни изменилось как-то сразу. Он закрыл глаза, пытаясь немного отдохнуть, если ему удастся освободиться от этих мыслей…

Около девяти утра зазвонил телефон, разбудив и Эбби, и Кайла.

– Алло! Алло! – кричала она в трубку. – Да, я вас слушаю.

Со своего дивана – слишком маленького для его мощного тела, Кайл видел силуэт полностью одетой Эбби с трубкой в руках. Он задрожал от желания. Она вдруг воскликнула:

– Правда? Да нет, я понимаю. Я еду сейчас же. – Она повесила трубку и заметалась по кухне в поисках чайника.

Кайл сел на диван, что было нелегко, так как у него затекло все тело.

– Эй, дорогая хозяюшка, не хочешь поделиться новостями?

– Доктор Шульц сказал, что Генри пока жив. С трудом, но жив. Он делает все, что может. Он будет знать определеннее через день-другой, а пока сказал, что мы можем его навестить. Это… О, Кайл, ты был так добр ко мне. Я не могу больше навязывать тебе свои проблемы.

Кайл пересек комнату. Подняв одним пальцем упавшую на ее лоб прядь, он поцеловал это место.

– Я разве жаловался?

Она улыбнулась ему в ответ.

– У меня есть время побриться? – спросил он.

– Нисколечко. Быстро завтракаем и поехали. И даже переодеваться не будем. – Эбби хихикнула. – Ты выглядишь со щетиной еще более сексуальным. – Привстав на цыпочки, она поцеловала его и скрылась на кухне.

Он последовал за ней. Ее быстрая ласка была для него самой желанной пыткой. Она до сих пор не понимает, какое оказывает на него действие.

Умоляющее выражение на лице Кайла трогало ее. Она погладила его по щеке.

– Извини, что так тороплю тебя. У нас будет время. Позже. Но не сейчас. Не сегодня.

Они быстро съели мюсли и выпили сок, он запил все кофе, она чаем. Кайл улыбнулся Эбби:

– Значит, вот так ты выглядишь утром, когда просыпаешься.

– Боюсь, что да. Струббелинг.

– Струбеллинг?

– Это немецкое слово. Означает… ну, взъерошенная, неухоженная.

Кайл покачал головой.

– Ты просто естественно красива, как дикий цветок в росе утром. Свежа и прекрасна.

– Заканчивай свой завтрак, дорогой, пока я не начала верить твоим сладким словам.

Вернувшись в спальню, Эбби быстро выбрала полосатый свитер и удобные джинсы. Она провела по волосам щеткой, пока Кайл допивал свой кофе.

Его приводили в восторг золотистые блики в ее роскошных волосах.

– Хочешь, покажу тебе, как я могу потеряться в твоих волосах.

Эбби нравилось выражение его глаз.

– Нам обоим есть что показать друг другу. Попозже.

Кайл звякнул ключами от машины.

– Я готов, если готова ты. Я позвонил Этель, пока ты переодевалась, и рассказал ей о наших планах.

В Ланкастере доктор Шульц проводил их к Генри. Ретривер лежал неподвижно.

– Он еще слишком слаб и не может есть. Я дал ему снотворное для того, чтобы сделать анализы, – сказал ветеринар.

– Мой бедный пес, – мягко сказала Эбби. – Пожалуйста, поправляйся. Пожалуйста. – Она протянула руку между прутьями клетки и погладила морду Генри. В глазах ее стояли слезы. Эбби пробормотала слова утешения своему молчаливому любимцу.

Последовал ответ. Почти незаметный, но ответ. Веки Генри приподнялись, хвост чуть шевельнулся. И все это из-за ласкового голоса Эбби, звук которого Генри ценил больше всего на свете.

Кайл, не обращая внимания на слезы в своих глазах, обняв Эбби за талию, притянул ее ближе к себе.

Через пять дней после операции Эбби наконец получила желанное известие.

– Его состояние стабилизировалось, – тут же сообщила она Этель. – Мы можем завтра забрать его домой.

Брэд завизжал от восторга.

На другой день Этель, стоя в гостиной Эбби, сказала ей:

– Ты – ангел-хранитель Генри, вот ты кто.

Сэм Мартин, Брэд, Кайл и Эбби столпились вокруг лежащего на пышном пледе Генри. Брэд, ласково поглаживая своего друга, ответил за всех:

– Он чувствует нашу любовь, тетя Этель. А это лучшее лекарство на свете.

Когда мимо реки Тукан простучали колеса грузового поезда, Генри задрожал.

– Бедный парень, он все помнит, – сказал Сэм и тут же поменял тему: – Если уж говорить о бедных парнях, то…

– О нет! Ты собираешься попросить у меня побольше карманных денег.

– А вот и нет, сестричка. Эта привычка в прошлом. Через месяц я заканчиваю колледж и меня принимают на работу. Да, я знаю, что в это трудно поверить. Больше без отдачи не одалживаю. Но может быть, время от времени все-таки буду просить о вспоможении.

Кайл усмехнулся. Сэм не раз выклянчивал у него деньги на еду и пиво этим летом.

– Кто твой работодатель?

– Компьютерная консалтинговая фирма в Ланкастере. Ты знаешь, какой у меня должен быть имидж? Темный костюм, белая рубашка, галстук без всяких там штучек. В общем, не я.

– Сэм! Поздравляю! Но не могу тебя представить в таком виде.

– Да я каким был, таким и останусь, Эбби. Поцарапай фасад, и ты найдешь там того же Сэма Мартина, любителя природы, подводную крысу. Обычного парня в измазанных лесной глиной башмаках. Кстати, к вопросу о лесе. Тебе удалось найти какие-нибудь редкие растения, которые позволили бы сберечь это место?