Он неожиданно для себя улыбнулся. Эта сумасшедшая кухня, заваленная всякой мишурой, собачьим печеньем, пакетами от крендельков, записями… уютная и теплая. Как он любил это место!

Коттедж? Или милую женщину, которая живет в нем?

Взъерошив руками волосы, он тихо выругался. Черт возьми, как ему быть? Он сделал все, чтобы угодить ей, но ничего не получилось.

Даже когда он согласился поработать в Центре, она держала его на расстоянии. Даже после того, как разрешила ему заняться с ней любовью – а в ее ответной страсти сомневаться не приходилось, – она по-прежнему для него недоступна. Она непредсказуема и пуглива, как олениха в лесу.

Кайл наклонился над перилами крыльца. Он слышал шум приближающегося грузового поезда. Вечерний бриз шевелил влажную траву и ветви сосен. В траве стрекотали ночные насекомые.

Кайл вдруг напрягся. Справа от него в кустах мелькнуло что-то темное. Легкое и осторожное. Его пульс участился. Сжав кулаки, он двинулся навстречу неизвестному.

– Привет.

Этот чувственный голос он узнал сразу. Хотя ее лицо оставалось в тени, бледный свет луны освещал стройное тело. На ней было легкое платье с цветочным рисунком. Эбби подошла ближе. Ее волосы цвета меда рассыпались по плечам.

У Кайла заныло сердце. Отвернувшись от нее, он молча смотрел на освещенные луной холмы.

Она подошла к нему сзади и обвила руками его талию. Он накрыл ее маленькие руки своими. «Как, ну как, – думал он, – мне освободиться от растущей любви к этой необычной женщине?»

С каждым разом ему все труднее прощаться с ней, когда он уезжает. «И почему вообще надо уезжать?» – продолжал нашептывать ему внутренний голос.

Да потому, что только так можно положить конец его тяге к ней. Если он еще в состоянии как-то соображать, ему надо срочно мчаться в Нью-Йорк, даже не оглянувшись. И немедленно.

Тысячи крошечных листочков шептались меж собой в ночном бризе. Эбби положила голову Кайлу на спину. Она чувствовала тепло, комфорт, защищенность.

Он повернулся к ней лицом. Руки Эбби упали с его талии, когда он взял двумя руками ее лицо. Она почувствовала его великолепную мужественность, его желание, сопротивляться которому было невозможно.

Он вдохнул чистый запах ее длинных волос и наклонился, чтобы поцеловать в губы. Она зашевелилась в ответ, крепче обнимая его.

– Я рада, что ты не уехал.

– Я хотел.

– Знаю.

– К сожалению, моя прекрасная искусительница, ты заняла мое сердце, и я не знаю, как тебя оттуда извлечь.

В уголках рта Эбби заиграла улыбка.

– Нужно найти выход.

Его глаза таинственно мерцали.

– Я слышал, что нечистую силу можно изгнать с помощью ритуала.

Она поморщилась:

– Не сказала бы, что мне нравится, как это звучит.

– Слушай меня. Дай припомнить. Сначала ты крепко хватаешь искусительницу – вот так. – Он прижал ее к себе. Эбби засмеялась. – Затем ты как следует целуешь ее. Вот так… – Он долго целовал ее губы, пока она не задрожала. – Ты пахнешь солнечным закатом и розами, – прошептал он, покрывая поцелуями ее шею.

Эбби вздохнула. Ей так не хотелось разрушать волшебство момента.

– Кайл, дорогой, москиты просто сожрут нас заживо, если мы не войдем в дом… – Взяв за руку, она повела его к своему дому.

Как всегда, в кухне Эбби царил беспорядок.

– Выпьешь вина? – спросила она Кайла, открывая пакет с крендельками и высыпая их на блюдо. – У меня есть потрясающий сыр, если только Сэм не съел его.

– Здорово. Ты питаешься нерегулярно, правда? Я имею в виду, что сегодня, например, ты не ела ничего, кроме крендельков, сандвичей и всякой зелени…

– Примерно. Но я что-то жую весь день.

– Эбби, так нельзя… Это вредно. – Он с трудом верил, что произнес подобное. Ему ли при его образе жизни это говорить! Вот что с ним делает любовь.

Она засмеялась:

– Ты беспокоишься обо мне? Прыгая по этим холмам вверх-вниз, я стала сильной и здоровой, как горная коза. Не вздумай сказать, что я и похожа на нее, – добавила она. – Это ты ведешь опасный образ жизни. Живешь в Манхэттене, летаешь по свету во всякие странные места. Я действительно беспокоюсь о тебе, Кайл.

– Не надо. Я могу поберечь себя сам. – Он крутил кнопки ее пластикового радиоприемника, пока не поймал спокойную классику. – Помнишь ту ночь, когда мы танцевали у тебя в гостиной… при свече?

Открыв кухонный шкафчик, Эбби достала красную свечу, зажгла ее и выключила лампу.

Лицо Кайла с жесткой линией скул стало при свете свечи более мягким. Он подошел к Эбби и поклонился. Это был довольно комичный жест, при том, что на нем были потертые джинсы и футболка.

– Мадемуазель, могу я рассчитывать на этот танец? Или вы обещали его другому? – Он обворожительно улыбнулся, протягивая к ней руку.

– Дорогой месье Таннер, какая удача! Это единственный незанятый танец в моей бальной книжечке. – Она прильнула к нему, и они тут же начали покачиваться в такт музыке.

Кайл двигался так, как будто на нем был изысканный фрак и галстук-бабочка. Летнее платье Эбби, казалось, превратилось в роскошный бальный наряд. А крошечная гостиная летнего домика вполне заменяла им бальный зал с паркетным полом и хрустальными люстрами.

Держа в объятиях друг друга, они наслаждались волшебством ночи до тех пор, пока огни машин за окном не оповестили о возвращении Сэма Мартина и его друзей.

– Привет, молодые влюбленные, – воскликнул Сэм. – Надеюсь, мы не помешали чему-то важному?

– Конечно, нет, – лукаво ответил Кайл. – Мы тут все истосковались по вам.

– Что я тебе говорил, – обратился к другу Сэм. – Я оказываю на людей такое действие повсюду. Эти двое, по-видимому, не могли придумать, чем бы им без меня заняться. – Он подмигнул сестре.

Воскресенье прошло не лучше. Целый день гости заходили к Эбби и Этель.

– Укрыться от них невозможно, – сказал измученный Кайл. – По сравнению с этим местом Центральный вокзал кажется просто пустыней.

Его мрачный юмор рассмешил Эбби.

– Так бывает не всегда. Но у Сэма действительно дар отвлекать людей от работы.

Некоторые гости отпускали замечания по поводу неоконченного портрета Кайла и мрачно-мистического выражения его лица.

– Мне кажется, нам надо закончить его, Кайл, – сказала Эбби ближе к вечеру, когда ушел последний гость.

– Обещаю, что в следующий приезд я позволю тебе привязывать меня к этому незабываемому стулу на всю вторую половину дня.

– Мм-м… Звучит привлекательно.

Кайл посмотрел на часы и нахмурился: