– Э нет, дамочка, так уже не получилось бы. Наталья Петровна Борзова первая на него навела бы.

– Картину мог стащить кто угодно. Мало ли ворюг по квартирам лазит.

– Да-с, к сожалению, немало, – изобразил огорчение полковник, – однако сомневаюсь, что домушники позарились бы на подобную вещь. Нести неудобно, того и гляди засветишься, а продашь за копейки. Кому он нужен, ваш пейзаж? Ну а в данном случае, заяви вы о краже в полицию, следы все равно могли привести к нашему пострелу, а ему этого очень не хотелось. Посему нужно было все обстряпать так, чтобы новая хозяйка, например, сама отдала этот прудик. Предположим, старому приятелю Анны Андреевны. Так сказать, на память о безвременно ушедшей подруге дней его суровых, голубке дряхлой… далее по тексту-с.

Егоркин прыснул из своего уголка. Сидоров сверкнул на шалуна очами. Герка затих.

– Так Марфа Алексеевна познакомилась с милым старичком Иваном Анатольевичем Пуховым.

Марфа изумилась настолько, что с минуту сидела с остолбенелым видом и не дышала.

– Выходит, – выдавила она наконец, – я купилась на лабуду?

– Да любой на вашем месте купился бы, – махнул рукой Сидоров. – У Ивана Анатольевича пятьдесят лет мошеннического стажа, тем более что начинал он как брачный аферист, поэтому с дамами найти общий язык – для него раз плюнуть. А вы, простите-с, при всей своей деловитости девица молодая и неопытная. Таких, как вы, Пухов вокруг пальца на раз обводил.

– Мне, конечно, стыдно, что я такая лохушка, но не поверить ему было невозможно. Он так рыдал!

– Думаю, когда он узнал, что картину подменили-с, рыдал еще больше.

Марфа вытаращила на полковника глаза.

– Подменили-с? – тупо переспросила она. – Как подменили-с?

– Да очень просто. Когда старичок Пухов пришел за картиной, на стене уже висела копия. Ее вы ему и вручили-с.

Марфа оторопело помотала головой.

– Ничего не понимаю. Вы же сказали… подлинник Черчилля… подарили… Где же он тогда?

– А вы не знаете? – пристально глядя на нее, спросил Сидоров.

– Да откуда?

Полковник помолчал, потом оглянулся на молодого человека и знаком отослал его. Выходя, тот еще раз мазнул по Марфе взглядом и выгнул брюнетистую соболиную бровь. Марфа фыркнула. Вот народ! На работе и то находят время женщин клеить!

– Волынцев видел картину незадолго до появления Пухова и сразу заметил, что на стене висит свежачок-с. А Федор Юрьевич все же неплохо в живописи разбирается.

– Почему он мне ничего не сказал?

– Сомневался.

– В чем?

– Думал, может, это вы сами картину заменили.

– Бред!

– А вы что, не замечали разве, что картина другая?

Марфа прямо вскипела от возмущения:

– Да какая другая? Та же самая! Я вообще не вглядывалась! Ну висит какой-то ландшафтик!

Сидоров задумчиво подергал себя за ус:

– Тогда как вместо настоящей картины появилась копия? Откуда?

Марфа посмотрела прямо в полковничьи глаза:

– Я не зна-ю. Я ни-че-го не ме-ня-ла. Зачем мне это? Для чего?

Сидоров кивнул:

– Это точно. Вам вся эта заварушка ни к чему. Так и Волынцев сказал. Кстати, Федору Юрьевичу спасибо не только за спасение вашей жизни. Главное, что, когда он понял, или, скажем так, предположил, что весь сыр-бор из-за картины приключился, не стал заниматься самодеятельностью, а сразу пришел ко мне. Я Федора знаю давно, поэтому поверил, а приди кто другой… Не знаю…

Марфа потрогала щеки, и ей показалось, что у нее температура. Никогда еще ее не обвиняли в обмане. В чем угодно, только не в этом!

Герка покосился на нее, но утерпеть не смог.

– Как они догадались, что к ним в руки попала подделка, понятно: краска свежая была, – начал он, – но почему Гершвин решил, что копию им подсунула именно Марфушка – ой, прости! – Марфа? Почему он не подумал на этого Бердина?

Он ждал, что полковник снова осерчает и прикрикнет на него, поэтому загодя задвинулся немного назад, но Сидоров только сердито глянул.

– Если бы архитектору пришла в голову идея заполучить картину, он бы и рассказывать о ней никому не стал.

– Подождите, – вдруг вскинулась Марфа, – так это Гершвин прислал ко мне отморозков?

– Ну что вы! – снова как будто оскорбился за банкира Сидоров. – Александр Абрамович такими вещами не занимаются. Это наш старичок Пухов подсуетились. Он ведь решил, что вы настоящую картину спрятали-с.

– Немудрено. Вы ведь тоже на меня думаете.

– Не думаю. Просто убедиться хотел, что вы та, за кого себя выдаете.

Марфе показалось, что полковник доволен. Чем? Тем, что не она украла картину сама у себя?

– Когда первый раз ничего не получилось, они установили слежку. Авось вы сами наведете на место, где спрятали ценную вещь. Тут в дело опять вмешался Федор. Он вас охранял и никому не давал приблизиться. Тогда решили зайти с другой стороны. Алина Маланина…

– Кто? – не выдержала Марфа.

– Девушка, которая приходила к Федору, – спокойно пояснил Сидоров. – Она представилась давней знакомой, дочерью друга семьи.

– Он что, давнюю знакомую узнать не смог?

– Они встречались, когда та была еще подростком. Риск, конечно, был, но очень быстро они выяснили, что у Федора сложные отношения с родителями, поэтому ничего спрашивать у них он не станет. Девушка вошла в доверие…

– Зачем?

– Было предположение, что картина спрятана в мастерской. Пока Федор спал, Алина обыскала жилье, а в разговоре пыталась выведать, куда еще вы могли ее деть.

– Ничего себе! И он ни о чем не догадывался?

– О чем он должен был догадываться?

– Что его разводят! – выкрикнула Марфа.

– Да помилуйте-с! С чего ему так думать?

Полковник аж ручками всплеснул.

– Он все понял, только когда обнаружил в телефоне Алины переписку с одним из подельников Пухова. Чтобы в конце концов добраться до вас, Федора нужно было выманить из города. Увезти подальше. Была выдумана жалостливая история с болезнью любимого папы. И не где-нибудь, а за восемьсот верст. За это время ребята Пухова должны были вас захватить и выбить наконец информацию. Все почти так и получилось, но обман вскрылся. Федор тут же выехал в Питер.

– А позвонить он не мог?

– Девушка Алина, или как там ее, выкрала телефон и благоразумно отключила. Федор заметил это только в машине. Он очень боялся, что не успеет вас спасти.

– Он и не успел. Я сама выбралась.

– Вы смелая, – похвалил полковник.

– Ага. Очень, – буркнула Марфа, хотя ей было приятно услышать это от такого человека, как Сидоров.

Жаль, Федора нет. А где, кстати, он?

Сидоров словно услышал ее вопрос и, посмотрев на часы, сказал:

– Федор сейчас как раз присутствует на задержании всей разлюбезной компании, в том числе и девушки Маланиной. Ивана